Я вам в душу??? Что вы, я ж не доплюну...
НАЗВАНИЕ: У зеркала два лица
АВТОР: Птица СИРИН
БЕТА: lyekka ♥♥♥
АРТЕР: Идея
ЖАНР: drama
РЕЙТИНГ: NС-17
ПЕРСОНАЖИ: Эрик/Чарльз, Чарльз/НЖП
РАЗМЕР: ~10 000 слов
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: не-АУ, пост-канон
ДИСКЛАЙМЕР: Все герои принадлежат Marvel. Я дохода не получаю, прав не имею, ответственности не несу
САММАРИ: Чарльз Финниган – преподаватель в школе, классный руководитель одного из начальных классов и просто прекрасный человек, он ничем не выделяется среди обычных людей. Однажды на улице он сталкивается с человеком, который знает его, только вот сам Чарльз впервые в жизни видит Эрика Леншерра.
ОТ АВТОРА: Во-первых, Не-АУ, указанное в предупреждении, означает не альтернативную реальность целиком, но это АУ по отношению к сюжету комиксов и фильмам.
Во-вторых, Ryu_chan была человеком, который помог родиться этой идее, который со мной ее продумывал в самом начале и вообще всячески вдохновлял, за что я шлю ей сердца.
Идея, мой замечательный артер, сделала мне прекрасное оформление, за что ей невероятнейшее спасибо, моя любовь и прочие плюшки!
Еще спасибо претти, которая усиленно меня пинала и вообще следила, чтоб я в очередной раз все не бросила.
Работать такой компанией было для меня оч приятно)))
Текст целиком можно скачать здесь.
У зеркала два лица.
В Уинчестере, графство Хемпшир, сегодня было солнечно, и Чарльз не взял с собой зонт. Поэтому собравшиеся тучи и дождь стеной в конце дня стали для него проблемой, потому что с утра Чарльз надел светлые брюки. Он купил их в ближайшем супермаркете, так что брюки были не лучшего качества, уже немного вытянулись в районе коленей и выглядели не очень презентабельно. Если Чарльз их ещё и заляпает, то Кара вряд ли будет рада.
Его ненаглядная Кара, прекрасный человек, лучший друг и любимая девушка, – худенькая блондинка с хитрыми глазами – терпеть не могла неопрятность. У нее будто пунктик был, и ее каждый раз просто передергивало, стоило Чарльзу явиться к ней растрепанным или с обрызганными брючинами.
Кара и Чарльз были такими разными: он – скромный, тихий учитель, она – банковский служащий, боевая, летящая вперед. Кара напоминала маленький тайфун, но Чарльз все равно относился к ней немного покровительственно. Пожалуй, если бы он не был в нее влюблен, то хотел бы иметь такую сестру.
И теперь он пытался придумать, как дойти до дома и не испачкать брюки.
От решения проблемы его отвлекла одна из учениц. Неугомонная София, девочка с забавными хвостиками, которые делали ее похожей на спаниеля, была самой младшей в классе, но много и с удовольствием отвечала на уроках.
– Профессор Финниган, профессор Финниган, вы боитесь ножки промочить, да?
Девочка прыгала вокруг него, иногда останавливаясь, чтобы дернуть за рукав. Ему иногда казалось, что в Софию в детстве случайно запихнули юлу, и как только девочка научилась ходить, она стала постоянно вертеться.
– Нет, Софи, но вот на голову дождик будет капать, – улыбнулся Чарльз. Девочка тут же засветилась, как звезда на рождественской елке.
– А мы с мамой как раз домой идем, давайте, мы вас проводим?
Чарльз посмотрел на миловидную женщину, протягивающую ему большой черный зонт. София уже схватила свой, раскрыла его, погладив одну из собачек, нарисованных на цветастом полотне, и поскакала по лужам.
– А мне не страшны лужи, не страшны, – хвасталась девочка, топая по воде ногами в резиновых сапожках.
– Простите ее, она вам, наверное, столько проблем доставляет, – неуверенно улыбнулась женщина. – Меня зовут Луиза.
– Приятно познакомиться, Луиза. Почему вас не было на родительском собрании в прошлом месяце? – спросил Чарльз и улыбнулся, когда она очаровательно смутилась.
– Не смогла уйти с работы. Профессор, можно нескромный вопрос? – Луиза дождалась кивка. – Почему вы решили работать с детьми?
Они шли по почти безлюдной улице, только впереди в парк заворачивала какая-то собачница с длинной, тощей таксой.
– Мне это нравится, – недоуменно ответил Чарльз. Его удивил вопрос, потому что ответ был очевиден: как можно заниматься тем, что тебе не нравится? А работа с детьми была такой… привычной, приятной. Чарльз не представлял себя без воспитанников, хоть это и был всего лишь один класс начальной школы.
До его дома они дошли быстро, Луиза попрощалась, взяла дочурку за руку и пошла дальше по улице. Пройдя несколько метров, Софи обернулась и помахала Чарльзу рукой, и ему показалось, что на самых кончиках ее пальцев мелькнула маленькая звездочка. Кара не раз говорила, что Чарльз просто до сих пор верит в сказки.
Когда Чарльз заходил в дом, то заметил на другой стороне улицы какого-то мужчину, наблюдающего за ним, но дождь был настолько сильным, что сказать с уверенностью, так ли это, было нельзя.
Вчерашний вечер не отличался от обычных вечеров. Они с Карой поужинали, при этом девушка рассказывала про клиента, зашедшего днем: большой мужчина с тоненьким голоском и цветком в петлице, произвел на коллектив неизгладимое впечатление, а Чарльз - про своих подопечных и о том, как мальчишки пытались подпилить ножки его стула. Еще только войдя в кабинет, он почувствовал, что что-то не так, и только благодаря этому не сел на испорченный стул.
– Интуиция, – хмыкнула Кара, – тебе просто положено чувствовать все их шалости заранее.
Чарльз улыбнулся. На прошлой неделе шалопаи из соседнего класса намазали стул преподавательницы клеем, и она прилипла к его мягкой обивке. Возможно, именно это и помогло Чарльзу избежать подобной участи, а интуиция тут не при чем.
Затем они посмотрели телевизор: в новостях говорили про политику, Чарльзу это было не слишком интересно, зато Кара всегда слушала с удовольствием, а потом началась чаплинская «Золотая лихорадка». Больше в этот вечер они ничем не занимались, да и не собирались, однако у Чарльза все равно создавалось впечатление, что он о чем-то забыл, о чем-то очень важном и необходимом.
– Профессор Финниган, – неуверенно начала Софи, заставляя Чарльза вынырнуть из своих мыслей о вчерашнем дне. Девочка только что зашла в класс и теперь мялась, явно не зная, как лучше сказать. – Там вас какой-то человек спрашивает.
Чарльз не сразу понял, что ее волновало: она разговаривала с незнакомым дядей, хотя мама строго настрого запрещала ей это.
«Луиза мне об этом вчера говорила?» – задумался Чарльз, потом строго посмотрел на Софию, та смутилась и убежала на свое место. В ближайшее время она точно не стала бы подходить к грозным незнакомым дядям.
В холле его ждал высокий, сухощавый человек с цепким взглядом.
– Чарльз Финниган?
– Да, чем могу помочь?
– Уильям Дефо, Королевская инспекция управления образованием, – представился тот, помахав перед носом Чарльза удостоверением. Чарльз отчего-то сразу решил, что он врет, и дело было не в документах, которые не удалось рассмотреть. Этот Дефо намеренно скрывал свою настоящую имя и фамилию, но вряд ли был даже полицией, и Чарльз не собирался на этом его ловить. – Я по поводу одной из ваших учениц. София Джеймс. Вы не замечали ничего странного за этим ребенком?
Чарльз непроизвольно посмотрел на класс, в котором скрылась Софи. Видимо, мистер Дефо не знал, как выглядит девочка, и это было хорошо.
– Милый, непосредственный ребенок, ничего странного для ее возраста.
– Вы уверены? – Чарльз все больше понимал, что этот Уильям ему не нравится совершенно, было в нем что-то от улитки – противное и скользское.
– Абсолютно. Какие-то проблемы? Быть может, вам лучше поговорить с ее матерью?
Мистер Дефо только покачал головой то ли в знак отказа, то ли в знак прощания, надел шляпу и быстрым шагом направился на выход.
– Снова мимо, – пробормотал он себе под нос, но Чарльз не успел уточнить, что имеется ввиду. Дверь закрылась с громким стуком, и на душе у Чарльза остался какой-то неприятный осадок от встречи.
В магазине Кара выбирала овощи, Чарльз – вино на вечер. Сегодня была их маленькая годовщина – три месяца совместной жизни. Познакомились они в пабе, куда Чарльз как-то зашел после работы. Он только-только перевелся в новую школу, ребята в классе были милыми, но весьма своевольными, и, чтобы справиться с ними, Чарльзу приходилось прилагать немалые усилия. В итоге он не выдержал и решил выпить пару стаканчиков виски. А Кара вместе со своими коллегами отмечала в этом же пабе удачную сделку. Съехались они быстро. Чарльзу очень понравилась Кара, к тому же ему было одиноко и изнутри разъедала тоска, будто он потерял кого-то недавно, кого-то очень дорогого для себя. Это было странно: отец умер, когда Чарльзу еще не было и года, мать – когда только поступил в колледж, в последнее время он ни с кем не встречался, и не с чего было испытывать такие чувства.
Сегодняшний ужин должен был стать переломным моментом: два дня назад он купил Каре кольцо. Совсем скромное, даже без камней, оно лежало теперь в темно-бордовой коробочке на полке с его носками, и Чарльз очень надеялся, что кольцо понравится девушке.
– Чарльз?
Голос обратившегося к нему человека почему-то оглушил, хотя Финниган был уверен, что его позвали негромко.
– Здравствуйте, мы знакомы?
– Какого черта этот цирк?
Откуда-то сбоку упал бочонок, его жестяной бок треснул, и пиво вылилось на мраморный пол. Чарльз про себя чертыхнулся – снова испачканная одежда, Кара будет недовольна – и хотел уже сделать шаг в сторону, пока ботинки не промокли, но незнакомец удержал его за руку. Пальцы у него были цепкие и жесткие.
– Чарльз, ты вообще понимаешь, что творишь?
Чарльз не знал, что нужно от него этому агрессивному человеку с морщинками вокруг глаз, на лице которого читалась злость и обеспокоенность, но был уверен, что никогда в жизни его не видел.
– Дорогой, ты… эм, Чарльз? – из-за стеллажа показалась Кара с пакетом, из которого торчали листья сельдерея. Чарльз терпеть не мог сельдерей, но Кара все время об этом забывала. Она подошла ближе, обняла его за талию и приветливо кивнула незнакомому мужчине: – Здравствуйте. Я Кара, а вы…
Видя, что Чарльз не представляет его, мужчина улыбнулся – получилась не улыбка, а жуткая ухмылка:
– Эрик. Эрик Леншерр, приятно познакомится. Вы очень похожи на одну мою… знакомую, Рейвен.
Последние слова он говорил не для Кары, и Чарльз очень хорошо это чувствовал. Девушка покачала головой: они точно не знали никого с таким редким именем. Эрик снова посмотрел на Чарльза, будто хотел что-то сказать, но потом передумал.
– Что ж, не буду вас задерживать, – мягко заявил он, все еще улыбаясь. Чарльзу его улыбка не нравилась, потому что скорее напоминала хищный оскал или что-то похуже. А Эрик Леншерр, легко поклонившись, направился к выходу из магазина. Только перед самыми дверьми он будто опомнился и поставил какую-то бутылку в первый попавшийся стеллаж.
– Ты знаешь его, дорогой?
– Я бы ответил «впервые вижу», – задумчиво начал Чарльз, – но он меня знает… Возможно, мы где-то раньше встречались, а я просто не помню об этом. Как неудобно получилось, – огорчился он.
Через неделю Чарльз задержался в школе: сначала у них был педсовет, а потом ему пришлось проверять контрольные работы. Он очень не любил носить тетради с собой домой, поэтому в дни проверочных заданий всегда задерживался. Тем более у Кары сегодня тоже намечалась какая-то важная встреча.
В тот вечер все прошло более чем замечательно: поужинав, они неторопливо беседовали, и Чарльз наконец набрался смелости и сделал Каре предложение. У девушки от счастья засветились глаза и голос сразу стал мягче. На следующей неделе им предстояло подать заявление на регистрацию брака и потом вплотную заняться подготовкой к свадьбе.
– Ты знаешь, что за твоим классом следят?
Чарльз чуть не свалился со стула, дернувшись. В дверях, небрежно прислонившись к косяку, стоял Эрик Леншерр.
– Что, простите?
– На улице стоит черная машина, и три человека в ней следят за твоими детьми.
– Кому понадобились мои дети? – усмехнулся Чарльз. Этот человек был странным, даже на вид опасным, его бы стоило сторониться, как и любого навязчивого незнакомца, но Чарльз чувствовал себя в его присутствии вполне спокойно.
– Потому что среди них есть один ребенок… особенный ребенок, и они ищут – кто это.
– Вы еще скажите, что она связана с инопланетными цивилизациями или является их наследницей, – улыбнулся Чарльз.
– Откуда ты знаешь, что я говорю про девочку, – вместо ответа на откровенную иронию, спросил Леншерр.
У Чарльза не было ответа на этот вопрос: он просто знал. Он сделал необходимые выводы, вспомнив мистера Дефо и сопоставив оба разговора, и был уверен, что его гость говорил именно о Софи, которую отчего-то считали необычной.
– Подумай об этом, Чарльз, и будь осторожен.
Эрик оставил его в тишине кабинета наедине с непроверенными до конца контрольными работами, и Чарльз чувствовал себя после короткой беседы выжатым, как лимон. Этот мистер Леншерр определенно влиял на него: будто Чарльз знал, что с ним будет тяжело разговаривать, и сразу готовился спорить и отстаивать свою точку зрения. Однако этого делать не пришлось, и Чарльз еще некоторое время сидел, пытаясь сосредоточиться на тетрадях, пока не понял, что сегодня больше ничего проверять он не будет.
На улице действительно стоял черный мини-купер, неприметный, но аккуратный.
У Чарльза появилось время, чтоб задуматься о том, что конкретно сейчас происходило вокруг. Откуда-то взялся этот неприятный мужчина, мистер Дефо, которому Чарльз не поверил с первого слова, и пришлось задействовать старые связи, чтобы разузнать о нём. В уинчестерском управлении образованием работал мистер Уилфред Патисон, бывший преподаватель немецкого языка, отдавший школе почти половину собственной жизни. Во время войны этот отважный человек ослеп на один глаз – недалеко взорвалась сброшенная немцами бомба, его задело осколками, и левая половина лица была в длинных шрамах. Однако война с Германией совершенно не отразилась на его страсти к языку, Уилфред и после ее окончания продолжил преподавание. Не так давно кто-то из управления наконец обратил внимание на старого вояку, и мистера Патисона пригласили на новую должность.
Чарльз, когда только пришел работать в школу, подружился с Уилфредом, и с каким-то болезненным любопытством слушал его рассказы о том, как немцы бомбили Лондон, где и служил мистер Патисон, как раздавался отчаянный звук сирены в полной тишине города, находящегося в военном положении. Чарльз будто сам его слышал, этот протяжный, ноющий, противный вой, возвещающий приближение немецких самолетов; видел, как падают на город и взрываются бомбы, как яркими всполохами озаряются здания. Перед глазами у Финнигана всегда вставала настолько яркая, реальная картинка, будто он сам наблюдал все своими глазами. Мистер Патисон был тронут вниманием к собственным рассказам о военном прошлом, а еще ему нравилось, что Чарльз не боится его шрамов и не отводит глаза.
Поэтому, когда Чарльз позвонил ему с просьбой узнать все, что сможет, про мистера Дефо из Королевской инспекции управления образованием, Уилфред только поинтересовался, как срочно Чарльзу необходимы эти сведения. Но перезвонил он быстро, всего через пару дней.
– Такой человек не работает в инспекции, – сразу, как только Чарльз взял трубку, проинформировал его мистер Патисон. – Чарли, мальчик мой, надеюсь, ты не влез ни в какие темные делишки?
– Мистер Патисон, вы представляете меня и темные делишки? – поинтересовался Чарльз, и на том конце телефонного провода раздался смешок, быстро сменившийся серьезной речью Уилфреда.
– Нет, конечно. Но ты знаешь, осторожность и внимательность не помешают. Ходят слухи, что одна сомнительная организация набирает себе сторонников. Ты взрослый мальчик, понимаешь, что это может быть кто угодно, поэтому будь внимательнее.
– Что за организация, мистер Патисон?
– К сожалению, я не слишком в курсе, полезной информации не очень много, и понятно только, что им нужны какие-то особенные люди: то ли очень умные, то ли сильные. Необычные.
«Необычные люди, – повторил про себя Чарльз, положив трубку. Этот мистер Дефо, теперь Чарльз не сомневался, что его фамилия была поддельной, тоже говорил о необычных людях. А вернее, о девочке Софи, любящей гулять под дождем. – Что если они интересуются детьми, и… и что делают, Чарльз, крадут их из дома? Какая чушь».
Однако присмотреть за Софи он все-таки решил.
О втором странном знакомом, Эрике Леншерре, Чарльз какое-то время даже не вспоминал. Следующие несколько дней было тихо, и он уже успел успокоиться, хотя все еще наблюдал за черной машиной, стоящей на улице, а так же присматривался к Софи, которая была только рада вниманию. Но ничего не происходило. А дома они с Карой решали, должно ли проходить венчание в церкви. Чарльз хотел сделать все, как надо, однако невеста не была уверена, что хочет скреплять свой брак благословением небес. По ее мнению, сначала необходимо пожить вместе лет пять, и только после этого венчаться. Чарльз, конечно, привык к независимости Кары, однако такое стойкое нежелание скреплять узы в церкви его по-настоящему обижало, и он чуть не задал вопрос: неужели она настолько не доверяет собственным чувствам? Но так и не спросил, в глубине души боясь услышать ответ.
Его школьная жизнь была совершенно обычной и протекала неторопливо, часто начинаясь с педсоветов и заканчиваясь проверкой работ после того, как учеников забирали по домам. Все педсоветы проходили в учительской. Мартин, учитель физкультуры, приходил раньше всех и готовил чай – это являлось особенностью их коллектива. Мартин был, как и Чарльз, невысоким и улыбчивым, и всем клал слишком много сахара. Следом подтягивались мисс Чармаид и мисс Олден – преподавательницы классической английской литературы и арифметики соответственно, обе старые, глубоко пенсионного возраста. Далия, молоденькая учительница французского языка, вечно витала в облаках и опаздывала. Чарльз приходил всегда вовремя.
Но в этот раз даже Далия его опередила, как и весь женский преподавательский состав, а мисс Чармаид сама заварила чай. А дело было в том, что в их учительской сидел Эрик Леншерр и, жутковато улыбаясь, пил с женщинами чай.
– Чарльз, познакомьтесь с нашим новым преподавателем немецкого языка, – негромко сказала Далия, и Чарльз чуть не опустился мимо стула, на который собирался сесть. Почему-то меньше всего Эрик был похож на преподавателя немецкого, хотя вряд ли бы Чарльз смог объяснить, почему он так думает.
Да и сам факт появления этого человека в школе настораживал. Чарльз никогда не относился к людям предвзято, не был склонен судить о человеке по его вере или цвету кожи, а так же по… сексуальным предпочтениям, но тут вся его толерантность куда-то испарилась. Таких совпадений просто не могло быть, и Чарльз должен был насторожиться. Так говорил ему разум, и Финниган был весь, как натянутая струна.
Но чувство самосохранения позорно проспало, и Чарльз вспомнил о решении не доверять Эрику далеко не сразу.
– Спасибо за чай, – мягко проговорил Эрик, ставя чашку на ближайший столик. – Возможно, мистер Финниган не откажется показать мне школу и мой будущий кабинет.
Чарльз обреченно кивнул, заметив умоляющий взгляд Эрика В этом не было ничего удивительного: в их небольшой школе новые лица появлялись не так часто, это было целым событием, и старые перечницы наверняка уже свели Эрика и Далию (как сделали с самим Чарльзом, как только он появился в школе). Чарльз мысленно улыбнулся ассоциации, но сразу также мысленно извинился перед почтенными миссис, за подобранное им определение, но избавиться от ощущения, что оно подходит им наилучшим образом, так и не смог. И опять поймал себя на мысли, что слишком просто смирился с тем, что этот странный человек теперь будет работать с ним в одной школе.
– Что вы тут делаете, мистер Леншерр? – все-таки решился спросить Чарльз. Конечно, совершенно не обязательно Эрик ответил бы ему на вопрос, но Чарльз решился положиться на свою интуицию. Наверное, Кара была в этом права: та работала у Чарльза на полную, иногда он мог даже с уверенностью сказать, врет человек или нет.
– С сегодняшнего дня буду работать, – миролюбиво улыбнулся Эрик. Улыбка его все-таки была жутковатой, про себя решил Чарльз. Он не верил ему, не до конца, но Эрик хотя бы не пытался врать, он просто не говорил полной правды. – У меня достаточно знаний для преподавания языка, и даже диплом и рекомендации есть. К тому же я решил, что тебе не помешает помощь, – продолжил он. Чарльз уже хотел уточнить, какого рода и для чего, когда Леншерр очень серьезно добавил: – А то эти старые перечницы разорвут тебя на части.
Финниган непроизвольно фыркнул, это описание все же как нельзя лучше подходило старым дамам, раз они оба, не сговариваясь, стали их так звать.
– Откуда вы знали, что за школой кто-то наблюдает? – спросил Чарльз.
– У меня свои источники. Но ты же понимаешь, Чарльз, что я не буду тебе их сейчас называть? – улыбнулся Леншерр, и Чарльз неожиданно для себя понял, что он не может больше обращаться к Эрику на «вы» или по фамилии.
– Не сейчас, мой друг, но потом?
«Хотя, может, это и не было такой уж хорошей идеей» – подумал Финниган, наблюдая, как улыбка ртутной каплей сползает с лица Эрика.
Когда Кара узнала, что мужчина, встреченный ими в магазине, теперь работает в школе Чарльза, она, казалось, даже не удивилась.
– Я сразу подумала, что, возможно, это кто-то из твоих прошлых коллег. У тебя же просто ужасная память на лица, Чарльз, не представляю, как ты вообще не забываешь всех, с кем общаешься.
Он только улыбнулся, услышав это заявление. Конечно, Кара шутливо преувеличивала, но прецедент уже был, когда они только познакомились. Она сразу понравилась Чарльзу: длинные светлые волосы, аккуратная фигура и летящая походка. Его внимание к прекрасной леди явно было неприятно одному из коллег Кары, но Чарльз тогда слишком быстро забыл его лицо, как оказалось потом – очень зря. Через пару дней состоялся футбольный матч между красно-белыми и сине-белыми, на который собралась половина города, фанаты носили шарфы и шапки в цветах своей команды, и готовы были драться с теми, кто не согласен с первенством их команды или не уверен в ее победе. Чарльз сначала даже не понял, кто именно ударил его по лицу, свалив на холодную мостовую в самую лужу в холодную лужу на мостовой. На самом Чарльзе не было фанатского шарфа, он вообще не был поклонником футбола, но человек, стоявший напротив него, явно настроен был на то, чтобы расквасить ему нос.
Только когда между ними встала Кара, Чарльз наконец сообразил, где именно раньше видел лицо напавшего на него человека. Уже много позже, когда они с Карой начали встречаться, она рассказала, что Йен давно пытается ухаживать за ней, но у него никогда не было даже шанса на удачу.
– Вот он и бесится каждый раз, когда видит меня с мужчиной, – сказала тогда Кара, и Чарльз внезапно понял, что очень даже понимает этого Йена.
И сейчас они решили, что Чарльз просто не может вспомнить человека по имени Эрик Леншерр.
– Давай не будем звать много людей? Не хочу всей этой суматохи.
– Тебя послушать, так ты и свадьбы не хочешь, – неожиданно зло заявил Чарльз. Он вдруг понял, что его сильно утомили разговоры об их свадьбе: они не приносили ему удовлетворения. Кара не настроена была венчаться и хотела как можно меньше гостей, она не хотела устраивать нормальный банкет – только легкие закуски, не собиралась надевать фату или вуаль, которые обычно надевают «только для венчания».
– Чарльз, давай мы не будем снова поднимать этот вопрос. Ты слишком серьезно к этому…
– Да, наверное, я действительно слишком серьезно отношусь к нашей свадьбе. Спасибо за ужин, дорогая, я отправляюсь спать.
Поскольку Чарльз пошел спать так рано, он лежал в темноте в комнате, слушая, как Кара моет посуду, чистит зубы и принимает душ, и провалился в сон только после того, как она легла рядом и укрылась одеялом до самой макушки и тихо засопела.
– Не представляю, как так можно? Обычно говорят, что все женщины с нетерпением ждут этого дня, планируют и готовятся, а Кара будто и не хочет выходить за меня, – возмущенно закончил Чарльз, и только после своей гневно-обиженной тирады обратил внимание, с каким удивлением смотрит на него Эрик.
– Ты… прости, ты женишься?
– Эрик, как хорошо, что ты уловил основную мысль, хотя я и говорил об этом всего на протяжении последних десяти минут.
– Женишься.
– Да, мой друг, мы это уже, по-моему, выяснили.
– Что ж, поздравляю, – весьма прохладно сказал Эрик, поднимаясь со своего места и направляясь к небольшой раковине в углу комнаты. Они были в учительской одни, и Чарльз решил рассказать другу про свою невесту. Хоть они с Эриком и были знакомы всего пару недель, Чарльз чувствовал себя с ним очень легко и свободно, как не чувствовал ни с кем в этой школе. Даже с мистером Патисоном он не мог разговаривать так спокойно, как с Эриком, и думал, что кто-кто, а уж Леншерр поймет, как угнетает его отношение Кары к свадьбе. Но Эрик, вместо того, чтоб как-то его поддержать… ушел мыть свою чашку от остатков кофе.
– То есть ты считаешь такое поведение нормальным, и я зря изображаю из себя…
– Беременную женщину.
– Что прости?
– Обычно беременные женщины устраивают такие истерики, – улыбнулся одним уголком губ Эрик. Чарльз от абсурдности сравнения даже забыл на него обидеться. – Если ты ее любишь, то тебя должно все устраивать, разве не так?
Финниган нахмурился: по словам Эрика выходило, что он недостаточно любит Кару? Чушь!
– Ты не прав. Разве любовь заключается в том, чтобы постоянно соглашаться друг с другом? Я так не считаю. Необходимо не бояться спорить по поводу своих убеждений и желаний даже с самым близким человеком, иначе себя потеряешь.
– Вот уж точно.
– Но уметь договариваться, – закончил Чарльз, так и не поняв, чем именно вызвал странный взгляд, брошенный его другом.
Пожар начался со штор, и огонь распространялся слишком быстро, чтобы справиться с ним самостоятельно. Из учеников в классе были только Софи и Люси Уильямс, худенькая девочка с длинными серыми волосами, всегда заплетенными в две жиденькие косички, и глазами небесно-голубого цвета. И сейчас в них был откровенный ужас. Чарльз подхватил девочек и кинулся вон из класса, в коридоре ударив локтем в кнопку пожарной сигнализации. По школе разнесся звук сирены, из последнего кабинета выскочил Эрик с кем-то из старшеклассников.
Когда они оказались на улице, там уже толпились несколько человек вместе с миссис Чармаид. Последней из главного входа школы показалась Далия со стопкой тетрадей в руках.
Пока Чарльз осматривал детей, Эрик пытался отобрать у Далии тетради. Молодая женщина выглядела ошарашенной и так крепко их держала, что даже костяшки пальцев побелели. Она резко, судорожно вздыхала, от чего крылья носа дергались, мышцы на шее напрягались, и пока она не желала успокаиваться. Чарльз не слышал, что говорил ей Эрик из-за воя сирен пожарной машины.
Софи прижалась к Чарльзу, вцепившись к штанину и уткнувшись головой куда-то в бок. Пока он разговаривал с миссис Уильямс, – очень недовольной миссис Уильямс, которая грозилась засудить его за то, что он подверг ее дочь такой опасности, – он поглаживал девочку по голове. Когда Люси с матерью наконец ушли, Чарльз мягко отстранил Софи от себя, присел на корточки и позволил себя обнять.
– Я не нарочно. Честно, – тихо проговорила Софи ему в самое ухо.
– Что «не нарочно»?
– Я не хотела, чтоб все горело, просто так получилось, – все так же тихо продолжила девочка. Она не плакала от ужаса, не кричала, а будто признавалась в своей вине.
– О чем ты, Софи? Ты ни в чем не виновата,– недоуменно переспросил Чарльз, глядя, как к ним быстро, почти бегом, идет Луиза
– Это я подожгла шторы.
– Софи! – в следующее мгновение Луиза уже обнимала дочку, гладя ее по волосам и ощупывая, будто боясь, что девочка вот-вот исчезнет, а та огромными глазами смотрела на Чарльза. А потом Луиза кинулась обнимать Чарльза: – Спасибо-спасибо вам, что вы ее спасли!
– Какая у них разная реакция, – усмехнулся Эрик, когда Луиза увела Софи. Он был очень спокоен, можно сказать, умиротворен, будто ему каждый день приходилось эвакуироваться из горящего здания. Чарльз обреченно зажмурился: перед глазами снова встали полыхающие шторы, и его снова затопил ужас, что он и девочки – дети! – не сумеют выбраться. Чарльз вздрогнул и открыл глаза, выныривая из своего собственного кошмара, когда его плеча коснулась теплая ладонь.
– Ты так совсем замерзнешь, – заявил Эрик и набросил на плечи Чарльза свою куртку. – Почему, когда надо, они не дали это свое чертово покрывало?
Он еще что-то говорил, но Чарльз его просто не слышал, наблюдая, как пожарные сворачивают шланги, закончив тушить класс.
Кара была в ужасе, когда увидела Чарльза на пороге дома. Потерянный, лицо измазано в саже, в куртке Эрика, который и привел его. Вместе они отпоили Чарльза горячим чаем с коньяком (Кара очень неодобрительно наблюдала за тем, как Леншерр вместо привычного молока наливал в чашку этот коньяк), после чего девушка укутала его в плед, как новорожденного котенка, только тогда Чарльз немного пришел в себя.
– Как ты, милый? – поинтересовалась Кара, и Чарльз слабо улыбнулся.
– Не скажу, что нормально, но уже лучше. Спасибо, Эрик, что помог мне добраться до дома.
– Тебя в таком состоянии нельзя было оставлять одного. Что произошло?
– Я не знаю, – Чарльз обхватил ладонями уже почти пустую высокую чашку. – Просто в какой-то момент одна из штор вспыхнула, и огонь стал быстро распространяться… Я не знаю, Эрик. Я был в ужасе – там недалеко стояла Софи, и, честно признаться, я даже не помню, как оказался рядом и забрал ее. Помню только, как мы все уже были в коридоре. Может, это какие-то хулиганы что-то закинули в окно? Или проблемы с проводкой?
Эрик скептично хмыкнул, но у Чарльза не было других объяснений. Но как только он подумал об этом, сразу вспомнил Софи, то, как она прижималась к нему и просила прощения.
– Кара, ты не могла бы принести еще чаю? – попросил Чарльз, умоляюще глядя на девушку. Та с готовностью взяла кружку, ободряюще проведя пальцами по его руке. Как только она вышла, Чарльз повернулся к Эрику: – Ты ведь так не думаешь? Почему?
– Чарльз, ты открывал окно?
– Я не помню, возможно, – Чарльз задумался: сейчас на улице было уже довольно прохладно, а ветер был пронизывающим, и пока в классе находились дети, Чарльз не открывал окна, так как не хотел простуд и болезней среди своих учеников. Но вчера оставались только Софи и Люси, и он вполне мог открыть одно из окон, по крайней мере мысль у него такая точно была. Но сделал ли он это, Чарльз не помнил. Конечно, еще была версия с проводкой.
«Но если нет – то как мог случиться пожар? Ну не Софи же…»
– Наверное, Софи открыла окно, – неуверенно начал Чарльз, но этот вариант был самым правдободобным из всех, пришедших в голову. – На улице, перед тем, как ее забрала мать, она просила у меня прощения за это.
Эрик явно не выглядел убежденным этой теорией, но очень оживился на последних словах Чарльза.
– У тебя про нее кто-нибудь уже спрашивал?
– Только… Нет, наверное, расспрашивать нас будут завтра. О боже, где я буду вести уроки?
– Ты неисправим, – только покачал головой Эрик.
Следующий день ожидаемо стал очень тяжелым. Как только Чарльз пришел в школу, то мысленно горячо поблагодарил предусмотрительную Кару, которая посоветовала ему взять с собой темные брюки на смену. В его классе все было покрыто копотью, несколько столов оплавились, и стояла невообразимая вонь. Детей отпустили домой – было понятно, что всего за один вечер Чарльзу даже с чьей-то помощью так просто не справиться с тем, что на данный момент творилось в комнате. Эрик пришел к нему после своих первых двух уроков и тоже был в темном.
– Предполагал, что придется сегодня поработать руками?
– Ты забываешь, я видел вчера пожар. Так что я вполне представлял себе, что именно сегодня придется делать.
– Ты меня просто удивляешь, Эрик, у тебя такой богатый жизненный опыт, – хмыкнул Чарльз. Он наклонился, доставая влажную губку из ведра, и сразу почувствовал, что Эрик на него смотрит, на его… задницу. Впрочем, когда он распрямился, тот уже яростно оттирал копоть с одного из столов, и Чарльз решил, ему просто показалось. Он тряхнул головой, потирая висок, – внезапно заболела голова – и чуть не чертыхнулся. За прошедшее время они с Эриком стали очень близки друг к другу, Чарльз спокойно мог рассказать что-то очень личное или даже смущающее. Подобным доверием никогда не смогла бы похвастаться, например, Кара, потому что была женщиной. Ну не рассказывать же ей, как засмотрелся на одну великолепную брюнетку: тонкую, очень аккуратную шотландку. А вот Эрику можно было рассказать все и не бояться, что в коллективе сразу поползут слухи или что его молчаливо осудят. Леншерр иногда был резок в высказываниях, но всегда прямо говорил, что именно его не устраивает или где он считает Чарльза неправым.
Почти всегда. Была пара моментов, когда он не договаривал, но Чарльз все равно чувствовал, что их с Эриком что-то роднит.
– Ты решил, что скажешь полиции?
– Что?
– Чарльз, ты понимаешь, что это возгорание будут расследовать, ведь возможно, это был спланированный поджог. Что ты скажешь полиции?
– Правду, – оптимистично ответил Чарльз, яростно водя губкой по столешнице, где оставались безобразные черно-серые разводы. – Похоже, надо будет подавать заявку на замену этих столов, их невозможно спасти.
Он стер пот со лба и прицельно запустил губку в ведро, полное мутной воды. У Эрика дела продвигались не намного лучше, и Чарльз старался придумать, где можно на время взять более или менее приличные столы. В подвале могло стоять несколько из тех, что не списали после инвентаризации. Конечно, они были расшатаны и скрипели, но это явно лучше, чем ничего. Потом пришлось оттирать стены, и Чарльз порадовался, что они были не оклеены обоями, а покрыты водостойкой краской, которая с трудом, но все же поддавалась мыльному раствору, смывающему гарь почти так же хорошо, как и жир. Он с удивлением обнаружил, что стены класса были вовсе не фисташково-болотными, как казалось, а скорее бежевыми.
– Как неожиданно, – заявил Чарльз, отойдя от отмытого куска на порядочное расстояние и разглядывая его первозданный вид. – Вот уж не подумал бы, что тут такой приятный цвет.
Эрик, в этот момент утрамбовывающий сгоревшие тетради в мусорный мешок, остановился, переводя взгляд с Чарльза на стену и обратно, и подошел ближе.
– Стена-то, конечно, стала чище, чего о тебе не скажешь, весь лоб в саже. Ты совсем не приспособлен к работе, друг мой.
Чарльзу показалось, что это прозвучало слишком мягко, и он поспешно отвел глаза. Впрочем, чуть позже глядя на себя в зеркало в туалете, он должен был согласиться, что не пригоден для работы: так сильно измазаться можно, работай он трубочистом. Руки и предплечья в копоти, четыре черные полосы на шее, измазанный лоб. После осмотра Чарльз окончательно решил, что можно не пытаться отмыться, все равно он быстро испачкается снова.
Они с Эриком весь день провозились, отмывая стены класса и отскабливая сажу с пола. Пару раз в класс заглядывали другие преподаватели, но быстро сбегали, сославшись на дела, и только Эрик так и продолжал помогать Чарльзу. К ним еще хотела присоединиться Далия, но на ней были новые туфли, и Чарльз с легкостью убедил ее, что для подобных героических поступков больше подойдет завтра. Несмотря на то, что они потратили на уборку много времени, им было, чем заняться и завтра, и послезавтра, а может, и до конца недели. Когда они переоделись, никто не был в состоянии сразу отправиться по домам, хотя Эрик выглядел бодрее и даже сделал им чай. Они сидели на жестком диванчике, стоявшем рядом с окном, и Чарльз чувствовал себя таким усталым, что даже разговаривать ему было тяжело. Допив чай, он поставил чашку на стол, а сам откинул голову на спинку дивана, мысли его текли неторопливо, и он задремал.
Почему-то ему приснилось, что, когда он случайно положил голову Эрику на плечо, тот не стал его будить или возвращать на спинку дивана, а только обнял за плечи и поцеловал в макушку.
Чарльзу не хотелось вспоминать ту неделю, во время которой они приводили кабинет в порядок, во время которой у него постоянно болели руки и поясница. Эрик оказался абсолютно прав, Чарльз был совершенно не приспособлен для физического труда. Зато тяжелая работа так его выматывала, что просто не оставалось сил думать, но как только он снова стал вести уроки, Чарльза начали одолевать нетипичные и просто неприличные мысли. После того странного сна Чарльз внезапно для себя стал обращать более пристальное внимание на Эрика, отмечая его жесты и движения, а так же проявляя к этому нетипичный интерес. Он даже узнал, что Эрик больше любит кофе, а не чай, и пользуется шампунем с ментоловой отдушкой. Но последней каплей стало поведение Кары. Как-то вечером она прервала разговор на середине, встала из-за стола и пошла собрать вещи.
– Я поживу у родителей какое-то время. Нам необходимо немного отдохнуть друг от друга, – спокойно говорила она, собирая вещи в чемодан. – Понимаю, тебе не нравится, что я не хочу венчаться в церкви, но я ничего не могу с этим поделать, понимаешь, Чарльз? Тебе надо принять это, а не дуться на меня и не отстраняться. Подумай об этом, пожалуйста, пока меня не будет, – сказала она и нежно поцеловала на прощание.
Вот тут-то Чарльз и решил, что пора паниковать. Он очень любил Кару, ему с ней было по-домашнему хорошо, но сумасшедших искр и напряжения не было вообще, и Чарльз даже считал это нормальным. А теперь выяснялось, что на Эрика он реагирует ярче, чем на прощание с собственной невестой.
– Чарльз, – внезапно раздалось над ухом, Чарльз вынырнул из своих мыслей и воспоминаний и даже уронил ложку. Рядом стоял Эрик, который смотрел на него с легким беспокойством во взгляде. Чарльзу необходимо было нагнуться и поднять ложку, и он никак не решался это сделать. Несколько дней назад он принял решение избегать Леншерра по возможности, чтоб не создавать неудобных ситуаций. – Что с тобой?
Финниган слишком замучил себя размышлениями и неоформившимися желаниями, он устал бороться с самим собой, и терпеть присутствие Эрика рядом было для него слишком. Однако благовидный предлог, который бы позволил ему сейчас уйти, никак не приходил в голову, а Эрик еще прикасался к его предплечью кончиками пальцев, теплоту которых Чарльз чувствовал даже сквозь рубашку. Поэтому он тяжело сглотнул, положил руку Эрику на грудь, отстраняя от себя, и почувствовал, как все быстрее бьется у того сердце, хотя выглядел Эрик при этом совершенно спокойным.
– Ты меня избегаешь, Чарльз, – негромко начал Эрик. – Я думаю, нам стоит это обсудить.
– Нет, не избегаю, – он покачал головой, – просто сейчас я весьма занят.
И Эрик не стал расспрашивать дальше. Весь его коварный план Чарльз понял только через несколько дней, совершенно себя замучив. А Леншерр, в свою очередь, оставался совершенно спокоен и не проявлял лишнего любопытства, не лез в его дела, и Чарльза это откровенно сводило с ума. Поэтому как-то вечером он решил, что с этим пора заканчивать, и на следующий день предложил Эрику к нему зайти.
– После работы. У меня дома есть хороший скотч.
Разговор у них не клеился, и в комнате стояла тишина. Чарльз ощущал себя весьма неуютно: скотч был хорош, но выпивка не расслабляла, только льдинки при каждом движение негромко звенели, ударяясь о стекло. Чарльз чувствовал, что скоро что-то случится или уже случилось, ему казалось, что можно ощутить напряжение, разлитое в воздухе, но даже примерно невозможно было предположить, какие мысли терзают Эрика. Чарльз поймал себя на том, что сейчас было бы легче, играй они в карты, молчание не было бы таким тяжелым. В карты, в нарды или хотя бы в шахматы. Эрик бы играл черными – Эрик же всегда играет черными. Чарльз дернул головой, прогоняя видение, как Леншерр чуть криво улыбается, переставляя слона и объявляя шах, а потом откидывается на спинку кресла, обитого светлой обивкой. Чарльз прикрыл веки, потер их пальцами и возвратился в реальность. Сейчас Эрик сидел напротив и наблюдал за ним, время от времени неторопливо отпивая из бокала. У него были очень красивые руки, и Чарльз думал об этом не в первый раз.
«Каково было бы почувствовать его объятие?»
– Прости, что? – нарушил тишину Леншерр, и Чарльз вздрогнул, недоуменно глядя на него. – Что ты сказал?
– Я молчал, мой друг.
Эрик поднялся и подошел, наклоняясь и пристально вглядываясь в его лицо, рассматривая очень внимательно, и Чарльз забеспокоился, что высказал последние свои мысли вслух. Но даже если это было так, Эрик не испытывал от этого отвращения. Поэтому Чарльз совершил гениальный в своей глупости поступок: выдохнул, как перед прыжком в воду, и подтянул Эрика к себе, целуя. Тот не ответил, упираясь руками в подлокотники кресла, и, когда Чарльз отстранился, смотрел на него удивленно. Финниган даже успел испугаться, что только что допустил огромную ошибку, приняв свои желания и догадки за истину, и теперь потеряет хорошего друга. Однако он снова ошибся.
Эрик целовал его, заставив чуть откинуть голову. Ему явно было неудобно так стоять, но куда-то отходить и прерывать поцелуй им обоим не хотелось. Когда он все же отстранился, Чарльз сделал судорожный вздох и только тогда почувствовал, что ему не хватало воздуха. У Эрика были потемневшие и совершенно шальные глаза, он облизнул губы и хищно и победно улыбнулся, выпрямляясь.
Чарльз отвел его в комнату для гостей, в которой пахло освежителем для белья и спертым воздухом. Как они раздевались, Чарльз почти не запомнил, за исключением того, что его вечно заедающий пояс с тяжелой металлической пряжкой очень легко поддался пальцам Эрика, расстегнувшись с отчетливым громким щелчком.
Привыкший в постели дарить наслаждение, Чарльз все пытался перехватить инициативу, что-то возмущенно бурча, когда Эрик жестко впечатал его в матрас и негромко ругнулся.
– Хотя бы сейчас уступи, – попросил Эрик, хотя Чарльз не смог вспомнить, когда они раньше спорили.
Эрик двигался резко, будто экономя движения, а Чарльзу хотелось его обнимать, прижимать сильнее, чувствовать рядом. Он уже готов был рассмеяться собственным сентиментальным мыслям, когда Эрик, целуя и облизывая его сосок, укусил рядом. Чарльз дернулся, застонав, и неосознанно раздвинул шире ноги. Ему сразу стало стыдно за свою откровенность, и щеки обожгло, когда он или почувствовал, или услышал, как тяжело дышит Эрик, толкаясь вперед, заставляя их тела, влажные от пота, тереться друг о друга. Чарльз вцепился ему в плечи и подался бедрами вверх, заставив обоих застонать, он видел даже в полумраке, как Эрик жмурился, будто от боли, а еще Чарльз чувствовал, как он тяжело дышал ему в шею, заставляя сладко вздрагивать. Эрик прихватил зубами кожу около кадыка, начав ее вылизывать, когда Чарльз откинул голову назад.
– Эрик, – начал Чарльз. Ощущения были настолько полные, что он просто тонул в них. – Эрик, ну…
Без смазки было бы больнее, и им пришлось еще отыскивать в шкафу банку с вазелином. Но Чарльз все равно застонал, когда Эрик первый раз двинулся, накрывая его рот своим. Чарльз чувствовал боль, пока Эрик все глубже проникал в него, в какой-то момент он будто совсем все перестал чувствовать, но потом ощущения вернулись: яркие, сильные. И Чарльзу казалось, что это его член так туго обхватывают мышцы, но на самом деле это была всего лишь ладонь Эрика, который дрочил ему в такт своим движениям, заставляя Чарльза выгибаться. Боль, конечно, никуда не делась, но наслаждение ее перекрывало. Чарльз укусил Эрика за шею, когда его накрыло наслаждением, услышал стон партнера, и почувствовал, как он тоже кончает.
Потом они лежали в темноте рядом, и Чарльз понимал, что хорошо бы сходить в душ, но даже мысль о том, что надо сделать лишнее движение, казалась ему ужасной. Потом он почувствовал, как Эрик встал, сходил в ванную, принес влажное полотенце и сам его обтер. Чарльз еще хотел поблагодарить Эрика, но удерживать сознание стало совсем невмоготу, и он провалился в сон.
Утром Чарльз проснулся от запаха чего-то сгоревшего, а когда попытался встать, то охнул от прострелившей тело боли. В кухню он еле дошел, собираясь уже пожаловаться на свое самочувствие, да так и замер в дверном проеме. Эрик резал хлеб, вернее, нож рядом с Эриком резал хлеб, аккуратно двигаясь в воздухе, отрезая ровные ломтики. Закончив резать, он легко перевернулся в воздухе и сам лег в протянутую ладонь Леншерра, который держал другой рукой лопаточку и пытался перевернуть на сковородке что-то, уже порядком подгоревшее. Дыма в кухне было предостаточно, и вот-вот должна была сработать пожарная сигнализация. Чарльз был в таком шоке, что не смог двинуться с места, разглядывая голую спину Леншерра и то, как напрягаются мышцы и сухожилия, когда он поворачивается. Ему в затылок сквозь светлые шторы из окна светило солнце, слышен был шум улице.
На его кухне, судя по всему, готовил завтрак один из террористов, о которых говорил мистер Патисон. Один из необычных людей, которых считали опасной организацией. И Чарльз не только позволил ему присматриваться к детям, но и сам этому потакал.
Эрик обернулся, замечая Чарльза, и благодушно улыбнулся:
– Доброе утро.
Чарльз еле нашел в себе силы, чтоб ему кивнуть. В этот момент он судорожно пытался решить, как же правильно себя вести с этим человеком, с которым он, между прочим, вчера спал. Воспоминание о прошедшей ночи заставило его вспыхнуть, и посерьезневший Леншерр снова растянул губы в улыбке.
– Завтрак, - он поставил перед Чарльзом тарелку с подгоревшим беконом и парой желтков, точно такую же поставил перед собой и с удовольствием начал есть, явно стараясь не обращать внимание на остекленевшие глаза Чарльза, который только кивнул и непроизвольно кинул взгляд на нож.
– А… хм, я надеялся, ты не успел заметить. Чарльз, это еще одно мое… умение: возможность действовать на магнитные поля и так подчинять себе металл, - враз посерьезнел Эрик, откладывая в сторону столовые приборы.
– И когда ты собирался рассказать?
– В ближайшее время, конечно. Я бы хотел, чтобы ты понял меня и разделил со мной мои убеждения, - Эрик подался вперед, заглядывая в глаза, понижая голос и стараясь заинтересовать. У него это даже могло бы получиться, не стряхни Чарльз с себя наваждение.
– Какие?
– Мы – вершина эволюционной цепочки на Земле, и необходимо закрепить эти позиции. Это…
– Похоже на то, что ты собираешься объявить войну всему миру, – нахмурился Чарльз, очень надеясь, что Эрик сейчас его переубедит, скажет, что «конечно же нет, и это все больше похоже на манию величия».
– Я бы, конечно, мог так сказать, но нет, и ты сам это понимаешь.
– Я опять сказал это вслух? – покачал головой Чарльз. Он не хотел есть, его не интересовало сейчас то, что говорил Эрик, а хотелось только быстрее убраться из дома и от этого исключительного во всех смыслах человека. Леншерр вызывал у Чарльза самые противоречивые эмоции, и ему казалось, что они вот-вот просто разорвут его на части. – Я не голоден. Нам лучше не приходить в школу одновременно. Давай ты выйдешь раньше, а я пока везде все выключу и закрою.
Чарльз закрыл дверь за Эриком, почти выставив того из дома, и тут же развил бурную деятельность. Способности Леншерра его сильно испугали, и если до этого он считал Дефо обманщиком, то теперь немного пересмотрел свое мнение. Возможно, того стоило выслушать? Он нашел визитку, которую оставил ему мистер Дефо. Этот человек все еще пугал и все еще не нравился, потому что Чарльз чувствовал, что тот где-то его обманывал, но решил все узнать, прежде чем они начнут серьезный разговор. В голове у Чарльза царила какая-то хрустальная ясность и пустота, все неожиданно сложилось в одну цельную картину. Мистер Патисон говорил про необычных людей, которые собирались захватить власть. Террористы. Террористы во главе с его другом и любовником, только они могли собирать команду таких же людей с необычными способностями. Возможно, мистер Дефо сможет ему как-то это объяснить, потому что Чарльз просто не знал, куда еще обратиться.
Пока он набирал номер, указанный на визитке, у него даже не дрожали пальцы, хотя Чарльз был весьма напуган и расстроен. Что именно понадобилось Эрику от него, зачем он столько времени провел рядом, налаживая контакт? Им для чего-то нужен был сам Чарльз? Или план был каким-то иным? Чарльз не мог сказать.
С Дефо он договорился встретиться в самом центре города, в ресторанчике под названием «Фрихаус», и Уильям пообещал ему там самый вкусный завтрак, который только можно себе представить. После этого Чарльз позвонил в школу и сказал, что неважно себя чувствует, ему и обманывать почти не пришлось: вчера он, похоже, все-таки сорвал себе голос, да и ходить было не слишком удобно, поэтому Чарльз легко смог изобразить больного. Главным было, чтоб Эрик не заподозрил неладное и не пришел к нему до того, как Чарльз вернется со встречи.
Фасад ресторанчика его был покрашен в ярко-синий цвет, и Чарльз даже засомневался в разумности выбранного места – незаметным назвать ресторан было невозможно. Зайдя внутрь, Чарльз не сразу заметил Дефо, который сидел в глубине зала. В помещении было накурено и шумно, стоял очень равномерный гул, в котором невозможно разобрать отдельные фразы. Так что Чарльз изменил свое мнение о месте встречи, пока пробирался к столику: здесь можно было не бояться быть подслушанным. От этих мыслей Чарльзу стало основательно не по себе.
– Доброго утра, мистер Финниган. Вы, признаться, удивили меня своим звонком, я уже не рассчитывал, что мы с вами сможем сотрудничать.
– Смотря с кем – с вами, – аккуратно начал Чарльз. Он понимал, что рискует, спрашивая напрямую, но играть в угадайку был сейчас не намерен. Уильям нахмурился и попытался уйти от ответа, и только когда Чарльз поднялся, намереваясь уйти, раз они не собираются нормально сотрудничать, покачал головой.
– Даже предположить не мог, что, хоть вы и выглядите мягким, в вас такая железная воля. Внутренняя служба безопасности, мистер Финниган, – заявил он, протягивая документы. МИ-5. Чарльз взял удостоверение, покрутил его в руках, понятия не имея, как именно проверить подлинность, хоть и был уверен, что в этот раз Уильям его не обманывают. – Что вы хотели мне рассказать?
Чарльз сглотнул. Служба безопасности – это не внутренняя проверка, а намного серьезнее, и необходимо очень внимательно и аккуратно подбирать слова. Чарльз стал рассказывать про пожар, случившийся в школе. Он, сам не зная, почему, расписывал все в подробностях, но никого не обвинял и даже не называл причины возгорания, просто сказал, что все полыхнуло будто ни с того ни с сего. Дефо слушал его и хмурился, потом прикурил сигарету, выпуская вверх едкий, горький дым.
– То, что вы рассказываете, мистер Финниган, весьма занимательно: похоже, будто в вашем классе баловался ребенок, обладающий более неординарными способностями, чем все остальные дети. Мы называем это мутацией…
…очень соблазнительная мутация…
– …генов. Как вы уже успели убедиться, такие люди весьма опасны, особенно в юном возрасте.
– И что вы делаете?
– Изолируем их.
– Изолируете? В смысле, у вас есть что-то вроде подготовительного центра?
– Чарльз, давайте начистоту. Вы себе представляете, как заставить учиться людей, обладающих огромной силой, умеющих управлять огнем или водой или клонирующих самих себя? Нет, они сидят каждый в своей камере, и мы уверены только в том, что они пока не могут договорится между собой и сбежать.
Чарльз отчетливо видел в воображении полутемные коридоры, приглушенный свет, запертую в камерах молодежь, и подростков, и даже маленьких детей лет семи-восьми. Он вздрогнул, страшная картинка рассыпалась вдребезги, но он никак не мог перестать об этом думать. Сразу вспомнилась Софи, которой в самом начале интересовался Уильям, а так же как она прощалась с ним тогда у дома, перекатывая между маленькими пальчиками огонек. Если это все так, Софи тоже является одной из этих «одаренных», и Дефо, скорее всего, тоже предложит ее запереть в эту тюрьму. Запереть людей, которые даже еще не были ни в чем виноваты! Перед его внутренним взором появился Эрик. Он стоял за решеткой тюрьмы, как ее представлял себе Чарльз, взъерошенный, в сером спортивном костюме, и по его щеке катилась слеза.
Он уже не слышал, что говорил ему Дефо, только чувствовал, как бешено расскалывается голова, и чувствовал, как все внутренности будто в тугой узел завязываются от страха за Софию, за Эрика, за тех ребят, что сидели в этой тюрьме. Головная боль становилась все сильнее, в глазах начало темнеть, а потом под веками будто вспыхнула сверхновая, ослепляя.
@темы: персонажи: Erik Lehnsherr / Magneto, категория: продленка, персонажи: Charles Xavier / Professor X, рейтинг: NC-17
-
-
06.10.2011 в 02:50-
-
06.10.2011 в 02:52-
-
06.10.2011 в 02:53-
-
06.10.2011 в 02:55У зеркала два лица – есть такой фильм с Барбарой Стрейзанд, но ничего общего с ним фик не имеет, только название.
Диссоциативная фуга (от лат. fuga — «бегство») — болезнь, характеризующаяся внезапным, но целенаправленным, переездом в незнакомое место, после чего больной полностью забывает всю информацию о себе, вплоть до имени. Память на универсальную информацию (литература, науки и т. д.) сохраняется. Сохраняется и способность запоминать новое. Во всех остальных отношениях, кроме амнезии, больной ведёт себя нормально.
Больные в состоянии фуги могут придумать себе другое имя и биографию и не знать, что они больны. Они могут найти другую работу и вести внешне нормальную жизнь.
Причиной диссоциативной фуги является психическая травма или невыносимая ситуация, в которую попал больной. Фуга носит защитный характер, поскольку даёт больному возможность получить отпуск от своих проблем.
Диссоциативная фуга длится от нескольких часов до нескольких месяцев, изредка дольше. Потом больной вспоминает свою биографию (обычно внезапно), но при этом может забыть всё, что происходило во время фуги. Выход из фуги часто сопровождается резкими отрицательными эмоциями: больной снова возвращается в неприятную ему ситуацию.
-
-
06.10.2011 в 03:43Люблю про психические болезни)Оформление и арт тоже здоровские.
-
-
06.10.2011 в 09:02Арт шикарный, очень понравились обложки к фанфу!
-
-
06.10.2011 в 10:23Я рада, что текст понравился
Daka-El, благодарю.
Да, Чарльзу просто некуда было деваться
с подводной лодки)-
-
06.10.2011 в 11:37и наконец-то все хорошо)
-
-
06.10.2011 в 12:25единственное - по манере изложения местами показалось излишне наивно и натянуто, а кое-где и вовсе скомкано. Чарльз, хотя повествование вроде бы как ведётся от его лица, словно ничего толком не испытывает - ни испуга, ни изумления, ни смятения чувств, всё как-то поверхностно у него.
плюс его невеста приткнута словно для декорации, и "избавление" от неё получилось как-то непропорционально мало по сравнению с затраченными на неё средствами. я, признаться, думала про всякие заговоры, подсадных уток, правительственный контроль, словом - интригу, а получилось, что все вроде как и не при чём, двойного дна нет и не было.
-
-
06.10.2011 в 12:59Коллажи симпатичные, первый очень понравился.
-
-
06.10.2011 в 21:46Но в общем и целом
Levian, я не могла хоть как-нибудь это не решить. Для меня просто откровенная попоболь (извиняюсь за такое выражение), что он не может ходить. Я каждый раз, как смотрела фильм, все надеялась, что пуля в него не попадет)))
единственное - по манере изложения местами показалось излишне наивно и натянуто, а кое-где и вовсе скомкано. Чарльз, хотя повествование вроде бы как ведётся от его лица, словно ничего толком не испытывает - ни испуга, ни изумления, ни смятения чувств, всё как-то поверхностно у него.
Скомкано - быть может( А про эмоциональность... печально, конечно, что приходится это объяснять - значит это не слишком видно в тексте, Чарльз просто другой, менее эмоциональный, из-за того, как заблокировались его воспоминания и способности.
Кара с самого начала чувствовала, что что-то не так - иначе бы согласилась идти венчаться. И уехала в надежде, что все наладится, но не очень вышло, поэтому она его просто отпустила.
Ну отчего же, правительственный контроль был: мутантов отлавливают, прямая угроза. Но да, экшн тут не подразумевался.
Спасибо за отзыв. Пожалуй, надо что-то с эмоциональностью текстов делать
и с моим нетерпением
alexandra bronte, спасибо. Мне очень приятно, что текст понравился.
-
-
06.10.2011 в 21:54Я каждый раз, как смотрела фильм, все надеялась, что пуля в него не попадет)))
да, и у меня, признаться, такое мелькало. знаешь, что в некотором роде это, м-м, концепт - и всё равно жаль, так оно каждый раз внезапно и несправедливо. ы.
Чарльз просто другой, менее эмоциональный, из-за того, как заблокировались его воспоминания и способности.
упс, я, наверное, немного смутно выразилась, простите.( я имела в виду - когда память возвращается, не видно, что для чарльза это что-то особенное, что он как-то в ином свете размышляет о себе, об эрике, о произошедшем, что есть какая-то граница в нём - между Ф. и К. то есть нутром чувствуешь - должна же она быть, эта граница, всё к ней подводит, а её нет.
Ну отчего же, правительственный контроль был: мутантов отлавливают, прямая угроза.
не, я имела в виду, что я себе нафантазировала чего-то более зловещего - например, что чарльза тоже отслеживали, что его невеста - не та, за кого себя выдаёт (вроде как то, как легко они сошлись, намекало на это), что там правительство тм следит за всеми... а разрешилось всё очень стабильно, невеста фактически молча ушла с дороги, с правительственным агентом он тоже легко справился...
-
-
06.10.2011 в 22:08да, и у меня, признаться, такое мелькало. знаешь, что в некотором роде это, м-м, концепт - и всё равно жаль, так оно каждый раз внезапно и несправедливо. ы.
Всеобщая реакция такая
упс, я, наверное, немного смутно выразилась, простите.( я имела в виду - когда память возвращается, не видно, что для чарльза это что-то особенное, что он как-то в ином свете размышляет о себе, об эрике, о произошедшем, что есть какая-то граница в нём - между Ф. и К. то есть нутром чувствуешь - должна же она быть, эта граница, всё к ней подводит, а её нет.
А, теперь поняла. Плохо, конечно. Я учту, спасибо)
не, я имела в виду, что я себе нафантазировала чего-то более зловещего - например, что чарльза тоже отслеживали, что его невеста - не та, за кого себя выдаёт (вроде как то, как легко они сошлись, намекало на это), что там правительство тм следит за всеми... а разрешилось всё очень стабильно, невеста фактически молча ушла с дороги, с правительственным агентом он тоже легко справился...
Охо, накал страстей! Нет, Кару я изначально любила, не смогла бы так)
Я не знаю, видела ли ты (ничего, что я на "ты"?), когда я говорила где-то там раньше, что у меня проблема с определением жанра обычно? Так вот - это в том числе и потому что экшна обычно нет, как и особо сильных действий. Надо что-то с этим делать.
Спасибо вообще и за объяснения, и за мысли ♥
-
-
06.10.2011 в 22:10(ничего, что я на "ты"?),
ничего, конечно
да не за что))
-
-
06.10.2011 в 23:41Птица СИРИН, ты талантище!
-
-
06.10.2011 в 23:59Птица СИРИН, спасибо, что потянула в участие в фесте!
-
-
07.10.2011 в 00:03Ты воплотила в реальность то, что жрало мозги уже давно)))
Люблю тебя))
Моя любимая сцена завтрака)))
Девочки! Вы супер!)))
-
-
07.10.2011 в 00:14Но, повторюсь, сюжет любопытен. Надеюсь, Ваша фантазия и в дальнейшем будет радовать читателей. Успехов в творчестве)
-
-
07.10.2011 в 00:35Хотя я считаю, ты преувеличиваешь, но приятно, конечно)
Идея,
Ryu_chan, ты страшный человек, помни об этом!
Но мне нравится развивать идеи))) У меня вообще много что есть в голове к этому тексту, но я просто физически отчего-то не могу это все вместить))
И я
Journey-Long, спасибо) Я рада, что вам понравилась идея.
Как бы не было плохо со стилем, его всегда можно улучшить. А вот нехватка воображения - это была бы беда)
-
-
07.10.2011 в 00:41-
-
07.10.2011 в 01:05необыкновенно интересный сюжет, очень нравится то, как прописаны персонажи...
ах, этот милый Чарльз, любящий Эрик..мммм...
Птица СИРИН
спасибо за это чудо=)))
-
-
07.10.2011 в 02:13Теперь автору текста
с версальскими реверансами.читать дальше-
-
07.10.2011 в 05:54спасибо)
-
-
07.10.2011 в 09:51Shining-Wings, я не очень согласна с некоторыми замечаниями, так как там личная имха, но она в восприятии, например, что касается того, как Кара уезжает - я вижу это иначе) Но я по возможности учту их, и точно запомню - спасибо.
Про отрывистость - увы( мне очень печально из-за этого.
Danita_DEAN, пожалуйста
-
-
10.10.2011 в 20:02-
-
10.10.2011 в 22:29Ну что я могу сказать? Нет это не был план
-
-
10.10.2011 в 22:40я верю
не смею давать советов, но... может, вам бы стоило понабивать руку на рассказах? по себе знаю, что повесть вытянуть на одном уровне детализации, обоснуйности и выдержанности характеров намного сложнее, чем рассказ
-
-
10.10.2011 в 23:07Не, советы-то давать можно. Но я сча пойду в умыл уточнять)))