День третий. "Там, где моё место". Азазель/Риптайд, R

[Levian]

Название: Там, где моё место
Авторы:  Levian &  /Melissa/
Артер:  Котокто
Пейринг: Азазель/Риптайд
Жанр: Drama, Action, Romance
Рейтинг: R
Размер: макси (около 60 тыс. слов)
Саммари: Обмен телами — чем не повод узнать старые секреты друг друга и обрести новые?
Дисклеймер: персонажи и право на их коммерческое использование принадлежат Марвел и Мэттью Вону
От авторов: 1) Авторы выражают горячую благодарность первому читателю и, по совместительству, артеру, работать с которой было огромным удовольствием и маленьким соавторским счастьем.  Котокто, мы невероятно рады, что судьба так распорядилась, что именно ты стала нашим иллюстратором.
2) Все арты, включённые в текст, при клике открываются в полном размере. В том числе и баннер.
3) Приквелом к данному фику является фик «С первого удара», написанный на  X-Men: First Class Non-Kink.

Риптайд выругался сквозь зубы, когда первым же шагом едва ли не по щиколотку наступил в чуть подмёрзшую лужу, поблескивающую в темноте радужными бензиновыми разводами. Он покосился на Азазеля, злясь, что тот не выбрал для приземления более удобного, точнее, более чистого места.

Они стояли в тупике, и буквально в паре десятков метров от них переливалась огнями улица. Поздний вечер, но Нью-Йорк ложится поздно, особенно в пятницу. Люди как шли по своим делам, так и продолжали идти. И никто не видел ни мрачного, злого на всех и вся Риптайда, ни его напарника, внимательно глядящего вверх, на ничем не примечательные окна третьего этажа.

— Ближе никак? — всё-таки поинтересовался Риптайд, хотя уже прикидывал, с какой силой пустить вихрь в замочную скважину узкой двери чёрного входа. Выбивать такие замки без лишнего шума он умел отлично.

— Я не знаю, что там внутри.

— Это пока, — процедил Риптайд и шагнул к двери. В левой ладони у него уже плясала крошечная воздушная воронка, в которой трепетал и бился, как живой, случайный палый лист.

Азазель хмыкнул и легонько постучал его по плечу кончиком хвоста.

— «Поговорить», — процитировал он.

— Да пошёл он к чёрту! — вспылил Риптайд. — Я возле всяких сопляков-мутантов танцевать не стану, чего бы Магнето ни говорил.

— Нарвёшься, — беззлобно предупредил Азазель. Выражение упрямой злости на мальчишеском лице Риптайда его сегодня почему-то веселило, хотя обычно вызывало только глухое раздражение. Может, подумал он не без удивления, всё дело в искрящихся праздничных огнях рождественского Нью-Йорка.

— Не занудствуй, — фыркнул Риптайд. Замок жалобно крякнул, но дверь распахнулась без скрипа, словно кто-то недавно смазывал старые петли. Тёмная пасть узкого коридора приглашающе оскалилась им навстречу.

Риптайд на мгновение задержался на пороге, вслушиваясь в темноту, а затем хмыкнул и пожал плечами. Даже если мальчишка, которому они собрались нанести визит, когда-нибудь сможет вырасти в великолепного телепата, сейчас он всё ещё никто, даже если сумел привлечь внимание Магнето. К тому же уж кто-кто, а Риптайд прекрасно знал таких вот выросших на улице волчат: сам в своё время согласился перейти под руку Шоу, и этот тоже — если его не сильно пугать, конечно, — не откажется присоединиться к ним. Два телепата в команде — это уже самая настоящая роскошь.

Поднявшись на нужный этаж, Риптайд вопросительно кивнул Азазелю на дверь. Номер был сбит, но в непрокрашенном следе на двери можно было чётко увидеть для кого-то несчастливое, а кому-то, наоборот, приносящее только удачу «13». Азазель кивнул в ответ. Риптайд посмотрел себе под ноги, с досадой поморщился, отошел к соседней двери и вытер заляпанный ботинок о светло-зелёный коврик. Разводы на штанине, конечно, сейчас не уберёшь… Он скривился, под невозмутимым взглядом Азазеля вернулся к нужной двери и постучал.

Раз-два-три. Чётко, достаточно громко, чтобы быть услышанным, и в меру спокойно, чтобы мальчишка — «Стивен Майерс, сейчас он для тебя Стивен Майерс» — не испугался.

В квартире что-то упало, но открывать никто не спешил. Риптайд нахмурился, ощущая, как воздух начинает виться над ладонью, словно предвестник пусть и маленького, но смерча. В конце концов, он всегда может сказать, что не хотел лишней минуты стоять с Азазелем там, где того могут заметить.

За хлипкой дверью, которую, по-хорошему, надо было выбить сразу, что-то происходило, но что именно можно было только гадать, и Риптайд уже начинал злиться. Азазель оттеснил его плечом и тоже постучал, а потом вдруг оба услышали характерное цоканье подошв по железным ступенькам пожарной лестницы.

— Довыделывался? — бросил Азазель, указав на набирающий силу смерч, который Риптайд так и не потрудился убрать. — Я вниз, ты — по пожарной.

Напоследок досадливо щёлкнув по перилам хвостом, он переместился на первый этаж и успел услышать, как грохнула о стену выбитая ветром дверь. Сквозь зубы выругался на нетерпеливого Риптайда, у которого никогда не хватало терпения извлечь из своей импульсивности что-нибудь полезное, и переместился снова — в безлюдный проулок, куда выходила пожарная лестница, как плющ цепляющаяся за стену дома.

Мальчишка по имени Стивен Майерс уже почти спустился и даже занёс ногу, готовясь спрыгнуть, но, перегнувшись через перила, встретился взглядом с Азазелем. Беззвучно ахнул и отшатнулся, врезавшись спиной в стену. Узкое, чем-то похожее на кошачью мордочку лицо побелело, расширившиеся глаза заблестели, а губы задрожали, словно Стивен готов был вот-вот заплакать. Азазель инстинктивно отступил от исходящей от подростка почти осязаемой волны паники и лишний раз напомнил себе, что перед ним — пусть молодой и неопытный, но телепат. И сильный.

— Уходите! — срывающимся голосом крикнул Стивен и схватился за один из расшатанных прутьев, не то в качестве якоря собираясь его использовать, не то в качестве оружия. — Я никуда с вами не пойду, убирайтесь!

Азазель демонстративно поднял руки, показывая, что не вооружён. Риптайд замешкался где-то наверху, и хорошо — к Майерсу тот изначально не проникся симпатией, а нервировать телепата чужой злобой попросту опасно. Может, мальчишку ещё удастся уговорить пойти по-хорошему, как и предполагалось. А нет — всегда можно прыгнуть наверх, схватить Майерса хвостом и чуть придушить, а там уже разобраться, что к чему и стоит ли вообще вести его к Магнето. Азазель всегда предпочитал разрабатывать несколько вариантов.

— Мы просто поговорим. Не хочешь — никуда не пойдёшь, — сказал он низким успокаивающим голосом. Стивен как завороженный пронаблюдал, как ходит из стороны в сторону кончик Азазелева хвоста, и кадык на его тощей шее нервно дёрнулся.

Азазель бросил быстрый взгляд наверх и увидел всё-таки вылезшего из окна Риптайда. Только тот почему-то застрял между третьим и вторым этажами и в своём длинном дорогом пальто с развевающимися полами сейчас больше всего напоминал комично насаженного на железки жука. И толку с него было как с того жука.

Риптайд замер на середине движения. Он отлично видел на площадке нижнего этажа, совсем рядом с лестницей, светлую макушку, но не мог, совершенно не мог сделать ещё шаг. Он будто упирался плечом в невидимую сферу, колючую и ледяную, словно ненависть. Он сжал зубы, стараясь преодолеть её, пока Азазель забалтывал мальчишку.

Продравшись сквозь первую преграду, он едва не рухнул на пол, но тут же больно ударился грудью о вторую, бледненькую, словно бы желеистую — страх. Сопляк, настоящий сопляк.

Риптайд с трудом повернул к Майерсу ладонь и привычно обнял воздух пальцами. Пальцы дрожали, но слушались, и ветер тоже слушался. Отлично.

— Лови!

Привлекать внимание Азазеля и не надо было, тот бы и сам поймал в воздухе и переместил к Риптайду «добычу», но на выдохе смерч пошёл особенно красиво.

Майерс, что особенно позабавило Риптайда, даже не успел вскрикнуть, лишь сдавленно выдохнул, когда его ударило грудью о железные перила. Секунду спустя он и Азазель стояли рядом с Риптайдом, точнее стоял Азазель, а подросток рухнул на четвереньки, жадно хватая ртом воздух. С первым перемещением тебя, детка. Ничего, привыкнешь.

— И что это было? — хмуро поинтересовался Азазель, но Риптайд проигнорировал вопрос .

— Забираем его к Магнето, пусть сам с ним говорит или Эмму вызывает. Эй, парень, ты жив или…

Он успел только нахмуриться и насторожиться, когда увидел побелевшее до синевы лицо Майерса. А потом Риптайд в полной мере почувствовал себя мокрой тряпкой, которую встряхивают, чтобы избавиться от лишней воды. Расходящаяся в стороны защитная сфера вышибла из него дух, и он рухнул на колени, едва не заорав от второй волны. Он еще успел увидеть, как кончик судорожно дернувшегося хвоста со скрежетом застучал по перилам, да почти раздражённо отметил, падая на колени, что решётка ржавая и мокрая и на брюках обязательно останутся следы. Что произошло дальше, Риптайд уже не запомнил.

***

Азазель открыл глаза и несколько секунд просто смотрел на железный пол и покрытую тонкой корочкой изморози лужицу в паре дюймов от своего носа, пока та не перестала покачиваться и изгибаться, словно маленькое северное море, только ледоколов не хватало. Казалось, что грязный проулок выходит прямо из неё, расширяется, растёт вверх и по сторонам и заканчивается в расплывающемся пятне тёплого света от тусклого фонаря. Почему-то после бесконечной кромешной темноты Азазель был очень рад, что снова может видеть, и ни о чём кроме этого думать не мог. А потом, с тянущей смутной болью, стали возвращаться и другие чувства. Он ощутил, как затекло и замёрзло всё тело, до такой степени, что ощущалось чужим и неповоротливым. В нос ударили запахи дождевой воды, бензина и мусора, но что-то тоже было не то, словно он успел простыть, хотя никогда не простывал, и теперь дышал как будто через плотную повязку. Правда это была ерунда по сравнению с облегчением от проясняющихся мыслей.

Азазель выругался сквозь зубы и вспомнил — Майерс! Порывистый идиот Риптайд! Он попытался приподняться, но переулок завертелся перед глазами, словно говоря: нельзя. Такие намёки Азазель отлично понимал, но отлёживаться тут было недопустимо, тем более что он понятия не имел, куда делся мальчишка, сколько он тут провалялся и что с напарником.

Он поднял руку и изумился: зачем и когда Риптайд натянул на него своё пальто, да ещё и перчатки? Поехала крыша после атаки телепата, или Азазель выглядел настолько замёрзшим? Но, по крайней мере, это означало, что Риптайд жив и в относительном порядке, если не считать психических проблем.

Азазель со стоном перевернулся на другой бок и увидел уже не лужу, а кончик собственного хвоста. Он хмыкнул и попытался подтянуть его поближе, чтобы рассмотреть, всё ли с ним нормально, но острая пика даже не дёрнулась. Азазель похолодел. Дыхание перехватило, и резко втянутый морозный воздух обжёг лёгкие. Сбывался наяву один из худших и навязчивых кошмаров, преследовавших его ещё с юности. Неужели что-то с хвостом? Он не чувствовал боли, не чувствовал ни малейшего неудобства, какое бывало, когда хвост оказывался чем-то передавлен, но, как Азазель внезапно понял, беда была в другом — он вообще ничего не чувствовал! Словно хвоста у него нет и никогда не было.

Он потряс головой, и тут пика внезапно дёрнулась и со скрежетом забилась по железу, как задыхающаяся рыба. Азазель машинально прихлопнул её ладонью и с трудом повернулся. Не отпуская хвоста, привстал, но не успел даже опереться на колено, как врезался во что-то. Пока он потирал лоб, в который словно забили разом сотню гвоздей, «нечто» глухо застонало и выругалось по-испански. Азазель не признался бы вслух, но в этот момент он почувствовал облегчение. По-испански — значит, Риптайд. Ругается — значит, жив. Обидно было бы так вот глупо и впустую лишиться напарника, с которым он неплохо сработался.

Он криво усмехнулся и поднял голову, но слова замерли у него на губах. Сверху на него смотрело его собственное лицо с таким глупым и растерянным выражением, какого он надеялся никогда у себя не увидеть.

— Аза…

Риптайд замолчал на полуслове, неистово надеясь, что не умер и это не тот случай, когда люди видят собственное тело со стороны. Но «Риптайд» перед ним был на вид очень даже живым.

— Какого!.. Азазель? — он ошарашенно посмотрел на меховую оторочку собственного, но сейчас надетого вовсе не на него пальто, а потом вернулся взглядом к лицу, тому лицу, которое видел каждый день в зеркале. И едва не заорал, сообразив, куда уходит хвост, кончик которого «Риптайд» держит в ладони.

Ошеломление прошло быстро, Риптайд зажмурился и тряхнул головой. Морок, всего лишь очередные телепатские штучки. Значит, Майерс ещё здесь, сучонок.

Он постарался выкинуть из головы все мысли, как делал это с Эммой, но, наверное, слишком злился, потому что, когда открыл глаза, его отражение всё еще сидело перед ним на площадке, а сам он до сих пор был обряжен в этот идиотский китель Азазеля. Да и мальчишки видно не было.

Похрен, ветер должен быть при нём в любом случае, а если отвлечь засевшего где-то неподалеку Майерса, то маскировка сразу спадёт, а там уж они и со всем остальным разберутся. Риптайд прищурился, оглядывая местность, и выбрал целью мусорные баки, стоящие возле уже спущенной — сколько же минут они тут провалялись? — лестницей. Самое то, чтобы прятаться этой мелкой крысе. Взмах ладонью, и разрастающийся вихрь…

И разрастающийся вихрь?..

Мать его, где этот вихрь?!

Риптайд нахмурился, прикладывая усилие, которого хватило бы на настоящий тропический ураган, и… ничего.

— Что за херь происходит? — пробормотал он, внимательно разглядывая ладонь. Та, красного цвета, с чуть более тёмными ногтями, белеть не хотела ни в какую. — Азазель, скажи мне, что это не то, о чём я думаю?

Азазель не ответил, зубами сдёрнув со свободной руки перчатку и лихорадочно ощупывая своё — своё?! — лицо. Под ладонью ощущалась чисто выбритая кожа, такая гладкая, что скользить по ней пальцами было почти неприятно. И он уже прекрасно догадался, кому эта кожа принадлежит.

— Азазель! — с нотками нарастающей истерики повторил Риптайд. Хвост в ладони Азазеля нервно задёргался, грозя острыми гранями распороть и перчатку, и пальцы до самых костей. И это разозлило — какого чёрта, ведь это его собственный хвост! Азазель зашипел, с силой сжал пальцы у самого основания пики, на безопасном, ничем не защищённом местечке, и дёрнул хвост на себя. Риптайд вскрикнул, покачнулся и ухватился за лестницу. Азазеля раздражало и то, как беспомощно, жалкой тряпкой повис хвост в ладони, и то, что он сам только что причинил боль собственному телу.

— Захлопнись! — бросил он в лицо Риптайду и наконец поднялся, путаясь в полах идиотского щегольского пальто. — Где телепат?

— Откуда я знаю! — огрызнулся тот. — Должен быть где-то здесь. Проклятый маленький гадёныш, сейчас я его…

— С чего ты взял? — перебил Азазель. Отбросил хвост в сторону и стиснул зубы, когда тот беспомощно шлёпнулся в лужу, а Риптайд даже не попытался его от этого уберечь. Узкие часы на его — на Риптайдовом, на Риптайдовом, чёрт подери! — запястье показывали, что без сознания они пробыли чуть меньше четверти часа. — Майерс наверняка уже на пути к Мэну, — мрачно заключил он.

Риптайд ошеломлённо схватил ртом воздух.

— И что нам теперь делать? — спросил он. Словно отвечая, послышался надрывный визг приближающихся сирен. Мелкий паршивец Майерс или кто-то из его соседей успел вызвать полицию.

— Драпать, — лаконично ответил Азазель.

Позже Риптайд думал, что драпали они настолько же неловко, насколько чисто вошли. Первым, конечно, упал он. Конечно, только по вине этого хвоста, который словно назло зацепился за решётку и опрокинул его на спину. Пробурчавший что-то себе под нос Азазель ладно хоть помог подняться и выпутал свой причиндал, но потом тут же едва не швырнул Риптайда в окно, через которое тот вылезал на пожарную лестницу вслед за Майерсом. Рискованно, конечно, возвращаться тем же путём и ещё опаснее искать парадный вход вместо засвеченного чёрного, если копы уже подъезжают, но спускаться вниз, в тупик, было бы гораздо большим безумием.

— Стоп! — одёрнул его чужой голос из-за спины, и Риптайд с раздражением снова себе напомнил, что это не чужой голос. Это так звучит для всех его голос. Странно звучит, если честно.

— Что?

— На крышу.

Только через половину лестничного пролёта Риптайд сообразил, что, возможно, не стоило слушаться напарника. Если раньше была уверенность, что тот всегда его подстрахует и как минимум перекинет в безопасное место, то теперь с ним даже хуже. Особенно, конечно, с этой его маниакальной идеей подхватывать и придерживать на весу хвост. Чёрт подери! Риптайд сам видел, что им тело можно пробить и человека в сторону швырнуть, да и синяков он никогда на нём не замечал. Что с ним станется, если он постучится немного по ступенькам?

Азазелю везёт, мрачно подумал Риптайд, когда почти не почувствовал боли, выбив плечом крепкую дверь. Хотя, наверное, всему виной адреналин, от которого закипела кровь, стоило увидеть, что до соседней крыши футов двенадцать.

Сирены всполошенно загудели уже в переулке, так что бежать через низ не было уже никакого смысла. Риптайд посмотрел на блестящий в свете фонарей мокрый асфальт. Удара от падения с такой высоты, ничем не смягчённого, не пережила бы даже «высшая ступень эволюции».

Азазель, тяжело дыша, с силой толкнул замершего Риптайда в спину, но и сам тоже остановился. Чужое тело мало того, что походило на костюм не по размеру, громоздкий, неудачно сшитый и тяжёлый, так ещё и уставало намного быстрее. Может, со временем бы он и научился правильно распределять силы, да только вот не было его, этого времени.

И, по правде сказать, он вообще предпочитал не думать, что придётся об этом беспокоиться. Всё должно вернуться на свои места, и чем быстрее, тем лучше.

— Чего ждёшь? Прыгай!

— Спятил? — рявкнул Риптайд его голосом. — Не торопи меня!

— Без меня поторопят, — мрачно хмыкнул Азазель. Снизу доносились голоса, зашарили по стенам лучи фонарей, поднимаясь всё выше и выше.

Риптайд набрал воздуха в грудь и вскочил на парапет. И прыгнул, прежде чем Азазель успел его за что-нибудь, да хоть за хвост, ухватить. Или хотя бы крикнуть, что под прыжком имел в виду совсем другое.

Риптайд всё-таки допрыгнул. Ботинки царапнули по скользкой стене, хвост пару раз рефлекторно проскрежетал по кирпичу, ища, за что бы зацепиться, но ладони крепко ухватились за ограждение крыши. Азазель выдохнул и отступил, приготовившись прыгнуть следом, и почти сделал это, но тут совсем близко завизжала сирена, заставив инстинктивно шагнуть назад, в тень. Судорожно подтягивающийся Риптайд обернулся и… сорвался.

— А-а-а!..

В данный момент Риптайду было плевать, что крик привлечёт сюда всех, кто еще не догадался, что они на крыше. Он падал. И падение было тем гадостнее, что последним, что он увидит в жизни, был мерзкий хвост и перепуганное собственное лицо. Выглядел он, надо сказать, жалко.

Но в ту долю секунды, когда он должен был рухнуть на землю, что-то полыхнуло перед глазами и… было что-то еще, но этого Риптайд не успел разобрать. Уже второй раз он упал под ноги Азазелю, но даже боль в ушибленной спине не могла помешать ему чувствовать себя так, словно он под кайфом, да к тому же еще и выиграл в лотерею миллион — нет, миллиард! — долларов.

— Ничего себе!.. — выдохнул он, восторженно глядя на напарника. Умение исчезать в нужный момент и появляться в нужном месте, если уж оно сопровождается такими приятными ощущениями, заиграло для него новыми красками.

— …крышей промахнулся, — закончил какую-то свою очередную нудную фразу Азазель, рывком вздёрнул его на ноги и вновь поднял волочащийся хвост.

Риптайд не успел ничего сказать в своё оправдание, потому что снова орал, падая вниз.

«Опять он со своим хвостом!» — мелькнула раздражённая мысль, а потом по коленям ударил бетон соседней крыши. Нет, стоп, не соседней, а намного более дальней, просто такой же серой и никчёмной, сливающейся с другими. Рёв сирен доносился уже гораздо глуше и вроде бы даже удалялся.

— Кажется, я понял систему, — фыркнул Азазель, схватил его за воротник и потащил к краю.

— Стой! — истерически заорал Риптайд, завидев перед лицом темноту очередного узкого проулка. — Ты что творишь?

Выражение панического испуга лицу Азазеля катастрофически не шло. Как подозревал сам Азазель, на лице «Риптайда» сейчас тоже было отнюдь не медитативное спокойствие. Он остановился и с сожалением выпустил воротник.

— Нам нужно в Калифорнию, — пояснил он, — а не в соседний квартал. Сосредоточься и доставь нас туда. Или сам, или допрыгаешь, падая с крыш.

— Да пошёл ты знаешь куда! — выплюнул Риптайд. — Сам-то чего копов не смёл вихрем?

Азазель пожал плечами. Почему не смёл, почему не смёл… Потому что понятия не имел, как это — крутить воздух в ладонях. Со стороны смотрелось достаточно просто. На пробу он вытянул руку и повертел пальцами, как это делал Риптайд. Жест получилось изобразить довольно точно, но и только. Риптайд громко хмыкнул.

— Сам с крыши не хочешь сигануть? — поинтересовался он уже мирнее.

— Так тебе вроде бы понравилось, — ровно заметил Азазель. Детский восторг на собственном лице в момент первого Риптайдова прыжка до сих пор стоял у него перед глазами. Поганая ночка — сначала отобрали тело вместе с хвостом, потом способности… Взамен дали чёрт знает что. Однозначно надо было хватать Майерса и душить, знал же, что от любого телепата хорошего не жди. И Азазель никогда бы не подумал, что прыгать не самому, а с кем-то — так… скучно и даже неприятно.

— Жить мне тоже нравится, — отрезал Риптайд, заглядывая за край крыши и измеряя взглядом расстояние до земли. Странно, когда раньше они с Азазелем отслеживали телепата, он мог даже подрёмывать на одном из таких парапетов и не боялся упасть. Знал, что его подхватят, что он сам успеет создать вихрь.

А если…

— Так ты точно уверен, что я смогу прыгнуть, если испугаюсь за свою жизнь?

— Другого выхода у тебя не будет. Или успешно прыгаешь, или…

— Как скажешь, — хмыкнул Риптайд и взял Азазеля за плечо. Тот шагнул к краю крыши, вот только — новое тело начало Риптайду даже нравиться — ничего не успел сделать, когда он толкнул его вниз, а сам отскочил.

За долю секунды Азазель успел досадливо подумать, что перемещаться назад, на крышу, надо было сразу же, как только начал падать, и тут вспомнил — прыгнуть больше не получится. Теперь даже зацепиться за что-нибудь нечем. Запаниковать от собственной беспомощности он не успел — что-то очень мягкое и одновременно плотное, словно натянутая поперёк переулка ткань, подхватило его и медленно опустило на землю, как если бы он был слетевшим с дерева листом. Азазель машинально завертел головой в поисках поймавшего его «одеяла» и, только ничего не увидев, сообразил, что это был ветер. Ветер поддержал его. В теле ощущалась непривычная лёгкость, какой Азазель никогда не испытывал. Он снова развернул правую руку ладонью кверху, и, удивительное дело, воздух послушно закружился над ней, правда маленьким и жалким смерчиком.

— Ну как? — расхохотался сверху Риптайд. — Понравилось?

Да, сейчас Азазель имел полное право дать ему в рожу, вот только Риптайд был уверен, что он этого не сделает. И вовсе не потому, что ему не хватит контроля над вихрем, чтобы точно подняться на крышу, а потому, что Азазель не напал бы на собственное тело.

— Спускайся сюда, — позвал Азазель, и Риптайд шагнул к краю снова. Было страшновато, зато теперь он знал, что есть шанс, что Азазель всё-таки подхватит его.

И подхватил, но теперь Риптайду удалось «прыгнуть», боясь удара не о землю, а об кирпичную стену, куда его толкнуло ветром.

Плюхнулся он плашмя и зло заскрежетал зубами, почувствовав, как одежда пропитывается промозглой вонючей жижей, которая лишь издали и в потёмках казалась дождёвой водой. Он поднялся, отряхиваясь, но лишь размазал всё по себе. Посмотрев на ладони, со вздохом вытер их о себя: хуже уже не было, но от рук теперь нестерпимо воняло тухлятиной. На хвост, лежащий в луже, он и вовсе старался внимания не обращать: благодаря ему у Риптайда не проходило ощущение, что он промочил ноги.

— Так отвратительно я еще никогда не выглядел, — сухо заметил Азазель и зачем-то начал хлопать по карманам пальто.

— Что ты делаешь? — изумился Риптайд. Вместо ответа Азазель шагнул к нему и одним движением выдернул из нагрудного кармана красный платок. Но, вместо того, чтобы самому воспользоваться им, резкими движениями принялся вытирать лицо Риптайду, прежде чем тот сообразил, что происходит. Что-то, а грязь на собственном лице Азазель ненавидел, делая исключение только для крови врагов.

— Не знал, что ты даже платка с собой не носишь, — невзначай бросил он с нотками презрения. Риптайд насупился.

— Он есть, ты просто не нашёл.

Азазель хмыкнул, когда Риптайд запустил руку во внутренний карман пальто и достал чистый и аккуратно сложенный клетчатый платок. Чистым тот перестал быть скоро, потому что этот идеально отглаженный, идеально сложенный, идеальный во всех отношениях батистовый платок превратился в грязную тряпку. И опять из-за этого воистину чёртова хвоста, который Азазель деловито поднял с земли и стал обтирать. Ощущение промокших ног сменилось щекоткой, крайне неприятной.

— Сдался он тебе! — резко заметил Риптайд и удивлённо покосился на плюхнувшийся обратно в лужу хвост. Да, конечно, Риптайд хотел, чтобы Азазель держал свои руки при себе, но он и не думал, что контролировать «третью руку» напарника окажется так… так круто!

Пытаясь представить, что поднимает ногу, он чуть приподнял кончик, но не удержал и тот с всплеском плюхнулся обратно. Риптайд торжествующе ухмыльнулся, хотя ощущение было неприятным.

— Это не игрушка, — напряженно процедил у него над плечом Азазель. В другое время Риптайд шутя полюбопытствовал бы, откуда столько эмоций у обычно чёрствого напарника, но сейчас вспыхнула лишь злость.

— Это сейчас мой хвост, что хочу, то и делаю. Я же его не отрезаю, — заявил он, обернувшись, но под злым взглядом «отражения» поморщился и, подняв из лужи снова омерзительно мокрый и безжизненно колыхающийся хвост, в два кольца накинул его на руку.

Ощущение было, словно на локте повисла дохлая змея, а змей Риптайд не любил, даже мёртвых и хорошо прожаренных. Пика маятником болталась в воздухе, и Риптайду вдруг захотелось чуть подтолкнуть её пальцами свободной руки, чтобы она закачалась еще сильнее. Но под пристальным взглядом Азазеля он сдержался.

— Давай на базу, — вздохнул Азазель и устало потёр переносицу.

— Прямо отсюда? — зачем-то уточнил Риптайд, но, натолкнувшись на мрачный взгляд Азазеля, кивнул: — Понял. И как прикажешь это сделать?

Азазель недоумённо поднял брови.

— Прыгать уже умеешь. Представь базу и… — он осёкся и задумался. Объяснить сущность перемещения он не мог. Всё равно что рассказывать, каково это — дышать. Простое, обыденное, естественное действие. — И просто захоти там оказаться.

— Знал бы ты, как я хочу, — буркнул Риптайд, сгорбившись и засунув руки в карманы. Замёрзший хвост жался к его бедру, как щенок.

— Стой! — Азазель крепко подхватил его под руку. Не хватало ещё, чтобы Риптайд в одиночестве закинул сам себя неизвестно куда. — Вот теперь — хоти сколько угодно.

Риптайд махнул на него рукой и зачем-то сосредоточенно зажмурился. Прошла минута, вторая…

— Ну? — не выдержал Азазель. Риптайд со злостью на него покосился.

— Не могу! Доволен?

— Нет.

— Ну и иди ты… — Риптайд дёрнулся так сильно, что Азазель с трудом его удержал и попытался говорить тем же голосом, какой опробовал на Майерсе:

— Ничего сложного в этом нет, просто расслабься и захоти очутиться в другом месте. Успокойся и представь себя в безопасности, понял?

Как по сигналу вновь послышалось завывание полицейской сирены.

— Или в безопасности, или на лабораторном столе, что неясного, — буркнул Риптайд. — Держись, я сейчас попробую.

Азазель уже хотел бросить, что раз ничего не получается, придётся снова пытаться уйти по крышам, как в этот момент перед глазами у него расцвела красно-чёрная дымка.

***

— Какого чёрта ты ему ничего не сказал? — раздражённо спросил Риптайд, как только они оказались в комнате Азазеля. — Пусть бы он сам искал своего Майерса! А нам как теперь быть? — он обвёл взглядом спартанскую обстановку, задержавшись на висящих на стене клинках, потёр лоб и решил: — Всё, хватит тебе говорить за меня, я пойду и сам расскажу Магнето, как мы облажались, и пошли вы оба…

— Заткнись!.. — зашипел Азазель, подскочил к нему, схватил за воротник и дёрнул кверху. — Магнето ничего не должен знать, ясно?

Придушенный Риптайд захрипел и попытался перехватить его руки хвостом. Естественно, ничего не получилось, пика только беспомощно заболталась в воздухе и царапнула по спинке кровати. Азазель опомнился и отпустил его.

— Будем считать, что ты был взволнован, — буркнул Риптайд, потирая шею. — Отлично, Магнето ты говорить не хочешь, в таком случае нужно самим узнать, где Эмма, чтобы она…

— Ей ни слова, — быстро перебил Азазель. — Сообщишь ей — крупно пожалеешь.

— Да ты спятил! — взвился Риптайд. — Она тоже телепат, она точно сумеет всё исправить! Или хотя бы поможет нам найти Майерса, чтобы мелкий сучонок…

— Ни слова, — повторил Азазель и нехотя добавил: — Твоя мутация ведь не защищает от телепатии, верно?

Странное дело — в теле Риптайда он почему-то ощущал себя гораздо разговорчивее, чем обычно. По крайней мере, гораздо нервнее — точно.

— Нет, — осторожно ответил Риптайд, — а в чём дело? Эмма прочтёт мои мысли, и…

— Твои — не сможет, — сказал Азазель и замолчал, хотя напарник явно ждал пояснений.

— То есть тебя она читать не может, но так как ты в моём теле… — медленно произнёс Риптайд и ухмыльнулся: — Советую думать о её больших алмазных буферах. Всё равно не поможет, но это её раздражает.

Азазель поморщился в ответ, но Риптайду было плевать. Сейчас он впервые подумал, что, возможно, не так уж неплохо было бы и дальше оставаться в этом теле. А что? Умеет мгновенно перемещаться, физически даже более вынослив, чем не бывший хлюпиком Риптайд, теоретически тело должно помнить приёмы боя, но последнее не так уж важно, если вишенкой на этом пироге значилась устойчивость к телепатии. Сегодняшний день показал, что не ко всей, но хотя бы ради того, чтобы не чувствовать холодные руки Эммы, шурующие в его голове, он готов был отзываться на имя «Азазель». А если к тому же он переубедит напарника и тот согласится проинформировать Магнето о деталях возникших «небольших осложнений», то даже с именем не будет проблем.

Хотя нет — красная рожа, хвост и невозможность спокойно подойти к кому-нибудь и попросить прикурить или потрахаться перечёркивали всё удовольствие.

Риптайд скривился и смерил взглядом «себя», стоящего напротив. Тот даже в грязном и измятом костюме (ну да, ошибся он на пару миль и приземлил их там, где любил в одиночестве «разминать пальцы») оставался достаточно привлекательным, чтобы проблем с пунктом вторым из «подойти» не было. Свою внешность Риптайд и так оценивал беспристрастно, а вот забыть о перепаханной шрамами роже напарника оказалось очень легко, когда её не видишь.

— У меня предложение переодеться, а потом обсудить произошедшее. Я лично ни хрена не помню. Нет, — резко прервал он явно собиравшего что-то сказать Азазеля, — сначала вымыться и переодеться, а потом нормально поговорим. У тебя.

— У меня?

— Да, у тебя. То есть не здесь у тебя, а там у тебя. То есть у меня. Чёрт, короче, не в этой, а в другой комнате. Там, где до душа можно дойти ногами, а не прыгать в другой конец коридора, — разозлившись, припечатал Риптайд и, под смех напарника, раздражённо добавил: — Здесь даже выпить нечего.

— Потому что я предпочитаю не хранить то, что можно легко достать, — огрызнулся Азазель, вынимая из шкафа чистую одежду. Потом посмотрел на руки «Азазеля» и решил ничего ему не давать. — Ладно, пошли.

Оказавшись у себя в комнате, Риптайд первым делом направился было в прилегающую к ней душевую, но Азазель придержал его за плечо.

— Я первый, — мрачно бросил он. — Иначе ты полчаса там проторчишь.

Риптайд отвёл душу тем, что пнул кожаный диван. И скривился, сообразив, что ущерб наносит собственной же комнате.

— Волосы мой с бальзамом, иначе потом не расчешешь! — крикнул он в захлопнувшуюся дверь.

Азазель перевёл дыхание. Кто бы мог подумать, что маячащее перед глазами собственное лицо уже через полчаса начнёт вызывать не интерес и естественную симпатию, а чистое, ничем не разбавленное раздражение, переходящее в откровенную злобу?

Когда он встал под струи воды, его ждал ещё один сюрприз — похоже, тело Риптайда совсем по-другому реагировало на температуры. То, что раньше показалось бы Азазелю приятно тёплым, теперь было ощутимо прохладным. У него даже руки мурашками покрылись. Он повернулся, отплёвываясь от лезущих в глаза назойливых длинных волос, и принялся рассматривать себя — раз уж по вине проклятого пацана это тело теперь на неопределённый срок принадлежит ему.

По крайней мере, оно было не в самой худшей форме и, по счастью, не женским, хотя и ничего оправдывающего неестественно раздутую самодовольную гордость Риптайда за своё тело, Азазель не заметил. Намыливаясь, он несколько раз привычно оборачивался, чтобы вымыть хвост, и, каждый раз его не находя, досадливо чертыхался. Ладно, в конце концов, миллионы людей и сотни мутантов каким-то образом живут без хвостов, значит, и он пока обойдётся.

А вот мелкие тёмные волоски на руках и ногах Риптайда его искренне позабавили, особенно то, как они смотрелись на неестественно белой для Азазеля коже.

Он с интересом потёр руку мочалкой и пронаблюдал, как она белеет, а потом наливается краснотой. Смотрелось необычно.

В дверь забарабанили.

— Ещё полминуты — и я прыгну к тебе, туда! — мрачно заорал снаружи Риптайд. — Полчаса уже торчишь! Ты не один побывал в луже, чёрт подери!

Закутавшись в Риптайдов мягкий халат, Азазель вышел, хлопнув дверью, и, стряхивая на ковёр мелкие капельки воды, прошёл к встроенному в стену мини-бару.

— Это всё соматические рефлексы твоего тела, — объяснил он, наливая в стакан виски и глядя в собственные возмущённые глаза.

Риптайд фыркнул и ушёл в душ, а Азазель уселся на диван и сделал пару глотков, пытаясь решить, нравится ли ему вкус на языке. Вроде всё как обычно, но чем больше он об этом думал, тем сильнее ему казалось, что между нынешним ощущением и тем, что было ему знакомо по памяти, есть ощутимая разница.

— Параноик, — пробурчал он себе под нос. Как будто отзываясь, за дверью душевой что-то грохнуло, словно Риптайд опять не справился с хвостом и что-то смёл им с полки.

Тем не менее, Риптайд ухитрился проторчать в душе даже больше получаса, и, когда он наконец оттуда вышел, Азазель стоял перед платяным шкафом и в глубокой задумчивости оглядывал ровный ряд выглаженных костюмов.

— Бери любой, не стесняйся, — хмыкнул Риптайд и вдруг выругался. Азазель обернулся, посмотрел на него и захохотал.

Риптайд решил ничего не отвечать, а лишь присел и поднял свалившееся полотенце. Но стоило его снова повязать (маленькое и узкое, потому что кое-кто спёр не только халат, но и, такое чувство, вытерся всеми большими полотенцами, какие смог найти), как при следующем шаге хвост вновь качнулся в сторону. Полотенце задралось так, что Риптайд лишь в последний момент успел снова его подхватить и затянул так, что самому было неудобно.

— Хватит ржать, — всё-таки не выдержал он. — И сделай что-нибудь с этим хвостом, он совершенно неуправляемый.

— Это же теперь твой хвост, — съязвил Азазель, но всё-таки смилостивился: — Он неуправляемый, потому что ты совершенно не хочешь им управлять. Как ты знаешь, что делают твои руки в данный момент, так должен знать, что делает и он. Это…

— Ты серьёзно? — выдохнул Риптайд и оглянулся на спокойно лежащую на полу пику. — Ходить и ежесекундно думать о хвосте — да это с ума сойти можно. Понятно, почему ты весь такой мыслитель, погружённый в себя, — добавил он вполголоса.

Азазель решил не обращать внимания на последнюю реплику.

— Я тебе взял один из своих обычных костюмов. У тебя в шкафу нашёл вот это, вроде ты его носишь.

— Пойдёт. Бельё в нижнем правом. А ты мне что-нибудь кроме костюма захватил?

— Само собой.

Стараясь не обращать внимания на висящий строго вертикально и теперь путающийся в ногах хвост, Риптайд подошёл к дивану. Чёрный пиджак, чёрные брюки, тёмно-серая рубашка, чистый нагрудный платок, красный, конечно, и чёрные…

— Слушай, я как раз хотел спросить… — Риптайд на вытянутых руках поднял нечто, что по его разумению просто не могло быть мужскими трусами.

Полчаса назад, в душе он матерился сквозь зубы, не сразу сообразив, как продеть сквозь брюки и освободить хвост, а потом вслепую пробуя расстегнуть вторую «ширинку» на заднице Азазеля. А потом ещё и продевая пику под узкую полоску ткани, которая лишь своим расположением походила на заднюю часть нормальных, привычных ему плавок.

А он-то ещё задумывался, отчего ему так неудобно и как будто бы тесно было весь день!

— Бандаж, по типу балетного, если тебе важно, — хмыкнул Азазель, выдвигая ящики шкафа один за другим в поисках чего-то. — Носки где?

— Балетный? — переспросил Риптайд, почти со страхом думая, что снова придётся это надевать и выглядеть совершеннейшим идиотом. — Неудобно же, давит… — он замялся и добавил с ноткой подозрительности: — Ты в этом ещё и дерёшься?

— Для хвоста ничего удобнее нет. Ты просто не привык, — заметил Азазель с таким спокойным, философским выражением, что невозможно было даже поглумиться.

Риптайду до сих пор казалось, что Азазель над ним шутит, но против фактов он пойти не мог.

— Ну балет так балет, — нарочито оптимистично заявил он. — На что не пойдёшь ради напарника и его обожаемого хвоста.

— Заткнись, а? — с силой задвинул ящик Азазель. — Если бы не твоя дурь, проблемы бы не было.

— Моя дурь?! Он твоей рожи испугался, а не моей.

— Он твоей злости испугался. А рожа эта теперь тоже твоя.

— Я от неё в полнейшем восторге, — уныло процедил Риптайд. Как назло, с возвращением на базу вспомнилось, что у него на сегодняшний вечер были планы совершенно определённого характера, которые теперь придётся отложить на неопределённый срок.

Азазель со вздохом отложил выбранный костюм.

— Как скоро ты научишься прыгать так же, как и я?

— Понятия не имею, — машинально ответил Риптайд и насторожился: — А тебе зачем?

— Майерс. Мы должны его поймать, пока Эмма не вернулась.

— А может, всё-таки…

— Нет, — отрезал Азазель. — Это натворил Майерс, он и исправит.

— И как ты его заставишь? — спросил Риптайд, снова с раздражением поправив сползающее полотенце. — Ну вот знаем мы о его колледже, знаем, где живёт его родня. Допустим, что он такой дурак, что сунется или туда, или сюда, и мы его найдём. Кто сказал, что если он смог сделать такое, то не сделает ещё чего-то похуже?

— Прикажет тебе онеметь? — усмехнулся Азазель. — Невелика потеря.

Риптайд раздражённо хлопнул себя по бедру и в третий раз подхватил полотенце.

— От Эммы мы по крайней мере знаем, чего ждать.

Азазель с трудом подавил желание хлестнуть Риптайда этим чёртовым полотенцем по лицу. Занавески на окне закачались, будто от ветра, хотя окна были закрыты. Риптайд присвистнул.

— Эмма бесполезна, — сказал Азазель, наконец совладав с тобой. — Твоё сознание, пока ты в моём теле, для неё закрыто. Для Майерса — нет.

— Блядь, — прочувствованно подытожил Риптайд. — Тогда ищем пацана. Как думаешь, я смогу еще пару раз нас перенести хотя бы миль на…

Азазель собирался перебить и ответить, что на перемещения не влияет расстояние — только сосредоточенность и желание попасть в определенное место, но Риптайд даже не успел договорить, как раздался стук в дверь. Они переглянулись, и вдруг, совершенно неожиданно, Риптайд схватил его за локоть и толкнул в душевую.

— Сиди тут и молчи, — прошептал он. — Не хватало ещё объяснять, какого чёрта ты у меня торчишь.

— Стой, — зашипел Азазель, но дверь душевой уже захлопнулась, а Риптайд прыгнул ко входной и потянул за защёлку.

Пока дверь не открылась до конца, Риптайд быстро окинул взглядом комнату, но не заметил ничего слишком странного и перевёл взгляд на гостя. На гостью. На его пороге, конечно же, была Ангел, знойная, пылкая и, что особенно радовало, вовсе не требовавшая постоянных отношений Ангел.

— Да, я помню, всё помню, что… — ласково улыбнувшись, начал Риптайд и сделал шаг ей навстречу, автоматически придерживая сползающее полотенце.

И тут же понял по округлившимся глазам Бабочки, что… Что он полнейший придурок. Риптайд не придумал ничего умнее, кроме как резко захлопнуть дверь прямо перед лицом любовницы.

***

В этот раз приземлиться удалось на ноги, и пусть даже Риптайду пришлось балансировать, чтобы удержать равновесие, — уже было неплохо.

— Меня это достало, — пробурчал Риптайд и, оглядевшись по сторонам, со злостью содрал с себя мотоциклетный шлем. — Почему обязательно отслеживать все адреса, когда он почти наверняка пойдёт только к двоим из друзей? Одного пасёшь ты, другого я — зачем эти прыжки каждые пять минут?

— Тренировка, — хмыкнул Азазель, и Риптайд зло прищурился. Почему-то у него создалось ощущение, что Азазель не столько следит за колледжем, сколько нежится на вынырнувшем из промозглой зимней серости солнышке. Тоже «соматические рефлексы»?

— Тогда сейчас твоя очередь, — усмехнулся Риптайд и исчез, чтобы появиться через несколько секунд и запустить в затылок Азазелю горстью мокрых листьев. Куча их была примечена им в одном из дворов, и, честно сказать, когда он увидел её, то подумал с тоской, что в прежнее время не постеснялся бы немного поиграть с ней ветром, чтобы занять время.

— Сдурел?

— Мне скучно, — пожал плечами Риптайд. — Давай, выпускай вихрь, я посмотрю. А потом вон тот листик, красненький, мне в руку.

Азазель закатил глаза и взмахнул правой ладонью. Неуловимое движение, выходившее как-то само собой, если он не задумывался, каким образом получается так, что секунду назад неподвижный воздух сгущается и щекочет пальцы. Похоже, действительно рефлекс Риптайдова тела. С полдесятка листьев, в их числе и тот самый красный, покувыркались по асфальту в противоположную от Риптайда сторону. Тот пакостно ухмыльнулся.

— Сначала с хвостом управляться научись, — с досадой пробормотал Азазель. Риптайд машинально оглянулся, чтобы убедиться, что из-под пальто предательски не торчит красная пика.

— А может, всё-таки его отрезать?..

— А может, тебе язык отрезать? — в тон ему предложил Азазель.

— Не сейчас, — ухмыльнулся Риптайд, — я есть хочу. Принесёшь чего-нибудь, а?

— Прыгни на базу и сам возьми, — лениво ответил Азазель. Покидать насиженное место и идти куда-то, тем более обычно, ногами, как ходят сотни тысяч людей, совсем не хотелось.

— Я жратвой с базы сыт по горло, — огрызнулся Риптайд. — Так что прошу по-хорошему: внизу кафе, принеси мне, будь добр, — процедил он сквозь зубы, — что-нибудь свежее, а не очередной подогретый полуфабрикат. И нет, в шлеме я туда не пойду.

Риптайд и сам не знал, почему его так разозлило нежелание напарника быть мальчиком на побегушках. Наверное, его злила вообще вся ситуация. Уже третий день они выслеживали Майерса, а эффекта было ноль: парень как сквозь землю провалился. Не появлялся ни у друзей, ни в окрестностях колледжа, не тревожил родню и вообще, казалось, они недооценили его. Думали о нём как о слабом, зависящим от других хлюпике, а тот ушёл в вольное плавание.

Но большее раздражение вызывала всё-таки не «тишина в эфире», а взгляды Ангел, бросаемые на Азазеля. Который, такое чувство, поставил себе целью похерить всё то немногое, что вроде бы начинало складываться у Риптайда. Конечно, он не испытывал проблемы в поиске миловидной девушки на ночь, но то было где-то в городе, а вот прямо под рукой, на базе. Где, что уж скрывать, и так выбирать было не из чего. А этот краснорожий…

Азазель поднялся, перебив его мысли. Риптайд в очередной раз покривился от того, как глупо смотрелись зализанные назад волосы на его — на его, чёрт возьми, на самом деле Риптайдовой! — голове.

— Шоколад весь съел? — спросил Азазель.

В ответ Риптайд неопределённо покривился, усаживаясь на его место, и со вздохом прислонился спиной к уже прилично нагревшейся кладке. Наверняка и не прикоснулся к плитке — он сладкое терпеть не мог, хотя должен был догадаться, что уровень глюкозы в крови надо постоянно поддерживать из-за прыжков.

Не успел Азазель ступить на первую выщербленную ступеньку, как Риптайд уже полулежал на серых камнях, расстелив на них пальто и блаженно вытянув руки, ноги и хвост. Азазель бросил на него последний обеспокоенный взгляд и постарался заставить себя не волноваться об усталости напарника. Точнее, не напарника, а собственного, так неумело используемого сейчас тела. Риптайд привыкнет, куда он денется. Прыгать — значительно легче, чем качать в ладонях ветер.

Кафе оказалось совсем рядом с колледжем и было полно школьников — у старших классов как раз кончились занятия. Уже подходя к нему, Азазель замедлял и замедлял шаг: неожиданно волнующе оказалось спокойно прогуливаться вот так, среди обычных людей, не вызывая у них ни испуга, ни интереса — ничего, что слишком выделяло бы его из толпы. А скользившие по его лицу равнодушные взгляды будили в памяти полудетское желание похулиганить. Внезапно даже для самого себя Азазель указательным пальцем описал в воздухе полукруг, и дверь кафе распахнулась во всю ширь и судорожно хлопнула ручкой о стену. Взметнулись занавески, опрокинулись на пол несколько полупустых кофейных стаканов.

Правда, как Азазель и ожидал, выплеск ветра, так некстати заигравшего где-то в кончиках пальцев, принёс не облегчение, как это обычно бывало у него с прыжками, а что-то вроде тягучей неудовлетворённости. Даже в этом теле он жаждал движения, жаждал деятельности, а способности Риптайда к ней не располагали.

Всё с тем же чувством смутного недовольства Азазель, не торопясь, чтобы позлить Риптайда, выпил кофе и вышел, зажав под мышкой пару пакетов с едой. Поднявшийся ветер, словно ощущая его недовольство, недружелюбно подталкивал в спину. А когда Азазель почти уже поднялся на их «смотровую площадку», усилился и как будто даже пнул, прямо навстречу Риптайду, который уже не блаженствовал на солнце, а почему-то нервничал. Да так сильно, что забыл даже о с таким трудом приобретённом дилетантском контроле над хвостом: пика дёргалась высоко над землёй, нелепо задрав полы пальто.

— Где тебя носило? — выдохнул он Азазелю в лицо. — Быстрее, я могу их упустить!

— Кого «их»?

— Тут Ксавье с кем-то из своих. Точно не просто так. Идут вон за тем пацаном, — продолжил Риптайд уже на другой крыше, крепко держа Азазеля за руку, и зло выругался, когда во время нового прыжка упал на него, всё еще сжимающего в руке два бумажных пакета. В одном что-то булькнуло и пролилось, судя по запаху — свежий кофе, а вот второй остался в целости. И хорошо, потому что уже через два прыжка Риптайд сумел догнать едущую неспешно и очень этим выделяющуюся машину конкурентов. Теперь появилось время на перекус, потому что и они, и Ксавье должны были дождаться, когда приятель Майерса, рыжий недотёпа, на вид такой же неудачник, выйдет из продуктового магазина.

Риптайд мысленно проворчал, что по закону подлости целым остался именно тот пакет, содержимое которого Азазель, видимо, брал для себя. Но молча достал кусок пирога и откусил немного. Однако в следующий же миг наспех завернул в бумагу и сунул обратно. Мальчишка вышел на улицу и теперь явно куда-то торопился. Риптайд же со своей стороны тоже делал вид, что торопится и не может сейчас доесть. Но на самом деле причина была вовсе не в том, что он боялся не уследить — Риптайд всего лишь ненавидел клубнику. А обижать напарника по мелочам не хотел, равно как и признавать за собой эту слабость.

— А этот сегодня в колледже не появлялся, — заметил Азазель, кивнув на мальчишку. — Где он был с утра?

Риптайд замялся.

— Я за ним не следил, — признался он уже на соседней крыше, — да они вроде с Майерсом и не очень дружили, так на кой чёрт бы он нам сдался. Но раз с ним разговаривал Ксавье…

Азазель с огромным трудом сдержался, чтобы не сказать Риптайду всё, что о том думает. Но, похоже, выражение его лица говорило само за себя, потому что Риптайд покривился и упрямо продолжил:

— С Ксавье он не поехал и, похоже, понятия не имеет, что тот за ним следит. Значит…

— Значит, сейчас он может вывести нас прямо к Майерсу, — докончил Азазель и подался вперёд, чтобы рассмотреть, куда свернул мальчишка. Риптайд ухватил его за рукав и потянул на себя.

— Тихо! — зашипел он. — Вдруг Ксавье тебя почувствует?

Азазель только отмахнулся. Тем более что в глазах напарника горел такой же азарт, какой, наверное, сейчас был написан у него самого на лице. Наконец-то появился шанс прекратить этот фарс и вернуться в собственное тело!

Риптайд едва сдерживал желание прыгнуть вниз, схватить мальчишку в охапку и потом уже обстоятельно и подробно расспросить на крыше. Играть в плохого и очень плохого копа им с Азазелем удавалось отлично, но было нельзя, внутреннее чутьё говорило, что теперь с Майерсом лучше перестраховаться. Кто его знает, этих телепатов, вдруг рыжего ведут как лунатика, а разбудишь — и ничего не вспомнит.

— Делаем так: видим Майерса, прыгаем к нему. Ты — вихрь в сторону Ксавье, я — оглушаю этого урода и сваливаем с ним.

— Сможешь?

— Смогу, конечно, — огрызнулся Риптайд, но тут же поднял ладонь: — Тихо, смотри.

Жестяной лист забора был отогнут, но сейчас отогнулся ещё больше: ровно настолько, чтобы рыжий смог начать пропихивать под него пакет, который нёс с собой.

— Пошли! — приказал Риптайд и с восторгом услышал, как хвост со свистом рассёк воздух за его спиной.

Выпрыгнули они как раз около забора и в этот раз его неумение приземляться ровно сыграло им лишь на руку: упав на одно колено, Риптайд успел ухватить узкую ладонь ждавшего за забором Майерса и с силой потянул её на себя.

По другую сторону жестяного листа заорали, явно от боли. Риптайд дёрнул ещё сильнее.

— Кричи, сучонок, — выплюнул он, упираясь второй ладонью в забор и стараясь вытянуть подростка в дыру. — Азазель!

Рёв ветра, засвистевшего одновременно с его словами, подсказал, что напарник о своей части работы не забыл. Одно плохо — встал слишком далеко и теперь всё ещё пробующий выдернуть мелкую крысу из дыры Риптайд просто не мог до него дотянуться.

— Ближе! — гаркнул он, а со стороны машины Ксавье уже нёсся алый луч.

Азазель уклонился, но вместе с ним вильнул и набравший скорость вихрь и теперь по максимальной дуге обходил узкое пространство проулка, расталкивая и расшвыривая всё на своём пути.

— Ближе, мать твою! — заорал Риптайд, перекрикивая шум ветра.

За забором завопили, и по бледной внутренней стороне руки Майерса полилось что-то красное. Плевать, от пары царапин никто не умирал. Важнее было, что Риптайд наконец-то смог вцепиться в колено Азазеля, завороженно глядящего на смерч.

Он сконцентрировался, представляя свою комнату, крепко стиснул скользкую от крови кисть мальчишки и зажмурился.

Но прыжок не получился! Почему прыжок не?..

Додумать не дал вихрь, который швырнул их прямо на забор. Уже не сбоку, а где-то внизу истошно взвыл Майерс, рука которого выскользнула из хватки Риптайда.

Он всё-таки сумел прыгнуть и даже донести их обоих до своей комнаты. Ударившись затылком об пол, он зашипел от боли и не стал спешить вставать. Надо было прыгать не сюда, а хотя бы обратно на крышу. Ничего, секунд пять им всё равно нужно переждать, чтобы смерч утих, — вряд ли Азазель вкладывал в него слишком много сил.

Голова кружилась, но в целом Риптайд посчитал, что ему повезло.

— Азазель? — позвал он, чтобы убедиться, что и с напарником всё в порядке. Но до сих пор слегка касающаяся его кисти прохладная рука даже не шевельнулась. — Азазель! — изменившимся голосом повторил Риптайд, приподнимаясь, и потряс того за плечо. А потом с ужасом увидел собственное посеревшее и теперь уже совершенно точно казавшееся чужим лицо.

Ангел едва не плюнула в него кислотой, когда, не найдя её ни в гостиной, ни на кухне, он сперва прыгнул в её комнату, а потом прямо в душевую. Зажав брыкающейся шлюшке рот, он перенёс её в свою комнату и толкнул к телу Азазеля.

— Позаботься о нём! — рявкнул он. — Магнето ни слова, крылья оторву, — зачем-то пригрозил он напоследок и прыгнул к Майерсу.

Но уже на моменте, когда облицованные светлым деревом стены стали таять в чёрно-красном дыму, он понял, что что-то не так.

Вышвырнуло его — именно вышвырнуло — на парапет, который они выбрали для наблюдения за колледжем. Он удержался на краю в самый последний момент и, перекатившись обратно, попробовал перехватить себя в воздухе. Но не вышло, и он просто упал на живот, до крови рассадив ладони.

Уже лёжа, Риптайд попробовал ещё раз. Снова вспомнил переулок, попытался даже представить его после прошедшего смерча: перекошенный забор, сдвинутые и перевёрнутые мусорные баки, разбитые стёкла, мусор, ещё летающие газеты. И ничего, снова ничего.

И снова. И вновь ничего.

— Проклятье! — со злостью ударил он кулаками о бетон. — Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Он с трудом поднялся, сдерживая появившуюся предательскую дрожь в ладонях. Сейчас ему было по-настоящему страшно. Но не от того, что он не знал, как будет возвращаться, а от понимания, что совершенно не знает, как там его тело, как там Азазель.


(Продолжение в комментариях.)

@темы: персонажи: Azazel, персонажи: Janos Quested / Riptide, категория: перемена, рейтинг: R

Comments

[Levian]

***

По ощущениям Азазеля, в теле бушевали все мировые войны разом: в голове взрывались снаряды, горло сжимал паралитический газ, а в груди набухал, распускался и снова щекотно съёживался огненный цветок ядерного взрыва. Сквозь шум крови в ушах пробивались раздражённые голоса, громкий мужской и визгливый женский.

— Ты бы уж и трусы с него сняла.

— Надо же было посмотреть, не ранен ли он!

— Думала, он тебя прямо здесь и разложит?

С трудом Азазель узнал голос Риптайда. То есть, конечно, свой собственный. Женский голос продолжал в чём-то убеждать, как будто оправдываясь, но так громко, что слова сливались в сплошной шум, похожий на шуршанье стрекозиных крыльев или телевизионные помехи. Не разлепляя век, он повернул гудящую голову туда, где должен был находиться Риптайд, и хрипло попросил:

— Бога ради, выключи эту чёртову бабу.

Женский голос истерично выругался, и через секунду послышался хлопок двери.

Наступила благословенная тишина. Ненадолго.

— Поздравляю, — процедил Риптайд где-то над ухом, — теперь, если даже тебе вдруг приспичит, для меня на базе есть только одна баба. И та синяя.

— Что случилось?

— Мы… то есть ты, ты только что окончательно рассорил меня с Ангел, — со вздохом ответил Риптайд.

Азазель, не глядя, отмахнулся, подумав, что Риптайд достал со своими вечными бабами и сплошными от них проблемами. И наконец открыл глаза. Расплывчатое красное пятно перед ним немного поплясало вверх-вниз, а потом сложилось в недовольное лицо. А затем Риптайд схватил его за плечи и потянул наверх, усаживая на диване и заодно пихая в руки какой-то стакан. Пахло спиртным, и Азазель опасливо сделал маленький глоток. А за ним — ещё один, побольше и уже с удовольствием. Риптайд как-то странно резко выдохнул воздух и плюхнулся рядом. Только теперь Азазель обратил внимание, что напарник грязный и вымотанный, совсем как в тот день, когда проклятый сопляк в первый раз подложил им несоразмерно большую свинью.

— Что помнишь? — спросил Риптайд.

Азазель покачал головой.

— Как меня приложило чем-то сначала в грудь, а потом по затылку. Майерса ты упустил?

— Да, упустил, — пожал плечами Риптайд. Сейчас ему было уже плевать, что скажет Азазель. Да даже если швырнёт вихрем в стену — всё одно, Риптайд заслужил. — Надо было хватать его, тащить на базу, а потом возвращаться за тобой. Двух я просто не смог вытащить. Не успел сосредоточиться. Не успел, — раздельно проговорил он и, снова пожав плечами, взял из руки Азазеля стакан и отхлебнул виски.

— Значит, всё-таки не смог? — напряжённо проговорил рядом Азазель.

Риптайд закрыл глаза и кивнул. Больше всего на свете ему сейчас хотелось привалиться куда-нибудь: да хоть головой на плечо Азазеля — и уснуть. И ещё хотелось прополоскать рот, хотя думалось, что вкус шоколада теперь невозможно будет ничем вытравить, после двух-то съеденных плиток. Только если перебить его чем-нибудь резким вроде алкоголя.

Азазель, как будто угадав, что Риптайд сейчас как выжатый, не стал отбирать у него стакан, а вместо этого подвинулся, освобождая удобное место на диване.

— Извини, — после недолго молчания сказал он.

Риптайд открыл глаза и удивлённо посмотрел на напарника:

— Тебе-то что извиняться? Вихрь вырвался, конечно, но…

— Я должен был тебе рассказать про массу. Это тело, — Азазель как-то странно хмыкнул, — твоё нормальное тело весит меньше нормального моего. Но с Майерсом возникла избыточная масса.

— И? — Риптайд должен бы был разозлиться, но вместо этого допил оставшиеся полглотка.

— И ещё ты слишком устал за день.

— Я… — начал было возражать Риптайд.

— Устал. Должен был устать.

Риптайд хмуро посмотрел на напарника, но тот произнёс последнюю фразу так веско, что это смущало. Будто Риптайда укорили в слабости и тут же попробовали успокоить, что эта слабость ничуть не постыдна.

— Допустим, устал, — с оттенком вызова произнёс он. — Факт: мы лажанулись. И не знаем, где теперь искать эту крысу. Второй раз, если он не совсем идиот, он такой ошибки не допустит.

— Не допустит, — усмехнулся Азазель. — А ещё Ксавье теперь его в обиду не даст.

Риптайд в сердцах стукнул себя по колену. И так было ясно — конкуренты-то, в отличие от них, никуда не перемещались и наверняка уже вовсю обрабатывают Майерса, заливая ему про истинное место мутантов на задворках человечества.

— Тебе придётся отдохнуть, — сказал Азазель. — Есть побольше и сладкого, иначе прыгать не сможешь. Алкоголь тоже подойдёт.

Риптайд нехотя кивнул и, зевнув, откинулся на спинку. Уже поднимаясь с дивана, Азазель подумал, что, должно быть, слишком «гонит» его — нельзя так. И информацией о другом обмене веществ надо было делиться сразу и охотнее, а не бросать ревнивые взгляды на восторженно прыгающего с крыши на крышу Риптайда. А то вот к чему это привело — допрыгались оба… Азазель поймал себя на том, что выглядящего как мокрая кошка напарника было откровенно жалко, и совсем не из-за собственного тела.

Риптайд, словно отзываясь на его мысли, болезненно зашипел, осторожно выпростал из-под себя хвост и принялся его рассматривать.

— Да в порядке с ним всё, — с досадой сказал он в ответ на недоумённый взгляд Азазеля. — Я поцарапался немного, когда цеплялся за одну крышу… До завтра заживёт.

— Сиди, — хмыкнул Азазель и, кое-как набросив на плечи измятую рубашку и натянув брюки, ушёл за аптечкой.

Когда он вернулся, Риптайд дремал на диване, осторожно вытянув хвост вдоль спинки. Стоило Азазелю присесть рядом — приоткрыл сонные глаза, но тут же снова закрыл. Азазель закинул в рот пару таблеток болеутоляющего, запил их неразбавленным виски и осторожно взялся за пику.

— Что ты делаешь? — пробормотал Риптайд, но не стал возражать, когда Азазель потянул хвост к себе на колени и принялся обрабатывать царапины. Пика мелко подрагивала в ладони, и немного странно было дотрагиваться до неё, но теперь уже окончательно ощущать, как часть другого человека. Риптайд что-то хмыкнул в полусне и перевернулся набок, неудобно уперевшись коленями Азазелю в поясницу, но хвост дрогнул и окончательно расслабился.

Риптайду казалось, что его гладят по спине. Очень большая рука, которая будто одним движением охватывает всю поверхность: от одного бока до другого, от шеи до поясницы. Ощущение было в меру приятным, но слишком незнакомым, чтобы наслаждаться им. И чтобы полностью расслабиться.

— Значит, он скорее всего с Ксавье, — сонно проговорил он, настраивая себя на продолжение обсуждения — ну не спать же под боком у Азазеля! — Это плохо, очень-очень плохо, — протянул он, думая больше не о Майерсе, а о выясненной причине, почему Азазель так не любит, когда кто-то трогает хвост.

— Почему?

— Потому что мы не знаем, где находится…

— Нет, скажи, почему я не люблю, когда кто-то трогает хвост.

Риптайд дёрнулся и открыл глаза. Сонливость исчезла, будто не было.

— Что?

— Ты только что так сказал. Давай, делись, — ухмыляясь, потребовал Азазель.

Риптайду захотелось прыгнуть и уйти от нелепого вопроса, но ладонь напарника всё ещё мягко, но уверенно держала за основание пики.

— Просто странное ощущение, — сдержанно ответил он. — Щекотно и неприятно, — добавил он, чуть слукавив и стараясь не обращать внимание на издевательски-неверящую ухмылку. — Ты бы лучше отпустил меня и подумал, как бы узнать, где находится дом Ксавье.

— Тут и думать нечего, — всё ещё продолжая скалиться, хмыкнул Азазель и провёл ладонью по хвосту. Риптайд передёрнул плечами и зло посмотрел в ответ. Азазель сделал серьёзное лицо, вскинул руки вверх, будто сдавался, и рассмеялся, когда Риптайд заставил хвост быстро передвинуться в сторону: себе за спину, подальше от чужих рук.

— Магнето нам ничего не расскажет, — отрезал Риптайд.

— Зачем нам Магнето, когда есть Мистик. Ты забыл, что она…

— …сестра Ксавье, — чувствуя в себе восторг охотника, вышедшего на редкую дичь, подхватил Риптайд. Но тут же помрачнел: — Не знаю, удастся ли её разговорить, она меня недолюбливает, — фыркнул он снисходительно, умолчав, что и сам не испытывает симпатии к чешуйчатой.

— А ко мне лояльна, — со странной весёлостью хмыкнул Азазель. — Так что давай, приводи себя в порядок и вперёд. Заодно забудешь свою Ангел.

— Придурок хвостатый, — автоматически огрызнулся Риптайд и лишь раздражённо покосился на расхохотавшегося Азазеля. Но потом не выдержал его заразительной улыбки (чёрт, Риптайд был уверен, что, когда улыбается, выглядит как придурок) и тоже рассмеялся. Смех получился каким-то нервным, но почему-то Риптайд чувствовал себя почти счастливым. Возможно, потому, что хуже сегодняшнего провала быть уже не могло. И, похоже, Азазель был с ним в этом полностью согласен.

[Levian]

***

Спроси кто Азазеля раньше о привычках Риптайда, он бы ответил, что запомнить их несложно, а изобразить — и того легче. Казалось, что может быть проще, чем скопировать жесты и повадки неплохо тобой изученного человека. На деле же сложнее было лишь овладеть чужой силой. Впрочем, странностей в поведении их обоих хватало и без того, чтобы обращать внимание на такие мелочи, как мимика или любимые словечки. По крайней мере, Ангел уже привычно покривилась, когда не сообразивший вовремя Риптайд в гостиной уселся на место, которое всегда занимал в собственном нормальном состоянии, а успевшему об этом подумать Азазелю ничего не оставалось, как плюхнуться рядом, а не в своё любимое кресло, чтобы не выглядеть отзеркалившим напарника идиотом.

Зато потом можно было расслабиться: Риптайд на любых совещаниях всегда отмалчивался. Как он сам говорил — не желал тратить воздух на ерунду. Если результат есть, он виден и без слов. Говорил обычно Азазель, и этой, с согласия обоих принятой политики, они придерживались как при Шоу, так и при Магнето.

И потому теперь даже слегка задремавший Азазель напрягся только тогда, когда второй раз прозвучал вопрос про Майерса, а Риптайд даже не почесался. Азазель толкнул его локтём в бок и краем глаза заметил, как недовольно поджались губы Магнето. По счастью, шлем изрядно закрывал тому обзор.

— Мы узнали, где он, — неохотно проговорил Риптайд, уже догадываясь, что его спросят, почему же тогда Майерса нет здесь.

— И где же?

— У Ксавье. Отбить мальчишку не удалось.

Риптайд бросил короткий взгляд на Азазеля, не зная, что тут ещё сказать. Когда они, вернувшись первый раз в не своих телах, столкнулись с Магнето в коридоре, говорил Азазель. Тогда они и так удивили Магнето своим грязным видом, так что он мог и не обратить на это внимание. Сейчас же, особенно перед ловившей глазами каждое его движение Ангел, говорить должен был Риптайд. А что тут говорить, если и так всё ясно.

— Как давно он его нашёл? — спросил Магнето. Риптайд замешкался, не сразу вспомнив, кто с кем, по их «легенде», первым вышел на контакт — Майерс с их конкурентами или наоборот. Пришлось говорить Азазелю, и даже он сам сообразил, насколько в его манере и с его интонацией прозвучал ответ:

— Вчера. На нас напали. Майерс и сам атаковал Ксавье.

— Возможно, Майерс теперь попытается от него сбежать, — вполголоса проговорил Магнето. Азазель про себя усмехнулся старательности, с которой тот избегал называть бывшего друга по имени.

— Не в ближайшие дни, — наконец-то заговорил Риптайд. — Он, возможно, ранен. Скорее всего ранен.

— Значит, ждём, — тяжело уронил Магнето. Риптайд негромко хмыкнул, что можно было принять за согласие, и они с Азазелем переглянулись, без слов соглашаясь, что терпения у нового лидера столько, что порой его можно принять за нездоровое упорство. Лично Азазель, не будь всей этой заварушки с обменом телами, сейчас уж точно оставил бы мальчишку в покое. Он хвостом чуял, когда действительно надо отступиться.

— Ждём, — безмятежно согласился он, забыв, что это должен был сказать Риптайд. Но очередной удивлённый и почему-то разозленный взгляд Ангел пропал втуне: внимание всех присутствующих обратилось на вошедшую Мистик, одновременно и по-своему очаровательную и всё ещё чудовищно зажатую в своём истинном тёмно-синем облике.

Азазель снова толкнул Риптайда локтём. Тот дёрнул краешком рта, помню, мол, и негромко бросил: «С возвращением», когда Мистик, замешкавшись на пороге, обошла севшего на её место «Риптайда» и показательно устроилась в кресле Эммы, самом ближнем к тому, что занимал Магнето. Риптайд невольно улыбнулся, и Мистик удивлённо посмотрела на него, но сразу же перевела взгляд на Магнето, с ходу поинтересовавшегося, как там Эмма.

В другое время Риптайд бы усмехнулся внутренне, что их алмазная королева вскоре может быть окольцована, да ещё потенциальным будущим президентом, но сейчас его злило, что задание той проходит так чисто и в ближайшее время ждать её на базе бессмысленно. Что бы там ни скрывал Азазель, Риптайд был уверен, что Эмма бы им очень пригодилась. Как минимум в виде ментального щита, потому что Риптайд искренне опасался, что мальчишка при следующей встрече может выдать ещё что-нибудь, особенно после их с Азазелем последней попытки с ним «поговорить».

Сам Риптайд после такого хотел бы уже не просто сбежать, но и отомстить. А вот месть телепатов — зная одну су… телепатку очень близко, он осмеливался говорить за всех — могла быть очень жестокой.

Задумавшись, Риптайд не сразу почувствовал, как что-то сначала коснулось его хвоста, а потом — тут он дёрнулся, подняв взгляд — придавило его. Он возмущенно пихнул обнаглевшего Азазеля, ботинок которого прижимал дёргавшуюся пику к полу, а потом поймал недобрый взгляд Магнето. Который уже с минуту как обращался не к Мистик, а к нему. Точнее, к ним с Азазелем. И выражение лица у Азазеля было ну совсем по-риптайдовски раздражённым и даже злым. Риптайд мысленно поаплодировал.

— Я надеюсь, возражений ни у кого нет, — усмехнулся Магнето. С такого ракурса и с такой интонацией он даже в идиотски перекрашенном шлеме легко мог сойти за Шоу.

— Хорошо, — ровно сказал Азазель, не снимая ноги с хвоста. — Втроём, так втроём.

— На что это ты согласился? — поинтересовался Риптайд уже по дороге в комнату. На сей раз, разнообразия ради, в Азазелеву.

— Мы согласились, — поправил Азазель. — С утра идём пасти родню Майерса. — И, выдержав паузу, в которой не дождался возмущённого Риптайдового «опять?», добавил: — Вместе с Ангел. Можешь хоть иногда слушать, что тебе говорят?

— Зачем? — хмыкнул Риптайд и увернулся, когда Азазель попытался щёлкнуть его по пике. Выходило у него всё лучше и лучше, и Азазель поймал себя на мысли, что этому даже рад. — Всё равно этим ты занимаешься. И что у родни?

— Магнето думает, что Ксавье повезёт туда мальчишку — объяснить, что с тем всё в порядке.

— Опять караулить с раннего утра до поздней ночи? — покривился Риптайд. Место наблюдения он, конечно, себе уже облюбовал, но пригород, где жила тётка Майерса, воспитывавшая молокососа, судя по добытой информации, с двенадцати лет, было скучнейшим местом. И унылым, как комната Азазеля.

— Радуйся, что Ксавье не поедет в гости среди ночи, — философски пожал плечами Азазель, и Риптайд с ноткой ревности подумал, что Азазелю удавалось выглядеть равнодушно-спокойным, когда сам Риптайд не смог бы сдержать эмоций. Словно до этого Риптайд что-то не знал о своём теле.

— Радуюсь, — процедил он и, увидев на тумбочке открытую пачку горького шоколада, хмыкнул и прыгнул в свою комнату. Запивать шоколад виски в тот раз ему понравилось, хотя он так и не разобрался, почему вкусы ощущаются немного по-другому.

Когда он вернулся, Азазель зачем-то взвешивал на ладони лезвие собственного клинка. Риптайд отметил про себя, что смотрится он в целом неплохо, но, налив себе и отхлебнув из стакана, не удержался от намёка:

— Тебе лучше тренироваться с ветром, он поопаснее любого ножичка.

Азазель со злостью, восхитительно похожей на его собственную, зыркнул на него, обиженный за снисходительное определение оружия.

— А тебе лучше прекращать пить и идти к Мистик. Магнето в любой момент может отправить её на дело.

— Да-да, наша синяя девочка всегда нарасхват, — хмыкнул Риптайд. — У тебя есть что-то парадное или мне идти, в чём есть?

Он указал ладонью на себя и залпом допил виски. Нехорошо, конечно, если от него будет пахнуть алкоголем, но поздно уже.

Азазель, похоже, подумал о том же, но оглядел его, стряхнул с плеча невидимую соринку, зачем-то посмотрел на хвост, который Риптайд тут же инстинктивно убрал за спину, и кивнул.

— Иди так, и, Риптайд, не позорь меня.

— Уж тебя не переплюну, — мрачно проговорил Риптайд напоследок и закрыл за собой дверь.

Чтобы через несколько шагов наткнуться на Ангел.

«Дьявол!»

— Ты не видел Риптайда? Его нет у себя.

— Он, наверное, в комнате отдыха, — сдержанно проговорил он, копируя интонации Азазеля. Получалось, видимо, не очень, потому что Ангел посмотрела на него непонятным взглядом.

— Странно, — протянула она, когда Риптайд уже подумал, что ответа не дождётся, — я его нигде не могу найти…

Риптайд пожал плечами и сделал несколько шагов по коридору. Хмурая Ангел пошла следом, словно думала, что он её отведёт к «Риптайду». Ну-ну.

И именно в этот момент, когда они уже дошли до поворота, именно в этот момент из комнаты вышел Азазель, взвешивая клинок в руке. И замер, глядя на них.

— Думаю, — с херово вышедшей наглостью обратился он к Риптайду, — я лучше обойдусь ветром…

— А, значит, ты был с ним? — протянула Ангел таким голосом, что Азазель напрягся. Со вздорной «бабочки» могло статься плюнуть огнём, а швырять женщину в стену…

— Ну… да, — протянул он, понятия не имея, как вести себя с любовницей напарника, от которой эти дни шарахался так, будто она горела в буквальном смысле.

— Бери второй и пойдём, — вмешался Риптайд, почувствовавший, что Азазеля надо выручать. — Мы заняты, — обратился он к Ангел, готовый придумать что угодно про тренировку. — Или у тебя что-то срочное?

Ангел окинула их обоих взглядом.

— Уже ничего, — бросила она, разворачиваясь, и добавила, обращаясь к Азазелю: — Я думала, что уж ты не стал бы прятаться, а прямо сказал, что тебя больше интересуют, — она бросила негодующий взгляд на Риптайда, — совсем другие персоны.

Пренебрежительно скривившись, она развернулась и ушла. Казалось, даже стук каблуков сейчас звучал очень зло. А Риптайд смотрел ей в спину, сам не зная, хотел бы, чтобы Ангел вернулась. Одно дело, конечно, если бы он и вправду сказал, что ему на неё плевать, а сейчас получалось, что она себе чего-то напридумывала и виноватым выходит он, пусть и не совсем он. И, главное, непонятно за что!

[Levian]

— Ну и к чёрту! — решив для себя, что потом всегда может наверстать упущенное, с чувством сказал Риптайд. — Пару дней отдохнём.

Азазель тоже как-то странно, искоса, на него взглянул.

— Ты понял, о чём она?

Риптайд хмыкнул:

— Конечно, ты что, не слышал? Обиделась, что я променял её на тренировку. Ничего, она отходчивая.

Азазель усмехнулся краешком рта и перевёл взгляд с Риптайда на клинок. Подкинул его на ладони, остался чем-то недоволен и перехватил другой рукой.

— Давай уже за дело, пока Мистик не ушла, а то я подумаю, что и правда интересую тебя больше, чем последняя из доступных на базе баб.

— Ты хотя бы не синий и не в чешуе, — пробурчал Риптайд и наконец ушёл.

После недолгих раздумий Азазель вернулся в комнату и взял второй клинок, с трудом удержавшись от того, чтобы не забрать и пару запасных — с ними он чувствовал себя хоть немного… собой. Как бы странно это ни звучало. Захватив ещё и вчерашнюю «Вашингтон Пост», он направился в комнату Риптайда.

В голове почему-то навязчиво крутились последние слова Ангел. Крутились и чем-то действовали на нервы — то ли нелепым предположением, что Азазель, пусть и в теле Риптайда, мог кем-то крупно заинтересоваться, то ли проскользнувшей в них чисто женской проницательностью.

***

Над газетой Азазеля неудержимо потянуло в сон. И дело, наверное, тут было вовсе не в пресловутых «рефлексах» Риптайда, который терпеть не мог американскую прессу, а в том, что совсем недавно Азазель неплохо треснулся головой. Однако стоило ему по-настоящему задремать, подумав перед тем, как окончательно скользнуть в сон, что у Риптайда, судя по тому, что тот давно не возвращается, всё на удивление неплохо сложилось с Мистик, как дверь распахнулась и громко шваркнула о стену.

— Спятил? — пробормотал Азазель.

Риптайд зыркнул на него и с силой, явно назло, захлопнул дверь. И, не отвечая, прошёл к проигрывателю, поставил пластинку и прибавил громкость. Комнату наполнили страстные звуки какой-то латиноамериканской мелодии. Риптайд оперся ладонями о стол и шумно выдохнул. Азазель с досадой подумал, что совсем недавно радовался преждевременно. С Риптайдом никогда нельзя было быть уверенным, что всё пойдёт по плану — слишком уж тот любил импровизации. Правда в драках это Азазелю нравилось. В жизни, как оказалось, не очень.

Риптайд повернулся, и оказалось, что на щеке у него вспухли две длинные тонкие царапины, как от чего-то длинного и острого, но не такого, как нож. Например, от женских ногтей. Азазель привстал.

— Я надеюсь, ты ничего непоправимого не попытался сделать? — спросил он на всякий случай. Риптайд предсказуемо обозлился.

— Ты меня даже в постели захочешь контролировать?

Азазель нахмурился. Видимо, выражение лица его было достаточно красноречиво, потому что Риптайд как будто даже смутился, но всё так же зло, словно обвинял в чём-то Азазеля, процедил:

— С зажатой девственницей я как-нибудь разберусь сам.

Азазель подумал, что виноваты оба — надо было спланировать, как Риптайду вести себя с Мистик, но, чёрт возьми, тот давно уже не мальчишка, мог бы и сам догадаться, что Мистик — совсем не то, что Ангел… Ладно сам Азазель, он уже привык, что вот уже несколько месяцев как ни о ком особенно не думает, но Риптайд, если уж так хотел побыстрее заполучить в постель хоть кого-нибудь — какую-нибудь женщину, — мог бы и сам за себя отвечать.

И вот опять из неплохой затеи получилось неизвестно что.

— Конечно, разберёшься. Смотри без глаз не останься, — ухмыльнулся он.

— За своё тело трясёшься? — проворчал Риптайд, чуть успокоившись.

Азазель был прав: он допустил промашку, слишком резво начав ухаживания. И поплатился.

Вспомнилось, как он сам разозлился, когда, вернувшись, увидел собственное тело почти полностью раздетым. Он отсутствовал всего лишь два часа — целых два часа! — и всё это время Азазель, по словам Ангел, был без сознания. Его тело было без сознания! В тот момент факт то ли чужой, то ли своей беспомощности разозлил Риптайда даже сильнее, чем то, что тело пострадало от собственной силы.

— Не только, — спокойно ответил Азазель. — Мы всё-таки напарники.

Риптайд глубоко вдохнул, хотя бы так ища поддержку в родной стихии, и медленно выдохнул. Приходилось признать, что…

— Не стоит у меня на Мистик, — неохотно проговорил он. — Думаю о ней как о женщине — и будто железом по стеклу. А уж когда вижу рядом…

Он замолчал, и Азазель не стал ржать или подначивать. Они действительно были напарниками, и, возможно, только Азазель знал, насколько Риптайда бесит всё ползающее, шипящее и чешуйчатое. Единственным более-менее сходным со змеями предметом, который не вызывал отвращения, был хвост Азазеля, но лишь потому, что сам Риптайд всегда считал его просто необычной формы оружием. Ну и потому что… Ну это же хвост Азазеля, что уж тут придираться.

Азазель неопределённо пожал плечами и вернулся на диван, Риптайд, озабоченно пощупав щёку перед зеркалом, сел рядом. Музыка продолжала звучать, только теперь мелодия с быстрой сменилась на медленную, напевную. Риптайд с явным удовольствием откинулся на спинку, успокаиваясь. С Азазеля, напротив, весь сон как рукой сняло, да и негромкие протяжные напевы его скорее раздражали, хотя, по идее, раз уж он в теле Риптайда, должны были умиротворять. Впрочем, с этими телами он ни в чём уже не был уверен, кроме разве что…

— Может, и не в тебе дело, — негромко сказал он. Задремавший Риптайд приоткрыл глаза и покосился на него.

— Ты о чём?

— Насчёт Мистик. Ты не в своём теле сейчас.

— Думаешь, я даже по такой ерунде не могу твоё тело контролировать? — снова завёлся Риптайд. Вспыхивал он так легко, что исходящий от его костюма еле заметный невытравимый запах дыма ему даже подходил.

— Это не ерунда, — напряжённо сказал Азазель, почему-то чувствуя себя почти виноватым. Впрочем, напарники они или нет, оставались вещи, которыми в принципе делиться было достаточно неприятно. Риптайд неожиданно ухмыльнулся и хлопнул его по плечу.

— Если у тебя по этой части какие-то проблемы, товарищ, — подмигнул он, — может, я смогу тебе помочь? Есть заведения, где даже твой хвост обласкают за разумную плату.

Азазель поморщился. Выражение сутенёра, предлагающего случайно забредшему в алый квартал туристу самых лучших девочек, его лицу не шло катастрофически.

— С этим, — подчеркнул он, — у меня никогда проблем не было.

— А что тогда не так? — нахмурился Риптайд. Проблема с Мистик, которая дала ему по роже за невинную попытку приобнять (возможно, что лучше было начинать с банального поглаживания ладони), отступила на второй план.

— Тебе нравятся женщины? — неожиданно вопросом на вопрос ответил Азазель.

— Естественно. А что?

— А мне — не так чтобы сильно. И не так чтобы естественно.

Риптайд подумал пару секунд.

— Всё равно не понял, — признался он. Было странно слушать хождения вокруг да около от обычно прямо высказывающегося Азазеля.

Азазель посмотрел на него строго, будто учитель на туповатого ученика. И до Риптайда вдруг дошло.

— Ты… Ты серьёзно? И с кем сейчас?.. То есть как давно? — перебил сам себя Риптайд, не зная, какой из крутящихся в сознании вопросов задать первым.

— Достаточно давно, — сдержанно проговорил Азазель, умалчивая про «сейчас», точнее про то, что было относительно недавно.

— Вот же блядь! — присвистнул Риптайд, сам не зная, как к этому относиться. Он вырос на улице и в трущобах видел и не такое, но не вязался у него Азазель с теми манерными раскрашенными «девочками», которых провожали улюлюканьем и в которых, если поблизости не было «хозяев», с радостью кидали камни и бутылки все, включая и подростка Яноша.

Азазель невесело хмыкнул и покачал головой. Иногда Риптайд своим отношением к жизни напоминал ему дворового щенка. Или мальчишку, видевшего побольше многих взрослых, но в чём-то остававшимся таким же наивным, как в день своего рождения.

— У тебя и с этим какие-то проблемы?

— С этим? — недоумённо переспросил Риптайд. Азазель с каким-то странным для самого себя облегчением понял, что рад видеть на лице напарника только изумление, смешанное с любопытством.

— Выглядишь так, как будто я тебя напугал.

— Да всё в порядке, — буркнул Риптайд.

— Тогда в чём дело?

Риптайд ненадолго задумался, а потом сказал то, что Азазель совершенно от него не ожидал. И тем приятнее оказалось это услышать.

— Э-э… слушай, ну мы же по-прежнему напарники? Только напарники, да?

Азазель ухмыльнулся в ответ и не удержался от подколки:

— Если захочешь большего, напарник, — обращайся, обещаю подумать.

— Пошёл ты к чёрту, — смущённо пробормотал Риптайд и деловито продолжил, явно меняя тему: — Ладно, не знаю, как ты, а я спать хочу. И комнатами меняемся обратно: снова корячиться на твоей походной койке те пять часов, что остались, я не хочу.

Посмеиваясь, Азазель вышел — что-что, а спать в комнате Риптайда он тоже не мог категорически, хотя за всю жизнь где только не привык засыпать. Так что с обоюдного согласия можно оставить хотя бы прежние комнаты, раз уж с прежними телами временно вышла проблема.

[Levian]

***

Уснуть Азазелю всё равно удалось далеко не сразу, и он ещё полночи проворочался, недоумевая, почему знакомая кушетка внезапно стала неудобной. Когда зазвонил будильник, он отчётливо понял, что телу Риптайда, в отличие от его собственного, двух с небольшим часов сна для отдыха не хватает, и с трудом заставил себя сесть. А потом минут пять боролся с желанием рухнуть обратно на подушку и засунуть опухшую голову во что-нибудь мягкое и прохладное. Он зевнул и потёр переносицу, и тут что-то мягко и ласково дунуло в мокрый от пота лоб, взметнув прилипшие к нему волосы. Азазель опустил глаза и скорее почувствовал, чем увидел, как на ладони медленно, будто нехотя, кружится маленький, напоминающий детскую игрушку смерчик. Под взглядом Азазеля он вертелся всё медленнее и медленнее и, наконец, исчез совсем.

Стало немного полегче, правда неприятный кислый привкус во рту остался. А ещё осталось дурацкое беспокойное ощущение, будто он вчера напился до чёртиков и откровенничал со всеми подряд. И, хотя Азазель точно знал, что ничего неисправимого не натворил, глупое чувство всё равно затаилось где-то внутри, совсем как одна из длинных холодных змей, которых так ненавидел Риптайд.

Плеснув в лицо ледяной водой, он оделся, досадуя, что забыл взять в шкафу Риптайда чистую смену одежды, и вышел из комнаты. Чтобы за поворотом почти столкнуться с Магнето, с утра пораньше уже напялившим свои «горшок» и китель и в полумраке коридора почти неразличимом. По крайней мере, глазами Риптайда.

«Караулил, что ли, кого-то? — мысленно хмыкнул Азазель. — Или тоже не спалось?»

— Оба готовы? — напряжённо спросил Магнето, сверля его взглядом.

— Вполне, — пожал плечами Азазель, не совсем понимая, чего тот от него хочет. Точнее уж — хочет от Риптайда.

— Почему такой помятый? — не отстал от него Магнето. — Пили всю ночь?

— Спали, — припомнив отвратительную бессонницу, буркнул Азазель (как он сам решил — получилось вполне в духе недоброго по утрам Риптайда) и шагнул вперёд.

— Спали, — тупо повторил Магнето, открыл было рот, словно хотел ещё что-то спросить. Но, так ничего и не сказав, взмахнул ладонью, отпуская. Чем Азазель тут же и воспользовался.

Однако когда, заворачивая за угол, он обернулся, то увидел, что их лидер так и остался стоять посреди коридора и всё это время смотрел ему вслед. Похоже, не у одного Азазеля сегодня выдалась ужасная ночь.

Из комнаты Риптайда не доносилось ни звука, словно тот ещё спал. Азазель толкнул без скрипа поддавшуюся дверь и вошёл. Сначала он решил, что напарник успел куда-то выйти (а скорее всего — прыгнуть), но потом увидел, что дверь в ванную комнату открыта, и на пол падает широкое пятно света. Не в силах сдержать любопытства — ну что там Риптайд делает с его телом? — он бесшумно, по мягкому ковру, подошёл и заглянул внутрь.

Полуголый Риптайд стоял спиной к нему, глядя в висевшее на стене большое зеркало. Сначала Азазель подумал, что Риптайд любуется собой (его, Азазеля, телом?), но, наверное, даже для Риптайда было нетипичным делать это одновременно со странными взмахами руками, в каждой из которых было зажато по азазелевскому клинку.

Азазель мог бы предположить, что Риптайд позирует, но больше это напоминало нелепые движения человека, который хочет танцевать, но не представляет, как этим вообще заниматься. Но Азазель абсолютно точно знал, что Риптайд прекрасно танцует и что вчера по голове получил только он сам.

— Что ты делаешь? — с зевком поинтересовался он, когда Риптайд, совсем нелепо дёрнувшись, одним взмахом клинка чуть не отсёк себе пику на хвосте. Напарник стремительно развернулся и облегчённо и одновременно с досадой выдохнул, увидев, что на пороге Азазель, а не кто-то ещё.

— А, это ты. Не могу понять, как ты одновременно управляешься с клинками и с хвостом, — нахмурился он, выходя из ванной. — Он у меня постоянно норовит повторить движение правой руки. Надоел, сил нет.

— Но-но! — сонно возмутился Азазель, уже готовясь к очередному издевательскому предложению отрезать его.

— Не бойся, с ним проблем больше, чем пользы, но это твой хвост, — мрачно усмехнулся Риптайд и кивнул напарнику на диван: — Посиди пока, я быстро.

Было забавно видеть себя со стороны, потому что сейчас перед Риптайдом был вовсе не Азазель, а он сам: сонный, растрёпанный и явно ещё слабо понимающий, зачем его разбудили в такую рань. Но выдвигаться и в самом деле было уже пора.

Хмыкнув промелькнувшей шальной мысли, Риптайд переместился на кухню, только там обнаружив, что по привычке так и не удосужился застегнуть наброшенную на плечи рубашку. К счастью, поблизости никого не было, его оплошность осталась незамеченной.

«Снова ошибся», — с недовольством подумал Риптайд, размешивая кофе.

Нелепо, но чем больше времени проходило с момента, когда они поменялись телами, тем беспечнее они себя вели. И это было плохо, хотя, с другой стороны, Риптайду нравилось отсутствие дискомфорта, словно он «разносил» тело Азазеля как новые ботинки. Иначе бы ни за что не взял его кинжалы, слишком уж они отличались от того, чем он баловался в юности. Теперь же он чувствовал, что, возможно, мог бы приноровиться, если бы не хвост. Да уж, этот чёртов хвост.

Он почти осуждающе покосился на острую пику и, вздохнув, сосредоточился на чашке в руке. Прыгнуть назад в комнату на сей раз получилось почти идеально, чёрная гладь лишь дрогнула, но всё осталось в чашке. Очевидно, стимул не обварить руки оказался достаточно силён.

Как он и думал, Азазель уже подрёмывал на диване, запрокинув голову и приоткрыв рот. Еле слышное дыхание осталось ровным, даже когда Риптайд подошёл ближе, не пробуя приглушить звука шагов. Вблизи поза Азазеля выглядела ещё более уязвимой, просто идеальной для того, чтобы подойти ближе и полоснуть лезвием по горлу. Или же подойти и погладить по волосам… Стоп, при чём тут погладить по волосам?

Риптайд нахмурился. С Ангел он бы точно не удержался от того, чтобы попробовать сделать именно так: она всегда казалась очень хрупкой, а уж на его коленях и вовсе ощущалась как бабочка. И ещё ей невероятно шло чуть удивлённое, растерянное выражение лица, которое бы обязательно появилось в такой момент. Но сейчас-то перед ним была не она, а он сам, отчего же… Да, тело выглядело измученным, и Риптайд чувствовал себя виноватым, что не уследил за ним вчера. Но сейчас же всё нормально. Да и это ведь Азазель, ему не нужна чужая навязчивая забота.

Риптайд встряхнул головой. Он, наверное, просто не выспался.

Он поморщился, когда Азазель всхрапнул. До сих пор он был уверен, что уж он-то точно не храпит.

— Не спать!

Азазель дёрнулся от выкрика над ухом. Конечно же, вернулся Риптайд. Только в этот раз Азазель, приоткрывший глаза на запах, готов был ему простить эту идиотскую выходку. Конечно же, за кружку кофе, зажатую в руке.

Правда, кружка кофе уплыла куда-то к столу, вместе с голосом Риптайда, пребывающего в странно оживлённом, а потому особенно омерзительном, по мнению Азазеля, настроении.

— …обычно я сам топаю на кухню, — продолжил говорить Риптайд, на что Азазель, поймав его взгляд, неопределённо повёл плечами, потому что просто не мог уловить смысла. — Иногда даже не помню, как. Но с твоими способностями… Так, — перебил он сам себя, а может, Азазель снова на секунду задремал, — и самое главное…

Характерный звон стекла и бульканье заставили Азазеля потереть лицо обеими руками и встать с дивана. Но нет, это была не галлюцинация: Риптайд действительно наливал ему в кофе коньяк.

— Всегда пьёшь по утрам? — съязвил он, когда Риптайд почти торжественно сунул кружку ему под нос.

— Пей, спасибо скажешь потом, — веско сказал Риптайд, посерьёзнев. — Будешь спать на ходу, контролировать не сможешь ничего. Подумаешь — уже ураган. Захочешь маленький смерчик — не сможешь остановиться. Захочешь остановиться… Твой шоколад, — оборвал он сам себя и добавил почти оскорблённым тоном, будто и своим недовольством хотел развеселить Азазеля, — у меня уже поперёк горла стоит, но я же его ем.

Времени сборов хватило, чтобы Азазель успел прочувствовать эффект. Стало жарко, сонливость пропала, будто до этого он спал не жалкие часы, а продрых суток двое. Да и руки стали ощущаться совсем по-другому: в пальцах появилась странная лёгкость, будто воздух вокруг стал плотнее и его легче было осязать и контролировать.

Правда вот пульс подскочил так, что Азазель невольно подумал, как часто он вообще видел Риптайда, пьющим кофе поутру. Выходило, что часто. Слишком.

— Такими темпами тебе бы до пятидесяти дожить. Сердце посадишь.

Риптайд пожал плечами, к счастью, не прокомментировав его ворчливую и, что Азазель не очень хотел бы признавать, обеспокоенную интонацию.

— До пятидесяти? Шутишь? Нам-то — до пятидесяти? — рассмеялся Риптайд. — И разве у кого-то из нас есть сердце? — странным философским тоном добавил он негромко, но Азазель не был уверен, не послышалось ли ему это. «Снаружи» хлопок перемещения бил по ушам так, будто упало что-то большое и очень хрупкое.

[Levian]

***

— Не нравится мне Ангел, — задумчиво сказал Риптайд, кончиками пальцев поглаживая лезвие клинка, будто прикидывая, как тот отнесётся к новому хозяину. Азазель поднял брови.

— Что-то я тебя совсем уже не понимаю, — заметил он, а сам подумал, что вспыльчивая девчонка за весь день, конечно, порядочно достала и его самого, но Риптайд разнервничался как-то подозрительно быстро… даже для Риптайда.

— По-моему, она догадалась, — без предупреждения бухнул тот, разом перебивая все лениво текущие мысли не уставшего, а скорее замотанного вынужденным бездельем Азазеля.

— Она что-то сказала?

— Нет, но она могла…

— Не могла, — возразил Азазель. — Это не слишком умная девица из стриптиз-клуба, не забывай. После того, как вы с ней в последнее время собачились, она первым делом побежала бы к Магнето…

— Не недооценивай её, — перебил Риптайд, недовольно поморщившись. — Магнето тоже как-то… странно на нас смотрит, но Ангел вовсе не глупа и знает цену информации.

Азазель со вздохом отодвинул тарелку с давно остывшим бифштексом. Аппетит у него в Риптайдовом теле всё-таки изрядно поубавился. Или же всему виной не вовремя вспыхнувшая паранойя напарника?

— И, по-твоему, они теперь смотрят на нас и… молчат? — спросил он с невольно вырвавшимся смешком.

Риптайд сквозь зубы выругался на испанском и неопределённо пожал плечами, точь-в-точь как в те моменты, когда чего-то не понимал или не знал, что сказать.

По мнению Азазеля, Магнето был совершенно не похож на человека, который считает, что его обманывают. А вот Ангел… Сегодня та была настолько пренебрежительна к «Риптайду» и открыто враждебна к «Азазелю», что Азазель себе примерно представлял, что именно та могла вообразить. И если в обычное время он бы обязательно рассказал напарнику, чтобы вместе с ним посмеяться над бредовыми домыслами, то сейчас решил умолчать об этом. Фарса в их жизни хватало и без того. К тому же Риптайд обязательно бы настоял, чтобы Азазель любым способом вернул честь его ориентации, а флиртовать с Ангел было последним, что он хотел бы делать.

— Но всё-таки попробуй с ней поласковее, сделай вид, что хочешь помириться, — будто прочитав его мысли, заметил Риптайд, — она не привыкла, что я её десятой дорогой обхожу.

— Может, ещё и разрешишь с ней переспать?

Риптайд не совсем понял чуть желчных ноток в голове напарника и пожал плечами. Его этот вопрос до сих пор как-то не волновал.

— Тело-то моё, — заметил он и добавил то ли для Азазеля, то ли для себя. — В конце концов, это же просто… сам понимаешь… просто Ангел, — хмыкнул он, смягчая напрашивающееся упоминание профессии Ангел. Конечно, святош среди них не было, но есть вещи, которые сложно изменить. — В конце концов, — подмигнул он, — получишь удовольствие, она очень даже ничего.

— Спасибо, — сдержанно ответил Азазель, и Риптайд мысленно назвал себя идиотом.

Как-то раньше напарники (хотя раньше Риптайд ни с кем так долго не приятельствовал) не информировали его о подобных… пристрастиях, так что Риптайд не знал, как правильно к этому относиться и что можно теперь говорить, а что — нельзя. По крайней мере вчера, когда Азазель уже ушёл, он невольно раз за разом прокручивал для себя эту запоздало шокировавшую его мысль, что Азазель предпочитает свой пол, и всё не мог понять, что от него-то требуется. В утешениях Азазель явно не нуждался, к самому Риптайду не приставал, на Магнето тоже не смотрел масляным взглядом, так что Риптайд решил, что всё нормально и проще делать вид, что он вообще ничего не слышал и что никакого разговора на эту тему не было. Даже возникшую проблемку с Мистик, которую, как выяснилось, не хотел ни Риптайд, ни тело Азазеля, можно было как-нибудь решить. Хотя бы достаточным количеством выпивки.

— Если ты не очень устал, не поучишь меня, как лучше держать клинки? — помахал он в воздухе кинжалом.

Не сказать, что после утренней неудачи он так уж рвался научиться обращаться с оружием Азазеля: всё равно в ближайшее время хоть сколько-нибудь приличного уровня не достигнуть, — но это было первое, что он придумал, чтобы сменить тему.

— Пошли, — поднялся Азазель почти с облегчением. Разговоры разговорами, но который день длящееся бездействие, отягощённое тем, что Майерса они позорно не захватили, начинало действовать на нервы и требовало разрядки — хоть какой-нибудь, лишь бы выплеснуть из себя недовольство.

Риптайд глянул в непроглядную зимнюю темень за окном и хмыкнул:

— Может, лучше в доме?

— Всё разнести к чёртовой матери? — усмехнулся Азазель. — Просто перенеси нас туда, где сейчас светло.

— Я так далеко ещё не прыгал, — нахмурился Риптайд.

— Так прыгнешь, — пожал плечами Азазель. — Разницы никакой, что в Тунис, что в соседнюю комнату.

Риптайд раскачивался на стуле и о чём-то размышлял.

— И что, — медленно начал он наконец, — мы можем попасть, куда я захочу? В любое место?

— Только туда, где ты уже когда-то был или видел, хоть с самолёта, хоть фотографию. Или хотя бы знаешь, что это место из себя представляет. — Азазель задумался, но потом махнул рукой. — Понятия не имею, сработает ли память моего тела, так что лучше выбирай знакомые тебе места.

— Жаль, что мы не знаем, как выглядит база Ксавье… — задумчиво протянул Риптайд. — Тогда бы мы… Мы два идиота! — неожиданно сам для себя с восторгом воскликнул он.

Стул под ним резко качнулся и с грохотом упал на спинку, но Риптайда на нём не было. Он уже стоял рядом с Азазелем и думал, то ли встряхнуть напарника за грудки за то, что они оба пропустили такую возможность, то ли хватать его в охапку и отправляться.

Но непонимающе смотревший Азазель не оценил бы ни того, ни другого.

— Кто сказал, что Мистик — единственная родственница Ксавье? — начал Риптайд. — Допустим, ты где-то живёшь, потом начинаешь собирать команду. Каковы шансы, что ты не останешься в этом же штате? Если мы выясним, где жил Ксавье раньше, где жила его родня, где он учился, или хоть что-то о нём, то…

— В архивах пусто, я уже искал. Месяца два назад. «Чарльза Ксавье» не существует.

Риптайд нахмурился. И хотя в голове всё крутился вопрос, зачем это и через кого Азазель пробовал откопать информацию о Ксавье и почему сам Риптайд ничего такого не заметил, сейчас было важнее другое.

— А на разрушенной базе? Архивы должны были остаться где-то под развалинами, и мы…

— Они всё давно вывезли, когда убирали тела.

— Эмма сама сказала, — процедил Риптайд, — что даже у начальства главного отделения пробелы в памяти и изменённые воспоминания о нашем нападении. Короткое замыкание и пожар, ха! Догадайся, кто бы это мог поработать? И догадайся, каков шанс, — торопливо договорил он, зная, что не сдержится, если Азазель снова его перебьёт, — что оттуда всё вывезли, если половина не помнит, что это вообще была государственная собственность, а остальные уверены, что там был пожар?

— И что ты предлагаешь? Пойти и докопать до подвала?

— Для начала просто пойти, — огрызнулся Риптайд, неприятно задетый скепсисом напарника. — А там… Дьявол! Там видно будет, — выругавшись вполголоса, закончил он уже тогда, когда, споткнувшись о камень, чуть не упал на Азазеля. Тот присвистнул, оглядывая развалины.

— А неплохо он тогда поработал, да? — сказал он непонятным тоном.

— Сейчас принесу фонарь, — мрачно буркнул Риптайд и исчез.

Азазель хотел крикнуть, чтобы он не тратил впустую силы, но не успел, махнул рукой и принялся оглядываться. Повсюду: на камнях, балках, вывороченных из стен бетонных блоках — лежал сплошной слой нетронутого, слабо мерцающего в свете звёзд снега, и не было никаких сомнений, что по весне кругом прорастёт буйная молодая зелень. База действительно оказалась забытой. Всё разрушенное забывается.

Риптайд всё не возвращался. Азазель невольно передёрнул плечами от укола холода, особенно острого по контрасту с уютной, тёплой и ярко освещённой комнатой. Да уж, тело Риптайда зиму не любило, но теперь особенно понятно было, почему. Где-то на краю сознания промелькнула пакостная мыслишка, что Риптайд сейчас забросил себя куда-нибудь к чёрту на рога и не может прыгнуть назад, потому и не появляется.

А может, хмыкнул Азазель, прогоняя нарастающее беспокойство, напарник решил таким образом его слегка напугать…

Додумать он не успел — послышался хлопок, и за правым плечом возник Риптайд.

— Не мог найти, — почему-то извиняющимся тоном сказал он, показывая небольшой фонарик. — Идём, что ли?

Азазель кивнул, отвернувшись, чтобы скрыть облегчение, и полез в черноту, зияющую теперь вместо стеклянных дверей главного входа. Вспомнилось почему-то, как они лезли домой к Майерсу, в такой же пустой тёмный проём двери.

[Levian]

Разрушенный холл они прошли быстро, не сговариваясь решив свернуть к выхваченной фонариком небольшой двери. Вряд ли там был выход к архиву, но для начала им был нужен пост охраны или мониторная, или что-то в этом роде — там наверняка висел хотя бы эвакуационный план здания.

Перекошенная от взрыва дверь была уже кем-то выбита и лишь прислонена к стене, и они спокойно вошли. Только толку от этого было мало: ничего похожего на мониторную, а лишь длинная кишка коридора, уходящая вглубь здания, и несколько дверей по обе стороны. Так или иначе, можно было исследовать хотя бы ближайшие помещения, и Риптайд пошёл вперёд. Но только он. Азазель сделал несколько шагов за ним и остановился, оглянувшись на что-то за своей спиной. Он стоял и смотрел туда так напряжённо, будто там был хищный зверь, уже приготовившийся к прыжку.

Риптайд как можно тише вернулся назад и, крепко сжав захваченный с базы клинок, вскинул фонарик так, чтобы круг света упал точно туда, куда смотрел Азазель. Но там ничего не оказалось: лишь темнота и ровный прямоугольник испещрённого трещинами пола с пятном лунного света.

Он потянулся, чтобы тронуть напарника за плечо, и его пальцам оставалось всего несколько дюймов, когда тот негромко проговорил:

— Мне иногда кажется, что он так до конца и не умер.

Риптайд отдёрнул руку.

— Кто? — переспросил он, поморщившись и от эха, разнесшего их слова далеко по коридору, и от интонации Азазеля. Вспоминать о предыдущем боссе Риптайд не любил, потому что не видел в этом смысла. Жаль было, конечно, что планы Шоу так и не осуществились, но это эволюция: сильный убивает слабого, теперь они подчинялись Магнето.

Азазель не ответил, а лишь мотнул головой, выдернул из ладони Риптайда фонарик и пошёл вперёд.

— Бессмертных не бывает, — заметил наконец Риптайд ему в спину, не в состоянии больше выносить гнетущее молчание, прерываемое только звуком их шагов.

— Бывают, даже если им всего лишь повезло с мутацией. А боги не умирают.

— Богов среди нас точно нет. Если только демоны… — хмыкнул Риптайд. Азазель дёрнул уголком рта, прекрасно зная, что напарник не увидит, и ускорил шаг. Мелкие камешки хрустели под ботинками.

Но, в самом деле, удивительно, сколько воспоминаний могла вызвать нелепая груда бетона и изломанной арматуры, как будто Азазель сейчас не обломки мебели отшвыривал с дороги, а куски собственного прошлого в попытке докопаться до дна.

— Может, надо было лопату взять? — озабоченно спросил Риптайд.

— Обойдёмся.

— Лучше не надо, — предостерегающе начал Риптайд, но Азазель отмахнулся и закрутил в ладони вихрь, направляя его на заваленную обломками балок дверь комнаты, которая, по всем признакам, вполне могла быть постом охраны.

Риптайд недовольно поморщился, но, когда пыль улеглась, шагнул следом за Азазелем в образовавшийся проём. Осторожно перешагивая через поваленную балку, он особенно внимательно следил, чтобы не задеть ничего хвостом.

— Не думал, — поддел он Азазеля, — что тебе был так важен Шоу.

— Почему сразу «важен»? — буркнул тот, и Риптайд ухмыльнулся. Он мог бы поспорить, что Азазелю не нравилось направление разговора, но тот пытался это скрыть.

— Потому что мы с тобой оба шли за ним: за деньгами, за славой, за женщинами или… хм, мужчинами. Но нового мира так и не случилось, — сказал он желчно, — наш бессмертный полководец как-то неожиданно подох. Вот только мне плевать на его смерть, а тебе — почему-то нет. Почему? — Риптайд закашлялся и вопрос прозвучал так, словно ему жизненно важно было его задать.

Азазель резко развернулся и, случайно или намеренно, посветил фонариком прямо ему в глаза, ослепляя. Риптайд с ругательством вскинул руку.

— А тебе-то что?

— Можешь считать, что я ревную, — постарался как можно вульгарнее ухмыльнуться Риптайд. Похоже, получилось, потому что Азазель прошипел сквозь зубы что-то явно обидное и опустил фонарик. — А если серьёзно: ты хотел бы, чтобы он вернулся?

— Оттуда не возвращаются, — уронил Азазель.

— Один сын Божий, кстати… — начал Риптайд.

Раздражённый Азазель сделал шаг вперёд, и тотчас же пол под ногами скрипнул и задрожал, как при землетрясении. Он машинально отступил к стене и решил уже, что всё обойдётся, как внизу что-то хрустнуло, и плита под ними треснула и провалилась вовнутрь, словно сворачиваясь в огромную бетонную воронку. Первым в расширяющуюся дыру укатился выскользнувший из пальцев фонарик.

— Какого… — начал Азазель, но, не удержавшись на ногах, заскользил вниз. Он чувствовал, что сейчас, хоть концентрируйся, хоть нет, никакой вихрь уже не поможет, это совсем не то что лететь с крыши в пустой переулок.

Он не успел почувствовать страха, а лишь досаду. Глупая и обидная будет история, если его сейчас приложит по голове камнем. Или он напорется на арматуру, или перебьёт себе — точнее, Риптайдову телу — хребет. Обиднее, пожалуй, только сдохнуть от монетки.

И закручивающаяся где-то в груди тугая воздушная спираль пропадёт впустую.

Сбоку мелькнуло что-то красное, потом ещё раз и ещё, и когда Азазель почувствовал, что уже падает с высоты по крайней мере футов в пятнадцать, его запястье до боли сдавил хвост.

Он так и не понял, кто из них успел в этот момент закричать.

Рухнули они прямо в снег. Риптайд, о чьё плечо Азазель приложился затылком, длинно выругался и попытался встать, но в итоге снова сел в снег. Азазель посмотрел на него и расхохотался, но прежде чем напарник успел что-то ответить, наконец позволил себе отпустить натянутую до предела пружину. И та, уже в воздухе загустев и превратившись в вихрь, обернула вокруг них неполный полукруг, качнулась и метнулась к зданию ЦРУ, чтобы по касательной пройтись по верхним этажам и повыбивать чудом уцелевшие стёкла.

Продолжая смеяться, Азазель с чувством невероятного облегчения навзничь повалился в снег. И расхохотался ещё сильнее, когда Риптайд ударил его кулаком в плечо.

— Кажется… — выдохнул Риптайд, когда Азазель прекратил ржать, а у него самого чуть успокоилось сердце. — Кажется, я понял, как управлять хвостом.

Он до сих пор не мог продышаться то ли от морозного воздуха, раздирающего глотку, то ли от просящихся быть высказанными ругательств. Прыгать в темноту, а затем пробовать догнать в падении Азазеля — он и сам не понял, как и что это было. Инстинкт тела Азазеля, умеющего вытаскивать его даже из вихря? Чутьё? Такое же, как сейчас, когда он впервые от самого основания до пики смог почувствовать хвост, на котором всё ещё чуть чесался и горел тот участок, который соприкасался с кожей Азазеля?

— Поздравляю, — фыркнул Азазель и, сев, набрал полные ладони снега и плеснул в посеревшее от пыли лицо, как будто водой. — Так что ты там про богов?..

— Не помню, — честно признался Риптайд. — Нахера ты балки разнёс? Я же сказал, что не надо было, — не выдержал он, возмущённо глядя на напарника, который, такое чувство, до последнего был уверен, что сможет исчезнуть из опасного места. Идиотская старая привычка или такое же идиотское слепое доверие, что Риптайд справится. Справился, но Риптайду, если честно, хватило тех свободных падений, что он пережил в первый день. К тому же теперь он знал, что даже способности Азазеля могут «забарахлить».

— Иначе бы не вошли, — заметил Азазель и приподнялся.

И от такого спокойного тона вкупе с удивлённым выражением лица Риптайду захотелось снова ударить напарника, но уже по лицу и в полную силу. Сдерживая злость и желая отвлечься, он сконцентрировался на хвосте и, вильнув им в воздухе, положил его на плечо Азазелю, а потом, только подумав об этом, наблюдал, как тот змеёй огибает шею. Он стиснул кулак, и кольцо на шее Азазеля тоже сузилось.

Он ведь мог убить Азазеля за секунду, даже не коснувшись пальцем. И Азазель — тоже за секунду. И только по своей глупости.

— Вот так просто? — спросил Риптайд отстранённо, понимая, что его начинает трясти от запоздалой паники, как в первый день, когда он только вечером осознал, что мог убить «себя».

Азазель смерил покачивающуюся перед лицом пику взглядом, а потом перевёл его на Риптайда. Хвост шершаво скользил по шее, и он чувствовал себя так, будто по телу пропускали слабые разряды тока. А может, всё дело было в холоде. Гадское чувство — то ли щекотка, то ли уколы разом тысяч крошечных игл, причём и то, и другое — всё-таки скорее изнутри, а не снаружи. Он поднялся на ноги, неловко балансируя в подтаявшем снегу.

— Вот так просто? — с напряжённым смешком повторил вставший одновременно с ним Риптайд, не сводя с него сузившихся глаз. Кольцо хвоста на шее тоже сузилось.

— Да, — выдохнул Азазель ему в лицо облачко замёрзшего пара. — Вот так — просто.

С собственного лица на Азазеля смотрели потемневшие от ярости глаза. Должно быть, будь Риптайд в своём теле, не миновать бы торнадо на пол-штата. Хвост дёрнулся, почти обернув вокруг шеи Азазеля и второе кольцо, и тогда он шагнул вперёд, одной рукой сгрёб волосы Риптайда в горсть, а другой с размаха заехал ему в челюсть, подумав, что это, наверное, не хуже чем торнадо. Которым он сам бы сейчас кого-нибудь прибил.

— С-сука, — прошипел Риптайд, не сразу поняв, что снова сидит на снегу, а хвост снова непослушной верёвкой растянулся по земле. Неверяще потирая гудящую скулу, он поднял взгляд на Азазеля, глядящего на него сверху вниз. — Ты вообще головой думать умеешь?! Или лишился хвоста, и мозг отключился? — почти прокричал он и протёр лицо снегом, успокаиваясь. — В помещениях нет ветра, там тебя никто не подстрахует. Никто не подхватит! Никто!

— Воздух же есть везде. И ты ведь подхватил.

— Блядь! Ты совсем не понимаешь? — Риптайд обхватил голову ладонями, будто это могло помочь удержать разбегающиеся мысли. Он не знал, как объяснить очевидное, но постарался снова: — Там есть воздух, но нет ветра. Нет. Ветра. Сколько ты потратил сил, чтобы разметать мусор на входе? Много, да? Ты в курсе, что воздух, успокоенный после одного вихря, не сразу — в помещениях, блядь, не сразу! — можно использовать для нового. Ты в курсе?! — воскликнул он, сминая в кулаке горсть снега вперемешку с пожухлой мокрой листвой.

— Теперь — да. А чего ты раньше не сказал?

[Levian]

— А ты спросил? — огрызнулся Риптайд и, помолчав, добавил со злостью, но уже спокойнее: — Я думал, это очевидно, что вихрь в комнате вызвать сложнее. Привык всегда об этом помнить. Давай подерёмся, — неожиданно сам для себя попросил он, выпуская грязный ком из ладони. И, после глухого шлепка о снег, негромко добавил, вставая: — Мне нужно.

— Ладно, — чувствуя, как губы растягиваются в ухмылке, кивнул Азазель. — Давай.

Больше не тратя времени на разговоры, он повернулся и коротким быстрым движением врезал Риптайду по скуле. Тот отшатнулся, тряхнул головой и оскалился, почти счастливо. Несколько секунд они молча кружили по утоптанному их ногами снегу, цепко присматриваясь друг к другу. Пока Риптайд вдруг не метнулся вперёд и не нанёс не успевшему увернуться Азазелю удар в плечо, от которого тот пошатнулся и отступил на пару шагов. Оба замерли. Облачка замёрзшего дыхания в воздухе казались нелепыми — было жарко, как на тропическом пляже. И на сей раз первым снова напал Азазель: обманчиво дёрнулся влево, а когда Риптайд рефлекторно качнулся за ним — бросился наперерез, собираясь заломить ему руки за спину и уткнуть лицом в снег.

Риптайд лишь в последний момент успел уйти от удара, упав на колено и уже понимая, что проиграл. Он просто не успевал встать. Но вдруг совсем рядом прозвучало хриплое ругательство, и Риптайду как раз хватило той доли секунды, чтобы повернуться и с силой врезать напарнику под рёбра. Тот сдавленно выдохнул и согнулся, попробовал отскочить в сторону, но Риптайд успел ухватить влажную от снега штанину. И резко дёрнул, с наслаждением впиваясь пальцами в напряжённую мышцу. Азазель вскрикнул, но сделать ничего уже не успел — опрокинулся на спину.

Торжествуя, Риптайд по косой попробовал ударить в маячивший перед глазами живот, но пришлось уворачиваться от метившей в плечо ноги. А потом снова защищаться, уходить из-под чужого удара и с таким наслаждением попадать кулаком в лицо или под дых. И рычать что-то невнятное сквозь зубы, кататься по грязному снегу как два сошедших с ума зверя, пока в поле зрения не попадёт что-то, что даст одному из них преимущество.

Этим стал валяющийся в снегу кинжал, который Риптайд заприметил как самое лучшее окончание этой схватки. Всего лишь рывок в сторону, сжать ладонь на рукояти, резко, не давая перехватить удар, вскинуть вверх и…

— Стоп.

…вспомнить, кому принадлежит клинок.

— Мать твою, — ошеломлённо произнёс Риптайд, медленно отводя руку. На секунду он чуть было не…

У подмятого им под себя Азазеля было совершенно белое, белее снега лицо и широко распахнутые, как у спятившего наркомана, потемневшие глаза, в которых радужка почти слилась со зрачком.

— Ну что, лучше стало? — хрипло хмыкнул Азазель. Боевой задор как-то резко схлынул, особенно от явственного, как никогда, понимания того, какой же он слабак в этом теле, и теперь сил не оставалось ни на что, даже на то, чтобы спихнуть Риптайда.

Вместо ответа тот выронил клинок и, тяжело выдохнув, ткнулся лбом Азазелю в плечо и как-то обмяк.

— Жуть, — признался он. — Сам не знал, что у меня так… получится.

Азазель нервно облизал губы и, приподнявшись было, тотчас упал назад, в освежающий снег.

— А с хвостом, — выдавил он, — ещё надо поучиться. Ты меня чуть не убил, — добавил он поморщившись.

Риптайд на миг прикрыл глаза и протёр лицо снегом. Схлынувший адреналин забрал с собой и копившееся, не имевшее выхода в буйстве ветра напряжение. Осталось только понимание, что он не только чуть не допустил собственную смерть, но и уже второй раз едва не убил сам себя. Жуткое понимание.

— Ты как? — поинтересовался он, осторожно поднимаясь. У него самого гудела скула и как-то нехорошо покалывало в плече, но в целом всё было в норме.

— Обычно, — пожал плечами Азазель, но от Риптайда не укрылась исказившая его лицо гримаса.

— Пошли, — протянул он руку. — Паршиво выглядишь.

— Да всё нормально с твоим телом, — поморщился Азазель. Чёрт возьми, даже он не трясся над своим родным телом так, как Риптайд над своим.

— Слушай, — напряжённо заговорил Риптайд, — не начинай снова. Идём, пока ты простуду не подхватил.

Азазель ухватился за его ладонь и поднялся. Риптайд определённо вёл себя странно… но всё-таки он был прав — Азазель чувствовал почти постыдное для себя желание побыстрее вернуться туда, где тепло и есть виски, диван и обезболивающее. Да хотя бы просто нет этого чёртова холода.

Риптайд бросил на него обеспокоенный взгляд и поднял с земли клинок. Переместились они точно в то место в комнате, откуда прыгали.

— Прости, задумался, — пробормотал он с досадой, поняв, что уж на кухне ни бинта, ни антисептика не найти. Но на всякий, чтобы не перегружать лишним перемещением до сих пор бледного Азазеля, решил уточнить: — К тебе или ко мне?

— Хм…

Сзади кто-то негромко кашлянул, и Риптайд резко обернулся. К счастью, это была не Ангел и не Магнето, а всего лишь Мистик. Чёрт, Мистик!

— Добрый вечер, милая, — широко улыбнулся он так и замершей с надкушенным гамбургером Мистик и, схватив Азазеля за руку, пробормотал, что у них срочные дела. Способность мгновенно исчезать нравилась Риптайду всё больше.

Как он и думал, когда они появились в комнате Риптайда, первым делом Азазель вспомнил вовсе не об аптечке.

— Она для тебя уже «милая»? Неплохо.

Одобрение в голосе Азазеля было таким, словно Риптайд был непутёвым сыном, который наконец-то собрался жениться.

— Почём мне знать, как ты флиртуешь, — огрызнулся Риптайд. — Её со счетов тоже сбрасывать не стоит, вдруг ничего не найдём.

— Ты абсолютно прав, продолжай в том же духе.

Риптайд бросил на него подозрительный взгляд, будто догадавшись, что Азазель с трудом сдерживает хохот, но не ответил, а лишь буркнул, что теперь его очередь идти за аптечкой.

Азазель неопределённо качнул головой, поводя плечами и прислушиваясь к ощущениям тела, которое с каждой секундой обнаруживало в себе новые болящие точки. И сейчас, в отличие от тех раз, когда они неудачно сталкивались с Майерсом, эту боль Азазель ощущал целиком и полностью своей: раздражающей, досадной и постыдной. Даже остатки веселья схлынули почти моментально. Он поморщился и плюхнулся на диван.

— Что, совсем плохо? — усмехнулся Риптайд, садясь рядом.

Но, в отличие от тона, глаза у него были настороженные и даже немного виноватые. Азазель досадливо махнул рукой.

— Раздевайся, — вздохнул Риптайд и помахал пузырьком с антисептиком.

— Отвали, — буркнул Азазель и прикрыл глаза, мечтая только о том, чтобы его оставили в тишине и покое и, желательно, в своём теле. Риптайд наклонился и с силой потряс его за плечо. Азазель зашипел — пальцы легли как раз на то место, где наверняка уже налился красным и жёлтым кровоподтёк.

— Ты мне ещё поговори, — проворчал Риптайд, стягивая рубашку с плеч Азазеля и нерешительно остановившись на середине движения.

Собственное тело, которое никак уж не было хилым, под рукой Азазеля ощущалось очень хрупким и слабым. Достаточно было посмотреть на кровоподтёки и ссадины по всему телу. Самая большая шла по боку, будто Азазеля хлестнули сквозь одежду чем-то очень тонким. Риптайд долго смотрел, пытаясь понять, откуда она, да ещё в таком месте. И тут его осенило. Хвост, вот что подарило ему те полсекунды!

— Я же привык драться с тобой, и никогда такого не было, — мрачно озвучил он свою мысль, протирая припухшую кожу. — А тут вдруг чуть не убил. Странно это, — пожал он плечами, осторожно прощупывая рёбра зашипевшего Азазеля.

— Моё тело сильнее, более выносливое — ничего странного.

— Нет, — поморщился Риптайд, — я о том, что странно драться с тобой, а бить себя. Я уже сам начинаю путаться, кто из нас кто. Быстрее бы вернуть всё назад.

Азазель промолчал, лишь повернулся, сев лицом к подлокотнику, чтобы Риптайду было удобнее рассмотреть спину.

— Майерс может и не суметь всё вернуть.

Риптайду и самому эта мысль приходила в голову не раз. Далеко не все способности вообще имели обратное действие, а уж если всё произошло в экстренной ситуации, при полном отсутствии контроля…

Но возразить Азазелю он был обязан. Примиряться с тем, что выхода нет, он ещё не хотел. Никогда бы не захотел: телепатов в мире хватало.

— Зачем ты это говоришь?

— На всякий случай, чтобы ты был готов.

— Беспокоишься, — криво усмехнулся Риптайд, — что в порыве отчаянья сотворю что-то с твоим телом?

— Нет. Но способность редкая, жаль будет. И тело хорошее.

— Хорошее, — согласился Риптайд и осторожно потрепал напарника по плечу. — Оставайся лучше тут, на своей жёсткой кушетке полночи не уснёшь. Я на диване лягу.

[Levian]

Через минуту из-за закрытой двери ванной послышался шум льющейся воды. Азазель встал, морщась, перебрался на кровать и с наслаждением растянулся поперёк неё. Риптайд наверняка вскоре успокоится и будет посмеиваться, что наконец-то сумел победить его в драке, но Азазель давно привык к его шуточкам. Машинально царапая ногтём пластырь на боку, он задумался, а так ли был честен с собой, когда считал, что немедленно хочет оказаться в своём теле?

По правде сказать, чем больше он об этом размышлял, тем сильнее казалось, что ему всё равно. Да и тело, даже с Риптайдом в качестве «начинки», по-прежнему ощущалось им своим собственным. И именно потому он не принимал его в расчёт как противника и не ожидал, что сможет серьёзно пострадать.

И неизвестно, кто из них теперь меньше готов к тому, что всё так и останется, — Риптайд или всё-таки он сам. До этого у Азазеля не было особенных причин слишком беречь тело Риптайда или пытаться к нему привыкнуть — зачем? И, пожалуй, это было не слишком честно. Особенно по отношению к Риптайду, который, по крайней мере, искренне пытался «стать Азазелем».

Зато сейчас Азазель как никогда почувствовал себя Риптайдом. И, не будь он таким разбитым, это могло его даже напугать. Особенно то, что ему почти понравилось ошибаться, нервничать и срываться. И быть тем, на кого направлена чужая забота.

Забота Риптайда, чёрт возьми, который сейчас в его теле, который психовал не меньше его самого, а потом с извиняющимся видом лепил пластыри на его синяки. И который, похоже, решил больше не спрашивать, почему Азазель вспоминал Шоу.

По крайней мере, теперь при воспоминании о разрушенной базе ЦРУ, в голове вспыхивали не картины самого их нападения, а то, как они с Риптайдом кружили друг напротив друга по снегу, и как тот с облегчённым вздохом ткнулся лбом ему в плечо, поняв, что с Азазелем всё в порядке.

Азазель нервно усмехнулся, потёр переносицу и решил об этом больше не думать.

***

Молоток планомерно забивал гвозди.

Тук-тук-бух.

Тук-тук-бух.

Риптайд внимательно посмотрел на дело рук своих, взял следующий гвоздь и поправил перекрутившуюся ткань.

Тук-тук-бух.

Риптайд нахмурился: стук стал громче и неприятнее. Он отложил молоток и ещё успел понять, что в руках весёленький сиреневый бархат, которым он зачем-то обивал портрет Шоу, а потом вдруг проснулся.

Тук-тук-бух.

— Риптайд, открывай, мать твою!

«Бух!» — нарушив ритм, по двери сразу ударили кулаком.

Ангел? Что здесь делает Ангел?

Он подскочил с дивана и застонал, увидев на издевательски беспристрастных часах половину седьмого. Сейчас он не мог и вспомнить, заводил ли будильник вчера или просто вышел из душа, осторожно, чтобы не разбудить скрипом Азазеля, улёгся на диван и мгновенно уснул.

Кстати об Азазеле.

— Азазель, — зашипел он, встав коленом на кровать и тряся напарника за плечо. — Вставай, мы проспали.

Азазель заворчал и перевернулся набок, подумав с досадой, что в жизни больше не ляжет с Риптайдом в одну кровать, и вообще какого дьявола они…

Кровать? Риптайд?

Он резко сел и ошалело уставился на продолжающего его трясти Риптайда, который одной рукой нервно придерживал сползающий с бёдер плед. Прошло несколько секунд, прежде чем он вспомнил, почему остался ночевать в его комнате. Азазель облегчённо засмеялся, но в глубине души почувствовал почему-то странное разочарование.

Риптайд так удивился его смеху, что даже выпустил его плечо.

— Мы проспали! — зачем-то повторил он.

— Риптайд! Замок выжгу! — угрожающе крикнула Ангел из коридора, а потом по двери стукнули ногой.

— Я уже проснулся! — гаркнул Азазель прямо ему в ухо с такой злостью, что Риптайд покосился на него даже с уважением. Ему показалось, что он сейчас — вот именно сейчас — глядит в зеркало.

— Поднимай тогда свою задницу и открывай, — уже спокойнее, но всё ещё с угрозой отозвалась Ангел.

— Ты тоже, — зашептал Азазель Риптайду, — поднимай свою задницу и… Твою мать, — прошипел он, начиная подниматься.

И тут же осел обратно на постель.

— Всё нормально? — с тревогой спросил Риптайд, переводя взгляд с плеча Азазеля, за которое тот ухватился рукой, на его лицо. — Ты как после вчерашнего?

— Хочется сдохнуть, — процедил Азазель, и Риптайду почему-то захотелось рассмеяться.

И ещё отодвинуться подальше, потому что мало того, что на нём из одежды была только эта тряпка, так ещё и невольно припомнились мысли, посещавшие его вчера в душе. Очень подозрительные и, пожалуй, всё-таки не его мысли.

— Завтра успеешь, — вполголоса подбодрил он напарника и быстро отошёл от кровати.

Ангел, и так не очень поверившая объяснению про сломанный общий душ, не должна была снова его тут увидеть. И потому Риптайд, перескочив в ванную, торопливо собрал в один ком грязные вещи и переместился в комнату Азазеля. Но тут же сообразил, что забыл самое важное, и вернулся.

— Аспирин в тумбочке, на верхней полке, — сообщил он, но потом оценил осторожность, с какой стиснувший зубы Азазель разминает плечи, и сам вытащил упаковку и кинул на кровать.

Заметив в последний момент на тумбочке подозрительную для «Риптайда» плитку шоколада, он ухватил и её. Он оглядел комнату, не заметил ничего нетипичного, но прыгнул обратно в комнату Азазеля с чувством, что всё-таки что-то забыл. Глупая паранойя.

Ангел за дверью наконец-то затихла: должно быть, устала ломать об неё каблуки. Азазель разгрыз одну таблетку аспирина и, проклиная идиота Риптайда, бившего в полную силу, оделся и пошёл открывать. Что ж, этот самый «идиот» хотя бы подумал о том, чтобы оставить ему обезболивающее…

— Дольше возиться не мог? — спросила Ангел. Азазель поморщился и этим, видимо, совершил ошибку: разозлил её ещё больше. Скрестив руки на груди, она продолжила: — И где Азазель?

— Понятия не имею, — пожал он плечами. — Я спал и его не видел.

— Правда? — усмехнулась Ангел. Да чёрт возьми, она что…

От нового приступа головной боли, смешанного с раздражением, Азазель упустил прежнюю мысль и подумал, что если Риптайд не появится в ближайшую минуту, то сможет гордиться собой: на базе из-за него вспыхнет первая серьёзная драка, особенно смешная тем, что одним из участников её как раз и будет «Риптайд».

Хотя, по правде сказать, он вовсе не из-за Риптайда испытывал желание выдрать вздорной девчонке крылья. По крайней мере, не только из-за Риптайда, которого та словно считала целиком и полностью своим.

По счастью, тот, словно почувствовав нарастающее напряжение, наконец появился из-за угла коридора: с совершенно спокойным и даже подтянутым видом и безмятежно дожёвывая шоколад.

— Магнето никаких новых указаний не дал, — солгал, сказав чистую правду, Риптайд и добавил неодобрительно: — Почему ещё не готовы?

Ангел бросила на него недовольный взгляд, и Риптайд мысленно щёлкнул её по носику: не дал ей поругаться с Азазелем, ну и отлично. Закинув в рот последнюю дольку, он смял фольгу и обогнул Азазеля, собираясь воспользоваться корзиной для бумаг у двери.

Да так и замер, распахнув дверь, на пороге.

Прямо перед ним, на фоне светло-кофейной диванной спинки, как раз там, где он его повесил вчера по возвращении, ярким чёрным пятном выделялся висящий на стуле китель Азазеля. И до Риптайда как-то вмиг дошло, что кучка одежды, утащенная из душа, была слишком маленькой. И ещё он осознал, что только со стороны кровати, где он будил Азазеля, нельзя было увидеть этот стул. Если бы он ходил по комнате ногами…

И так нелюбимый шоколад встал у него поперёк горла, но Риптайд спокойно положил смятую фольгу в карман брюк и собрался было закрыть дверь, однако ему помешали. Узкая женская ладонь с силой нажала на створку, и та распахнулась до конца. Риптайд медленно повернулся, надеясь, что ему почудилось выражение усталой обречённости в глазах Азазеля.

— Может, хватит притворяться, что вы… вы… — резко начала Ангел и запнулась, будто не могла выбрать, кому из них адресовать фразу. Но в итоге всё-таки выбрала «Риптайда»: — Я так и поняла, когда он меня от твоего тела чуть ли не оттащил! И он всегда так смотрит на тебя, словно ты… Ладно он, но как ты мог? Рип, ну как же так?

Она выглядела так, будто вот-вот заплачет. Риптайд ошарашенно посмотрел на Азазеля, тот как-то странно скривился. И именно чувство вины и смущения на собственном лице: ещё одна гримаса из серии «никогда бы не хотел увидеть снова» — подсказали Риптайду, в какую сторону думать. И тут сразу всплыло в памяти и как презрительно она косилась на них, и с какой мрачной усмешкой глядела на него, когда он сказал, что они с «Риптайдом» остаются вдвоём, а она идёт на пост около перекрёстка.

Она не могла так подумать о нём! Она… Она просто не имела на это права! Да и к тому же не он ли столько раз доказывал ей, что…

Дьявол! Бред какой-то.

— Бабочка, — начал он, не скрывая недоумения, — мне кажется…

— Не называй меня «Бабочкой», урод хвостатый! — выпалила Ангел, и Риптайд впервые понял, что готов схватить её за горло и прижать к стене, чтобы трепыхалась в его руке как настоящая букашка.

Не за то, что она сейчас запретила использовать прозвище, которое он ей и придумал, а за «хвостатого урода», причём Риптайд не мог понять, за кого он больше был оскорблён: за себя или Азазеля.

— Думаешь, — продолжила она, повысив голос, — никто не догадался, отчего вы постоянно вдвоём, а потом Риптайд идёт под утро из твоей комнаты. Хоть бы подбросил его до комнаты, красно…

— Хватит, — веско сказал Азазель, и Риптайд сжал уже протянутую руку в кулак. — Идём, у нас задание.

В глазах Ангел горели слова, которые уже не решались сорваться с её языка. Девчонке всё-таки хватило ума замолчать, но почему-то Азазелю казалось, что лучше бы скандал продолжился сейчас и вскрылся, как нарыв, который ещё не успел окончательно загнить.

— Идём, — бесстрастно повторил он. Риптайд бросил на него странный взгляд: то ли злой, то ли просящий о помощи.

— Бесчувственная скотина, — бросила Ангел, непонятно к кому из них обращаясь. И, помедлив и убедившись по воцарившемуся молчанию, что придётся идти первой, брезгливо, будто даже прикасаться ей было противно, взялась за рукав «Азазеля». Через секунду они исчезли.

[Levian]

Азазель потёр лоб и внезапно понял, что головная боль прошла. Правда это не гарантировало, что вскоре она не появится снова — день обещал быть долгим, а Ангел часами молчать не умела.

Кроме того оставался Риптайд, который разозлился не меньше Ангел, до которого, чёрт подери, наконец-то дошло, кем их считают, который всё-таки остановился и послушался его, хотя почти…

…который материализовался прямо перед Азазелем.

— Идиотка, — яростно бросил он.

Азазель пожал плечами.

— Ты её никуда не закинул?

Риптайд со злостью ударил кулаком о стену, заставил себя выдохнуть и как никогда пожалел, что не может пустить по коридору хоть маленький вихрь. Каждая эмоция, которую он испытывал в теле Азазеля, будто заставляла сжиматься внутреннюю пружину. И выхода не было, прыжки лишь на секунду дарили чувство эйфории, которая исчезала, оставляя после себя тягучую неудовлетворённость. Может быть, неожиданно подумалось ему, поэтому Азазель так любит убивать красиво? Риптайду хватало ветра, который он подкармливал собственной злостью и, если тому был повод, тревогой, Азазелю же…

Он встряхнул головой, сейчас меньше всего желая думать, как снимал напряжение напарник.

— Нормально с ней всё, пойдём, — протянул он руку Азазелю и сам удивился, как спокойно это прозвучало. Он жив, Азазель жив, сегодня они должны наконец поймать если не Майерса, то кого-то из птенцов Ксавье — жизнь продолжается. А Ангел? Пошла она куда подальше.

Но, наверное, он переоценил свой самоконтроль, потому что вышли они из прыжка так неудачно, что Риптайд инстинктивно вцепился в лацканы Азазелева пиджака, чтобы удержать его на ногах. Хвост машинально обвился вокруг талии Азазеля, и это ощущалось так странно, настолько странно, что Риптайд резко отстранился, чуть не опрокинувшись назад, на спину. И потом сказал вовсе не то, что должен был (что Ангел теперь сама выбрала дальний пост, чтобы «хоть полдня не видеть ни одну из ваших рож»), а обвиняюще выпалил:

— Ты ведь уже знал? До того, как она сказала? Ты же всё это знал, — он сам не понимал, какого ответа ждёт, а Азазель даже не хотел помочь ему, лишь смотрел на него усталым ничего не выражающим взглядом. И Риптайд не сдержался, чтобы не проворчать обиженно: — Мог бы и мне сказать.

Да, пожалуй, во всей этой истории его больше всего злило, что именно молчание Азазеля поставило их обоих в эту идиотскую ситуацию. Они бы наверняка смогли вести себя так, что никто ничего бы и не подумал, а теперь единственным выходом оправдаться в глазах команды был лишь один: признать, что вот уже почти неделю они пытаются не затащить чужое тело в постель, а просто вернуть своё.

— Сказал бы — и что? — хмыкнул Азазель. — Тебя бы только перекосило из-за того, что кто-то может сомневаться в тебе по… такому поводу.

Он отвернулся к окну и принялся наблюдать за домом Майерсов. За его спиной Риптайд что-то пробурчал, со злостью хлестнул хвостом по деревянному ящику, которыми был заставлен чердак, и зашипел — похоже, попал не пикой, а чувствительным местом.

— Да потому что мы напарники, чёрт возьми! — выкрикнул он. — Потому что это твоего тела тоже касается, раз тебе на моё плевать!

— Мне не плевать, — огрызнулся Азазель, заражаясь заплескавшейся в голосе Риптайда (дьявол, в своём собственном голосе!) яростью.

— Плевать, — усмехнулся Риптайд. — Тебя только мои привычки в твоём теле интересуют, а не твои в моём.

Проклятый упрямый Риптайд! Азазель неосознанно поднял руку, чтобы закрутить в ней вихрь и направить его… да чёрт! Он досадливо тряхнул ладонью, и вихрь впустую соскочил с неё.

— Видишь, — кивнул Риптайд, — ты и знать не хочешь, как можно спустить пар.

— Потому что я не хочу его спускать! — не выдержал Азазель и почти добавил, что попросту боится, мать его, что заключённые в теле Риптайда вихри под его, Азазеля, неумелым управлением просто разнесут это тело на мелкие куски. Такие мелкие, что Риптайду не во что будет возвращаться. — Ты что, считаешь, что я недостаточно тебе доверяю?

— Я считаю, что ты никому не доверяешь. И мне первому. Иначе бы…

— Совсем с ума сошёл? Да полностью я тебе доверяю, — прошипел Азазель, подумав, что Риптайд сейчас действительно первый, кого он настолько близко к себе подпустил. Пожалуй, ближе даже чем… — Я тебе позволяю делать со своим телом что угодно, куда уж ближе! И ты вообще-то не брезгуешь наслаждаться представленными…

— Наслаждаюсь, блядь! — совершенно невменяемо перебил Риптайд. — Уж лучше бы ничего не делал, только лишний раз себя тобой почувствовал.

— О чём ты? — непонимающе переспросил Азазель. — Ты куда-то не туда переместился? Когда успел?

В голове у него завертелись самые идиотские предположения, окрашенные беспокойством — да что Риптайд действительно мог такого сделать, что теперь стоял с таким раздражённо-виноватым видом и словно разрывался между желанием снова подраться и желанием заткнуться и не открывать рта до самого вечера.

Не успел Азазель переспросить, как Риптайд шагнул к нему и процедил прямо в лицо:

— Я по-другому наслаждался. Дрочил я, понял? На твоё чёртово тело, у которого, похоже, даже не на мужиков стоит, а только на себя. На это тело, вот это твоё тело, в котором сейчас я, ясно тебе?

— И всё? — раздражённо спросил Азазель. — Это всё, что тебя волнует?

— Так тебе и на собственные привычки теперь плевать? — хмыкнул Риптайд и несколько секунд, наклонившись ещё ближе, просто смотрел на него. А потом, будто испугавшись, отшатнулся и отошёл, нервно процарапав пикой стенку ящика.

— Не во мне дело, — бросил Азазель уже ему в спину. Риптайд резко развернулся.

— Что?

— Да потому что то, как я отношусь к твоему телу, тут ни при чём, — резко усмехнулся Азазель. Так широко, что заболела натянувшаяся кожа. Лицо Риптайда из уже привычной личины словно разом превратилось в тесную маску. — Это тебе не нравится моё тело, потому что оно… потому что я, чёрт возьми, не люблю женщин, и тебе на это не плевать, Риптайд! Что бы ты ни говорил!

— Да, не плевать, потому что это теперь касается меня, — угрюмо заявил Риптайд, чувствуя, что теряет инициативу в разговоре, да и сам разговор становился всё абсурднее. Потому что он и сам не знал, как бы выразить то, что он чувствовал, чтобы Азазель всё-таки согласился с ним и даже признал свою вину.

Вчера, расслабившись под душем, он прокручивал в голове мгновения драки, вспоминал, как здорово было бить в полную силу и не задумываться, что будет потом. Всё-таки «жить одним моментом» для Риптайда было синонимом слову «жить», и по-другому он просто не умел. И потому особенно ценил хорошую драку. Всё ещё лениво смакуя остаточное напряжение в гудящих мышцах, он тогда машинально скользнул рукой к низу живота и вздрогнул, резко открыв глаза.

Прикосновение к себе будто обожгло. Всё ощущалось совсем иначе, и он на мгновение засомневался, имеет ли право делать это с телом Азазеля. Но потом пожал плечами и решил, что не о чём тут рассуждать, если и ему будет хорошо, и телу Азазеля разрядка тоже не помешает.

Прикрыв глаза, он облокотился о стену, и, двигая ладонью по члену, как обычно думал об Ангел, немного об Эмме, припоминал других девочек, блондинок и брюнеток, но всё шло не так, как он привык, чего-то не хватало. Наверное, он слишком устал за день или что-то делал неправильно. Досадливо поморщившись, он открыл глаза и едва не отшатнулся.

Туманный взгляд смотрел на него, и казалось, что у Азазеля вовсе не голубые глаза, а почти синие. Азазель тяжело дышал, ошарашенно глядя на него, будто видел в первый раз, но Риптайд сейчас его понимал. Наверное, глупо вот так вломиться к напарнику и заметить…

Это же он сам!

Риптайд выругался, отражение в зеркале послушно шевельнуло губами, и выражение лица «Азазеля» стало уже не столько испуганно-изумлённым, сколько злым. Надо же быть таким придурком!

Риптайд провел рукой по волосам, цепко глядя в зеркало. И вдруг понял, что видит перед собой именно то, чего не хватало его телу. По крайней мере оно на этот простой жест отозвалось так, как не отзывалось на воображаемых блондинок, брюнеток и рыженьких.

Был ли Риптайд растерян?

Смущён?

Пристыжен?

Он и сам не помнил, когда испытывал что-то подобное, а потому решил не разбираться, а постарался выкинуть из головы все мысли, чтобы не чувствовать ничего, кроме чуть усталого после хорошей драки и не менее хорошей дрочки удовлетворения. Но даже утром, торопливо бреясь, причёсываясь, одевая это тело, он невольно искал ответа на вопрос, откуда у Азазеля такие наклонности. Неужели он и правда чувствует себя настолько отличным от других людей, что и постели думает только о себе? Может, и про мужчин были лишь отговорки, а на самом деле Азазель и вовсе ни с кем никогда не был. Бредово, конечно, и Риптайд этого просто не мог представить, но с Азазелем никогда ни в чём нельзя было быть уверенным.

[Levian]

— …которые тебя не касаются.

— Что? — вздрогнул Риптайд, и Азазель поморщился: похоже, напарник его даже не слушал.

— Даже в моём теле есть вещи, которые тебя не касаются, Риптайд. Хочешь дрочить — дрочи. Но не ставь мне условия, на кого это должно делать моё тело.

Тот нахмурился, будто хотел что-то сказать и раздумывал, стоит ли это делать. Азазель почувствовал, что и сам начинает по-настоящему злиться, а не просто досадовать: да какого дьявола Риптайд говорил, что ему нет дела до того, с кем Азазель спит, если это на самом деле не так?

И какой смысл было делать вид, будто для него всего важнее, что они по-прежнему напарники?

— Прикасаться ко мне ещё не боишься? — бросил он, так и не дождавшись от Риптайда ответа. — Вдруг это заразная мутация?

— Заразная, — огрызнулся Риптайд, — на себя я раньше не дрочил и больше этого делать не собираюсь, если хочешь знать.

— А чем ты вчера занимался? — перебил Азазель. Дьявол, он же действительно пропустил мимо ушей, на кого именно Риптайд вчера…

Неужели тот вчера действительно представлял себе его тело? Да он что…

— Ничем! — рявкнул Риптайд. — Раз твоё тело пока моё, то такие вещи тебя не касаются.

— Нет, — мерзко ухмыльнулся Азазель. — Тело по-прежнему моё, а дрочил ты на себя.

Риптайд одним прыжком метнулся к нему и схватил за грудки. Азазель только успел удержать хвост, едва вновь не обвивший его шею, но дыхание всё равно перехватило.

— Придурок! — процедил Риптайд, почти касаясь своим носом его. — Я не на себя в твоём теле дрочил, а на твоё тело, понятно?!

— Ты меня запутал, — прошипел ему в лицо Азазель, отклоняясь так, как будто с секунды на секунду собирался впиться ему зубами в горло. — Если у тебя проблемы, что тебя Ангел бросила, на девок не стоит и тебя вообще стали считать моим партнёром, то вперёд, иди, рассказывай всё Магнето. Я твоими истериками сыт уже по горло. Знаешь, Риптайд, ты, конечно, мой напарник, но…

Риптайд поморщился и, не задумываясь, зажал ладонью рот Азазелю. И только сейчас осознал, как близко они стоят, и сделал полшага назад. Ощущать себя так близко было тревожно, и не только потому, что он потерял преимущество и, случись что, не мог моментально уйти из-под удара. Он сам не знал почему, но…

Он просто стоял слишком близко. Слишком.

— А знаешь, чем я сыт? — отмахнувшись от беспокойного чувства, процедил Риптайд, сдерживая желание резко дёрнуть хвостом, чтобы распороть ладонь Азазеля, свою ладонь. — Твоей великой тайной, которая сразу помешала нам обратиться к Магнето…

Резкий звук на улице заставил его вздрогнуть, он метнулся взглядом к окну и сразу же, выругавшись, замотал в воздухе ладонью. Азазель, этот сукин сын, укусил его!

— Захлопнись, — коротко бросил он ему и снова вернулся взглядом к картине, разворачивающейся на крыльце Майерсов. — Гляди, Ксавьерыш, — прошептал он, отходя от Азазеля и склоняясь к окошку.

На крыльце действительно показался один из воспитанников Ксавье, тот самый блондин, с которым они уже не раз встречались. Но почему-то один: дверь с силой захлопнулась за его спиной и мужской голос проорал в окошко, что только шпана шляется в такую рань и что только потому, что он друг Стивена, на него собаку не натравили. Странно: рядом не было ни Профессора, ни самого Майерса, да и Хавок (вроде бы Хавок?) выглядел очень подавленным. Словно что-то прошло не так.

— Я за Ангел.

— Стой, — Азазель поймал его за рукав. — При ней не расспросим.

Риптайд хмуро на него посмотрел, но кивнул.

— Просто хватаем его?

— Просто хватаем его, — предвкушающе оскалился Азазель. — И спрашиваем, где Майерс.

Риптайд несколько секунд смотрел на него, будто впервые видел, а потом тоже ухмыльнулся.

— Работаем, напарник.

Хавок уже шёл от дома, время от времени с потерянным видом приостанавливаясь и оборачиваясь. Словно искал кого-то (Ксавье?) или чуял слежку. Азазель не сводил с него взгляда и знал, что рядом так же пристально наблюдает Риптайд.

Мальчишка появился как нельзя кстати, иначе неизвестно, во что вылилась бы эта их с Риптайдом ссора. У Азазеля внутри всё ещё что-то горело, подначивая совсем по-риптайдовски выплеснуть злобу. По крайней мере он был совершенно уверен, что нависший над ним Риптайд, обнаглевший в его теле настолько, чтобы зажимать ему рот и пробовать придушить хвостом, вызывал у него только злобу и ничего больше.

Злобу вызывало всё: и как Риптайд на него смотрел, и как прикасался, и — особенно, это особенно! — что говорил.

И хорошо, что тот его отпустил и наконец убрал своё лицо от его лица, иначе бы Азазель сделал бы…

…Да чёрт, он сам не знал бы, что сделал.

— Следим до поворота, а там быстро хватаешь его и переносишь в безлюдное место. Справишься, если придётся прыгать с нами обоими?

— Справлюсь, — уверенно бросил Риптайд. В другое время Азазель сам отговорил бы прыгать с двумя людьми без тренировки, но сейчас хотелось, чтобы Риптайд после всех своих слов взял и доказал делом, что действительно достоин его тела.

А может, самому Азазелю слишком не терпелось поквитаться с мальчишкой, приложившим его о забор.

Или наконец отвлечься от их проклятых споров, которые неизвестно к чему ведут.

Когда до намеченного поворота в проулок осталось несколько шагов, они, не задумываясь, синхронно кивнули друг другу. В этот раз перемещение ощущалось иначе, и Азазель мог лишь надеяться, что это была попытка настроиться на возможный перегруз. Только Риптайд всё равно перемудрил, они выпрыгнули не рядом с Хавоком, а практически на него, отчего следующий прыжок вповалку швырнул их на землю.

Риптайд выдохнул сквозь зубы, когда навалившийся на хвост мальчишка придавил его к земле, но успел вывернуть его и, почти не задумавшись об этом, обернул вокруг шеи Хавока в одно кольцо и прижал острый кончик к точке прямо над двинувшимся кадыком.

Убивать хвостом он ещё не пытался, но кто сказал, что не хотел бы попробовать?

— Дёрнешься — прирежу, — негромко произнёс он, вцепившись пальцами в волосы парня, чтобы тот сам случайно не напоролся на остриё. — Отвечай, ты один или с Профессором? И где Майерс?

Азазель вполголоса выругался у него за спиной, но Риптайд решил, что сейчас им всем не повезло с приземлением, и к нему претензий быть не должно. Намного важнее было выпытать у Хавока всё и как можно быстрее, если вдруг Ксавье с Майерсом только-только собираются подъезжать. Ничего, они успеют.

— Риптайд… — прохрипел Хавок, безуспешно пытаясь отвести горло от пики. — Я знаю, что ты Риптайд. И знаю, зачем вы ищете Майерса.

Риптайд напрягся, но тут же криво усмехнулся. Похоже, что слишком сильно приложил парня, или же тот совершенно не интересовался возможными противниками. Или же… Да, может, это всего лишь попытка притвориться оглушённым.

— Хавок, — проникновенно начал он, склонившись к его уху, — если ты думаешь, что я поверю…

— Я н-не Алекс, — просипел тот, сглотнув, и как-то несчастно улыбнулся, пытаясь посмотреть Риптайду в глаза: — Я Чарльз. Чарльз Ксавье.

[Levian]

***

Ксавье, неловко растирая подвёрнутую при падении ногу, примостился на одной из полузасыпанных снегом бетонных плит. Время от времени его губы будто сами собой растягивались в идиотской извиняющейся улыбочке. Риптайда при взгляде на неё каждый раз перекашивало, в то время как Азазеля она даже успокаивала: раз такой сильный телепат, как Ксавье, не справился с Майерсом, то не одни они такие идиоты.

Правда говорить «Я идиот и этим горжусь» Азазелю как-то не хотелось.

— Давно это случилось? — спросил он у Ксавье. Тот развёл руками.

— В тот день, когда мы хотели найти Стивена, а вы успели добраться до него раньше нас.

Отошедший в сторону Риптайд хмыкнул и досадливо взметнул снег хвостом. У Азазеля даже не было времени спросить, почему он снова выбрал в качестве точки перемещения ту самую базу ЦРУ. С места, где они стояли, даже можно было разглядеть следы их недавней драки — истоптанный и разрыхлённый до самой земли снег, чуть присыпанный новым, свежим. Но для такого разговора разрушенная база действительно подходила идеально.

— Нечего было лезть не в своё дело, — зло вставил Риптайд.

Ксавье передёрнул плечами и в спор не вступил. Риптайд покосился на него с неприязнью и отошёл, предоставляя Азазелю продолжать разговор, пока он проверит окрестности и заодно успокоится.

Ему было невыносимо смотреть на лже-Хавока, тот одним своим видом ежесекундно напоминал, что последняя ниточка к Майерсу порвалась, стоило им за неё взяться. Он обошёл по периметру пространство перед центральным входом, но ни свежих следов шин, ни отпечатков ног. Здание и вправду оказалось заброшенным.

— …пока ещё рано, — донеслось до него возмущённое бормотанье Ксавье, — но мы…

— Как вы выяснили, что… мы — это не мы? — перебил он, быстро вернувшись.

Азазель недовольно посмотрел на него, но Риптайду было плевать. Телепат уровня Ксавье мог прочитать в мыслях «Риптайда», что тот считает себя Азазелем. Не была ли история Хавока-Ксавье ловушкой, чтобы отвлечь их от наблюдения?

Но ответил ему не Ксавье (или всё-таки настоящий Хавок?), а Азазель.

— Ты назвал меня по имени, — сказал он поморщившемуся Риптайду, — а дальше догадаться было несложно. Тем более что наши… знакомые, — он желчно усмехнулся, — вляпались в ту же историю, что и мы, и в поисках Майерса теперь заинтересованы уже по другому поводу. Верно?

Ксавье кивнул.

— И ты ему веришь? — проворчал Риптайд.

Азазель отвернулся от «Хавока», чтобы тот не видел выражения его лица, и одними губами прошептал: «Потом», давая Риптайду понять, что степень доверия конкурентам обсуждать надо наедине, а пока важно не упустить попавший в руки шанс, пусть и понятно, что до конца ни одна из сторон с другой откровенничать не собирается.

— За родственниками Стивена можете больше не следить, — внезапно заговорил Ксавье, — он там не появится.

— Неужели? — поинтересовался Азазель, приподнимая брови. Риптайд хмуро глянул на Ксавье и подошёл ближе.

— Он… напал на нас первым, когда я попытался его успокоить, — торопливо сказал Ксавье. — Но кое-что я «прочитать» всё-таки успел. У мальчика не очень хорошие отношения с опекунами.

Риптайд пренебрежительно хмыкнул:

— Это мы и так знаем.

Азазель поморщился, переводя взгляд с одного на другого и испытывая странное желание остановить его на Риптайде, оставив тому слежку за Профессором.

Ксавье их не боялся, это точно, но почему? Он, конечно, имел нездоровую склонность доверять людям, но идиотом всё-таки не был. Значит, не считал их угрозой или ещё не сообразил, что фактически захвачен в плен? Или играл в свою игру, и пока всё шло по его сценарию?

— Тогда зачем, — спросил он с подозрением, — было к ним идти?

— Надо же с чего-то начинать, — пожал плечами Ксавье. — Честно говоря, я надеялся выйти хоть на кого-то. Не на Стивена, так хотя бы на вас.

Азазель и Риптайд переглянулись.

— Ты хочешь сказать, — медленно начал Риптайд, — ты знал, что там будем мы?

— Мы предполагали, — просто ответил Ксавье и в очередной раз по-идиотски улыбнулся.

— Неужели надеялись, что мы сможем… захотим вам помочь? — спросил Риптайд пренебрежительно.

— Мы можем быть полезны друг другу, — развёл руками Ксавье и, будто специально дожидался скептического хмыканья, добавил: — С нашей стороны информация о местонахождении, с вашей…

— Они отстроили Церебро, — неожиданно вмешался Азазель. — Есть шанс, что Хавок сумеет его запустить.

— Как скоро?

— Когда будет готов, — ответил Профессор, и Риптайд отвернулся, сдерживая злость. Его злило, что никто из их команды даже не был в курсе, что Церебро, этот спрут, опутавший щупальцами всю планету, снова в действии. Но особенно его злило, что он ведь сам уничтожил установку, постарался разметать её, чтобы ни проводка, ни винтика не осталось. И…

Ладно, чёрт с ним, пусть существует, если это поможет найти одну пронырливую крысу.

Азазель легонько сжал его предплечье. Риптайд с недовольным видом на него зыркнул, но вырываться не стал.

— Допустим, мы готовы сотрудничать.

Ксавье, по-прежнему рассеянно потиравший ногу, вскинул взгляд на Азазеля, будто не ожидал такого быстрого согласия.

— Мы тоже, — осторожно ответил он.

— Мы уже в курсе, — хмыкнул Риптайд. Азазель не сдержал усмешки.

— Где находится твой особняк?

Ксавье покачал головой.

— Этого я сказать не могу.

— Думаешь, мы не сможем узнать у Эрика? — подчеркнул имя Риптайд.

— Думаю, не узнали и не сможете, — ровным тоном заметил Ксавье.

Азазель крепче перехватил локоть рванувшегося вперёд Риптайда.

— Почему бы тебе просто не сказать, Ксавье?

— Там дети!

— Это твои проблемы, — перебил Азазель. — Не зная, как тебя найти, мы тебя всё равно не отпустим.

— Кроме того, у вас есть Церебро, — мрачно буркнул Риптайд и, вывернув руку, сам ухватил Азазеля за локоть. Теперь к нападению он был готов.

Ксавье хмуро смотрел на них, а потом, на миг прикрыв глаза, отчеканил:

— Я не могу сказать вам, где находится школа. Предлагаю нейтральное место.

— Ксавье, — терпеливо вздохнул Азазель, — какое, к чёрту, нейтральное место? Церебро может найти почти любого мутанта, включая Риптайда. Если мы работаем вместе, если тебе нужно мгновенно переместиться к мальчишке, то мы требуем ответной любезности. Сведений о том, где мы можем найти и тебя, и Хавока. Считай, что это наш золотой жетон, который запустит вашу чудо-машину.

— Тогда я требую от вас слова, что вы не посмеете напасть на детей.

— Зачем нам твои дети? Ладно. Даём тебе слово, что, если они первыми не нападут на нас, мы не станем нападать на твоих детей, — пожал плечами Риптайд, со злорадством отметив про себя, что Ксавье даже не обратил внимания на «твоих».

Ксавье поморщился, запустил руку во внутренний карман пальто, вытащил — Риптайд удивлённо вскинул бровь — бумажник, а потом достал оттуда что-то и протянул Азазелю. Стараясь краем глаза следить за Ксавье, Риптайд с интересом наклонился над плечом напарника.

— Хорошо устроились, — пренебрежительно хмыкнул он, жадно рассматривая каждую деталь фасада и попавший в кадр кусочек парка. Но невольно раз за разом обращал внимание на Рейвен, человеческий облик которой видел до этого лишь пару раз. Странно было видеть её такой, да ещё и смеющейся в обнимку с Ксавье.

— Заканчиваем, скоро Ангел менять, — прошептал он на ухо Азазелю.

Тот вздрогнул, резко повернулся, и Риптайд едва успел отодвинуться: растрепавшиеся волосы Азазеля мазнули по щеке, как будто снова принадлежали Риптайду. Ощущение было странным и вызывало настоящую тоску. Он в очередной раз отмахнулся от смутного ощущения нецелостности и заставил себя сосредоточиться на реальности, на Азазеле.

— Сначала проверим, — ответил тот еле слышно и громко, уже обращаясь к Ксавье, добавил: — Раз мы обо всём договорились, доставим тебя домой.

Тот скривился, но фотографию, которой Азазель помахал в воздухе, обратно не попросил. Риптайд торжествующе ухмыльнулся и забрал карточку.

— Я с вами, — вполголоса проговорил Азазель. Он не столько опасался засады, в которую мог угодить Риптайд, сколько почему-то хотелось доказать Ксавье, что они-то уже гораздо лучше контролируют не-свои тела. И Риптайд уже вполне способен полностью использовать способности Азазеля, не ограничиваясь одним удачным прыжком.

— Естественно, — кивнул Риптайд, отвечая словно не на его слова, а на мысли, и перехватил его за ладонь. Другую руку он протянул Ксавье, тот нехотя за неё взялся.

[Levian]

При приземлении Риптайд покачнулся, но устоял и почти с гордостью посмотрел на Азазеля.

— Отлично, — произнёс тот одними губами, и они одновременно покосились на упавшего на колени Ксавье.

Тот, такое чувство, так и не привык к тому, что это тело может ходить, но если бы Риптайд мог посочувствовать кому-то из противников, то уж точно не Ксавье, а Хавоку.

— Как свяжемся, если вы узнаете, где Майерс? — спросил Азазель, опередив Риптайда, когда Профессор смог справиться с дыханием и поднялся с земли.

— Я могу вам позвонить, — пробормотал тот, растирая колено.

Риптайд громко хмыкнул.

— Перед Магнето сам оправдываться будешь?

Ксавье поморщился и потёр лоб.

— Тогда…

— Завтра, в полдень, вон там, где два дерева, а дальше посмотрим, — резко перебил Риптайд, не желая, чтобы Ксавье диктовал ему условия. Тот растерянно посмотрел на него, но, помедлив, всё-таки кивнул. — Придёшь не один, разрушим школу до основания. Мы можем, из ваших нам никто не помешает, — добавил он, отчётливо понимая, что блефует. По-настоящему сильного, стабильного смерча от Азазеля он ещё не видел, но Ксавье сейчас этого знать не мог.

Ксавье посмотрел на него так, будто его ударили. Но промолчал, и Риптайд мысленно одобрил умение вовремя заткнуться. В конце концов, Ксавье сам искал их, а значит, готов был рискнуть всем и всеми, чтобы вернуть себе тело. Пожалуй, за последнее Риптайд даже готов был его зауважать.

— Мы будем тут, — подхватил Азазель, — пока ты не войдёшь в дом. Потом покажись с кем-нибудь из своих, чтобы мы знали, что ты не блефуешь.

Ксавье коротко кивнул.

— До встречи, — бросил он и, не оглядываясь, пошёл к дому. Шаги выходили странными, «деревянными», то ли потому, что Ксавье чувствовал направленные на него пристальные взгляды, то ли потому, что действительно уже успел разучиться ходить.

— А у меня на его месте было бы немало причин всё так и оставить, — негромко проговорил Азазель.

***

Риптайд машинально сделал глоток и только сейчас заметил, что бокал пуст. Странно, он совершенно не чувствовал, что выпил уже третью порцию.

Он поднялся и прошёл к бару.

— Ты всегда так много пьёшь? — проворчал за спиной Азазель.

— А у тебя нет чувства, что удача наконец-то повернулась к нам лицом? — улыбнулся Риптайд и, глядя в висящее над баром зеркало, подмигнул Азазелю. — Ксавье теперь сам принесёт нам Майерса на блюдечке, или будет бегать за ним по стране, пытаясь догнать эту крысу.

— А я всё равно не понимаю…

— Что тут понимать? — перебил Риптайд, не желая, чтобы Азазель со своими, несомненно разумными, замечаниями испоганил ему настроение. — Если они сами выслеживали его у колледжа, значит, тоже не могли поймать. Телепаты эти, — проворчал он, — развелось как собак…

— Если мы не нашли, не обязательно, что Ксавье найдёт, — заметил Азазель.

Риптайд плюхнулся рядом и сунул ему в руки бокал.

— Брось, — засмеялся он, — всё будет отлично, я уверен. Наконец-то вернёшь себе хвост… Хво-ост, Азазель! — протянул он и рассмеялся, когда Азазель отмахнулся от маячащей перед лицом пики.

Риптайд вообще сидел слишком близко, гораздо ближе, чем садился обычно, и от него так и веяло оживлением и, в буквальном смысле, жаром разгорячённого тела. Заблестевшие глаза то и дело возвращались к лицу Азазеля, как будто Риптайд уже предвкушал, как вернётся в целиком и полностью своё тело. Но сейчас и тело Азазеля удивительным образом подходило ему, и в то же время как никогда было ясно, что перед ним именно порывистый, ветреный, вспыльчивый и оживлённый Риптайд, а не его собственное неудачное отражение.

Азазель передёрнул плечами, испытывая то ли неудобство, то ли наоборот — чрезмерное, опасное слишком большим расслаблением ощущение уюта. Он хмыкнул и отхлебнул из бокала, уже приноровившись к тому, как тело Риптайда реагирует на спиртное — как будто из него разом удалили все кости, а потом заменили их чем-то вроде горячей, обволакивающей изнутри ртути.

— Или ты боишься Церебро? — вдруг спросил Риптайд.

— С Хавоком, который не умеет им управлять? — нарочито пренебрежительно хмыкнул Азазель, скрывая тревогу. Своим вопросом Риптайд всколыхнул беспокойство, которое он старательно от себя отгонял.

— Пока не умеет, — отсалютовал ему бокалом Риптайд, не желая признаваться себе, что впервые желает противнику удачи. Если зона поиска Майерса и так размыта настолько, что Ксавье пришёл просить помощи Азазеля, то им требуется всё, что сумеет выжать Хавок.

— На мой взгляд, Ксавье делает глупость.

— Ты о ногах? — спросил Риптайд.

— О них и не только.

— Знаешь, — проникновенно начал Риптайд, разворачиваясь лицом к Азазелю, — мы всегда можем сделать ему такой подарок на Рождество. Если мы первыми будем около Майерса, то вполне можем…

— Предлагаешь нарушить договор? — как-то нервно посмотрел на него Азазель и, что удивило Риптайда, сглотнул.

— А каков наш уговор? Они говорят, где примерно находится Майерс, мы быстро его ищем. Про то, кто и как его уговаривает и сколько он после этого проживёт… Тебе не кажется, что мутанту с такими способностями даже среди нас не место? — понизив голос, Риптайд наклонился ещё ближе, абсурдно боясь, что кто-то их услышит.

Азазель залпом допил бокал, размышляя о том, когда данное себе обещание не напиваться в теле Риптайда превратилось в нечто вроде «плевать, такое бывает один раз». И что бы он ни сделал сейчас — оно тоже бывает один раз.

Он помотал головой, отчего та закружилась, зажмурился и упёрся лбом в плечо Риптайду, больше не испытывая желания отодвинуться и немедленно протрезветь.

— Когда сумеем его заставить, — заговорил он, удивляясь тому, как глухо звучит голос, словно оторвавшийся от тела и раздающийся где-то далеко, — то после обставим всё как несчастный случай.

— Согласен, — хмыкнул Риптайд и засмеялся в голос, отчего Азазелю неожиданно стало щекотно: — Узнаю своего напарника.

Азазель открыл глаза и посмотрел на него снизу вверх.

— Наклонись, — попросил он.

Риптайд послушно наклонился, заинтригованный. Азазель тоже считает, что подобные планы лучше не озвучивать слишком громко? Или же он уже…

В следующий миг Риптайд замер, будто перед раскрывшей капюшон коброй. Нет, Азазель ничего не сказал ему на ухо, даже не дунул с силой, по-мальчишески поиздевавшись над доверчивым напарником, а зачем-то прижался губами к щеке Риптайда. А потом ещё раз, чуть ниже, и ещё, почти на линии подбородка.

— Что ты делаешь? — прошептал Риптайд, испугавшись этих невесомых прикосновений и одновременно боясь их спугнуть.

— Целую тебя, — ответил Азазель и, чем совсем уж сбил его с толку, поцеловал Риптайда в уголок губ.

От Азазеля пахло виски, запах которого перебивал даже запах любимого одеколона Риптайда. В голове Риптайда мелькнула неуместная горделивая мысль, что в этом он не контролировал Азазеля, тот угадал сам.

— Мы не должны, — всё так же шёпотом проговорил Риптайд.

— А мне плевать. Нам плевать.

Азазель за воротник притянул его к себе и просто прижался — губами к губам, лбом ко лбу, и замер так, балансируя на грани этой острой целомудренной близости, глубоко втягивая в себя воздух и не зная, что хочет сделать дальше. Чужое неровное дыхание словно медленно царапало кожу.

Риптайд приоткрыл рот, пытаясь что-то сказать.

— Тише, — прошептал Азазель. — Тише.

— Азазель…

Собственное имя будто на секунду разрушило успокаивающий жар, обволокший всё его тело. Азазель первым отдвинулся — почти отшатнулся — и потёр запотевший лоб.

— Чёрт, — процедил он сквозь зубы, не глядя на Риптайда. — Я — спать. Утром увидимся.

Он поднялся, пошатываясь, прошёл к двери и наощупь захлопнул её за собой, старательно не оборачиваясь. Риптайд не сказал ему ни слова.

Азазель уже вышел, но Риптайд поднялся с дивана только несколько секунд спустя. Он вроде бы понимал, что нужно догнать Азазеля, встряхнуть за грудки и потребовать ответа, что это вообще было, но в то же время боялся… Совершенно абсурдно, как минуту назад, боялся нарушить тишину комнаты, каждая вещь в которой словно затаилась, прислушиваясь. Можно было перепрыгнуть в комнату Азазеля, дождаться его и всё-таки поговорить, но Риптайд не знал, как смотреть в глаза напарнику и не думать о том, что было между ними только что.

И не думать, что могло бы быть, не опомнись Азазель первым.

С Азазелем вроде было всё ясно, он просто не рассчитал, что телу Риптайда нужно намного меньше, чтобы напиться, и лишь поэтому слабо себя контролировал, вот и занесло. Бывает. Точнее бывало, даже с самим Риптайдом. Единственное, чего с Риптайдом никогда не было — это ощущения, что земля под ногами накренилась и понеслась под откос, а он стоит и не знает, что нужно сделать. Точнее, не знает, нужно ли вообще тут что-то делать.

Нет, точно нужно. Нужно выпить.

Риптайд прошёл к бару и чуть не выронил стакан, увидев в зеркале Азазеля. «Азазель» встряхнул головой, налил себе, но, едва отпив глоток, поставил стакан на стойку. Вкуса у виски почти не было, словно Риптайд пил воду. Всё перебивал до сих пор ощущавшийся вкус других губ, своих губ, и когда Риптайд пытался это осознать, голова у него кружилась так, словно это он напился.

Желая всё-таки вернуть миру устойчивость, он опёрся ладонью о стену около зеркала. Он долго смотрел в глаза Азазелю, будто спрашивая совета, но тот лишь глядел на него в ответ совершенно растерянным взглядом, а потом вдруг беспомощно выругался и неуверенно прикоснулся пальцами к губам.

[Levian]

***

Когда солнце почти достигло зенита, голова у Азазеля наконец перестала болеть. Мысленно он вписал ещё один пункт в длинный список того, чего тело Риптайда делать не могло — например, много пить, не пьянея. Например, отвечать за свои пьяные поступки.

Очень хотелось верить, что вчера он поступил так, как поступил, только потому, что телу Риптайда этого не хватало — близости, поцелуев, да просто обычной горячей бабы, но тогда бы Азазеля потянуло скорее к той же Ангел. Если следовать раздражающим упорным выводам Риптайда о том, что во всех их последних порывах и желаниях виноваты чужие, неизвестно толком как мыслящие тела. О да, Риптайд готов был объяснять этим всё, чего не понимал или не хотел понимать.

Но, честно говоря, в этом Азазелю на него быть похожим не хотелось. Первым в коротком списке его собственных личных правил значилось всегда быть честным с собой. Хотя, мрачно усмехнулся он, с телом Риптайда он честным быть не обязан.

Если бы только всё дело было не в том, что свои порывы, даже полуосознанные, от инстинктов Риптайда Азазель отличать умел — настолько они всё-таки были непохожи с напарником.

Да и какой уж теперь, к чёрту, напарник?

Он даже не обернулся, когда за спиной раздался хлопок. Полдень — как бы Риптайд ни пытался избегать его весь день, но сейчас он обязан был оставить здесь Ангел.

Риптайд внутренне поёжился, поймав взгляд Азазеля. Тот был мрачен, словно всё-таки не простил ему сегодняшнее разделение постов. Но ведь это было предложение Ангел, и если бы Риптайд начал возражать и настоял, чтобы она снова работала одна, а они с Азазелем в паре, то это было бы очень подозрительно. Особенно после вчерашнего. Утреннего вчерашнего.

— Ангел здесь, ты со мной, — постарался как можно увереннее сказать Риптайд и выпустил руку Ангел.

Та с невозмутимым видом вытерла ладонь о плащ, поправила шарф и, присев на лавочку, открыла газету. И всё это без единого слова, словно «Риптайда» для неё не существовало. Риптайд зло покосился на проигнорировавшего её Азазеля и постарался остаться спокойным, когда тот взял его за плечо.

Уже на их основном наблюдательном пункте он сумел непринуждённо улыбнуться:

— Кажется, она считает, что нам: тебе и мне — лучше не работать вместе, чтобы не нагородить ещё больше глупостей. Нелепо, правда?

Он осёкся, услышав, как неуверенно прозвучал вопрос.

— Нелепо, — согласился Азазель и достал из пакета сэндвич. Риптайд с досадой на него покосился, и можно было примерно догадаться, о чём он думает: какого чёрта Азазель опять так раздражающе спокоен и занят только своим обедом. — Но разумно.

Азазель вдруг подумал, что вряд ли Ангел решилась бы озвучить такое «Азазелю», значит, это мысли самого Риптайда. Забавно, что их мысли насчёт совместной работы совпали.

Точнее, продолжают совпадать, потому что напарниками они действительно были хорошими.

— Тогда отлично, — кивнул Риптайд и отвернулся.

— Послушай, — заговорил Азазель, когда неприятное молчание начало тяготить его самого, — мы по-прежнему можем работать вместе. Не парься.

Риптайд поднял взгляд и неуверенно ухмыльнулся — так неуверенно, будто не знал, чем занять неловкую паузу. Азазель заметил, что пальцы Риптайда дёрнулись, но так раздражающего Азазеля маленького смерчика на них, конечно, не возникло. Похоже, свистящий ветер ему действительно нужен был как… как воздух.

— Ты о чём?

— О вчерашнем, — пожал плечами Азазель. — Я был пьян, прошу прощения, будем считать, что мы квиты за ту дурацкую историю с Мистик.

— Но чего ты вообще ко мне полез? — проворчал Риптайд, сам не зная, почему его так разозлила капитуляция Азазеля.

Наверное, потому, что сам Риптайд готовился к серьёзному долгому разговору, а моментальное признание Азазелем своей вины как-то сразу ставило Риптайда в нелепое положение. Он-то полночи думал, всё порывался пойти и то ли всё-таки напиться, то ли поговорить с Азазелем, а тот…

— Был пьян, я же сказал, — поднял брови Азазель. Странное ощущение нелепости происходящего не оставляло его, и если бы не кристально чистый, прозрачный морозный воздух, он бы мог подумать, что спит, потому что только во сне были возможны такие ненормальные в своей откровенности разговоры.

— И всё? — спросил Риптайд и вскинул на Азазеля недоумённый взгляд, будто не веря в его искренность.

— А ты чего ожидал?

Риптайд неловко засмеялся, а потом сам же и оборвал смешок и пожал плечами.

— Ничего такого. Я рад, что мы остаёмся напарниками, — он потёр лоб пальцами и добавил деловито: — Если ты поел, пора к Ксавье.

— Не рано? — Азазель с сомнением посмотрел на часы, но Риптайд постарался как можно небрежнее заметить, что последить лишнюю четверть часа за особняком им не помешает. Не признаваться же, что он отводил эту четверть часа на разговор, заранее планируя, что, если понадобится, успеет его свернуть напоминанием о запланированной встрече.

Ксавье, конечно, ещё не было. Парк вокруг был уныл, дорожки — вычищены и оттого особенно скучны.

Полускрытые деревьями, они стали наблюдать, что происходит во дворе. Сначала им показалось, что это возня пресловутых «детей» Ксавье, но вскоре стало ясно, что там что-то иное, и они стали наблюдать внимательнее. Точнее это Азазель наблюдал, а Риптайд больше поглядывал на Азазеля, всё прокручивая в голове вчерашнее. Вёл себя глупее некуда, но сделать с собой ничего не мог.

— На засаду не похоже, — заметил Азазель через несколько минут. — Похоже, кто-то не справился со своей силой.

Риптайд хмыкнул.

— Ксавье, — заметил он белобрысую макушку в самом центре. — И там нет детей. Это из-за него, что ли?

Азазель кивнул, соглашаясь.

— Тогда он вряд ли рискнёт на нас напасть.

— В случае чего я успею нас перенести, — покосился на него с непонятным, виноватым выражением Риптайд.

— Я знаю.

Они замолчали: Азазель не горел желанием выяснять, отчего Риптайд такой нервный, а тот тоже не очень хотел поддерживать разговор.

— Идёт, — заметил Риптайд с облегчением. И не потому, что Ксавье всё-таки вышел за ворота и направился к ним, а потому что молчание становилось совсем уж тягостным.

Он перевёл взгляд на Азазеля и резко отвернулся, увидев, как тот улыбается уголками губ, едва заметно, как всегда улыбался Азазель. До вчерашней ночи Риптайд верил, что у их тел есть инстинкты, привычки и повадки, которых ничто не изменит. Сказал ему об этом, кстати, сам Азазель, взяв вину за провал с Мистик. Но теперь… Риптайд был уверен, что его тело никогда бы, даже в самом нетрезвом виде, не полезло бы лапать другого мужика, значит это был сам Азазель, больше некому. Но если вошедшие в плоть и кровь повадки не имеют значения, то что же тогда получается, если сам Риптайд?.. Тогда, в душе перед зеркалом?..

Нет, не думать об этом, у них сейчас дело. Он встряхнул головой и с трудом заставил себя снова посмотреть на Азазеля, а потом перевести взгляд на почти дошедшего до них Ксавье.

— Кажется, один, — сказал Азазель и покосился на Риптайда, который как будто бы чуть успокоился.

Вместо ответа тот взял его за руку и переместил ближе к назначенному месту встречи, и ещё несколько секунд не торопился отпускать, будто решая, не прыгнуть ли ещё ближе. Азазель передёрнул плечами и первым шагнул к двум раскидистым вязам — пешком, навстречу торопливо шедшему Ксавье.

На Риптайда ему сейчас не очень хотелось смотреть — внимательный, ищущий и в то же время немного растерянный взгляд того выбивал Азазеля из колеи, и показная весёлая сосредоточенность напарника отнюдь не говорила, что всё в порядке.

А когда всё было не в порядке, Азазель не любил. За исключением разве что так любимого Риптайдом первозданного воздушного хаоса.

— Добрый день, — устало бросил им Ксавье, похоже, подрастерявший за ещё одни сутки в чужом теле свою оживлённость.

Риптайд сдержанно кивнул, только потом опомнившись, что уж перед Ксавье можно было и не притворяться.

— Как успехи Хавока? — начал он, почему-то испытывая желание сделать их сотрудничество как можно более неприятным.

Ему не понравился Ксавье с первой встречи на Карибах. И хотя после той стычки, подарившей ему сотрясение мозга и пару трещин в рёбрах, он долго размышлял, зачем они вообще пошли за Магнето, он в итоге решил, что пойти за Ксавье было бы большей ошибкой. Если уж выбирать из двух зол меньшее, то у идеалиста, готового довериться даже врагам, им с Азазелем точно нечего было делать.

— Он уже почти контролирует себя. Но, увы, не настолько, чтобы быть готовым к Церебро.

— Пробовал или ещё нет? — спросил Азазель.

— Мы посчитали, что ещё рано. Планируем…

— Чушь, — перебил Риптайд. — Устрой ему встряску, дальше тело само вспомнит, как нужно.

— Но… А вы, позвольте спросить, как тренировались? Рассказывали друг другу ощущения или принцип действия, или?..

В глазах вмиг забывшего об унынии Ксавье загорелся настолько явный исследовательский интерес, что Риптайд скривился, но всё же ответил:

— Я упал с крыши.

— А?..

— А его я просто столкнул, — ухмыльнулся Риптайд, предвосхищая вопрос.

— И что потом? — озадаченно спросил Ксавье.

— Неважно, — вмешался Азазель. — Тренировки Хавока — не наша забота. Займись этим сам, Ксавье.

— И поскорее, — добавил Риптайд.

— Как получится, — пожал плечами Ксавье. — Спорить с природой бесполезно: адаптация требует времени.

— Адаптация, — хмыкнул Риптайд. — Похоже, ты сам не очень хочешь ему помогать, а, Профессор?

Ксавье вспыхнул: белокожее лицо Хавока моментально залилось краской, ото лба и до шеи.

— Я делаю всё, чтобы Алекс поскорее освоился, — сухо сказал он.

Азазель шагнул к Риптайду, положил руку ему на плечо и еле заметно покачал головой. Не время давить на Ксавье, когда тот им нужен.

Риптайд дёрнул плечом.

— Я правильно понимаю, — медленно проговорил он, вспомнив суету во дворе, — что вы не стали скрывать, что сделал с вами Майерс?

[Levian]

Хавок его бесил всегда, тоже ещё с Карибов и того досадного попадания: самодовольный удачливый сопляк, получивший в руки мощь, от которой и сам Риптайд бы не отказался. И теперь, глядя на Ксавье, осознавая, что в этом теле именно Ксавье, Риптайд всё равно продолжал видеть Хавока, и от этого хотелось раздавить как червяка эту оболочку и навсегда оставить Хавока (Алекса Саммерса, так ведь?) в полупарализованном теле Профессора.

— Такое сложно скрыть, да и незачем. Если бы кто-нибудь из нас…

— Если бы вы притворялись, — перебил Риптайд, не скрывая насмешки, — вы бы вжились в шкуры друг друга за день. Необходимость приспособиться, чтобы выжить. Вспомни своего…

Азазель сжал его плечо так, будто хотел вырвать сустав, и Риптайд зашипел от боли, резко оборачиваясь к напарнику.

— Риптайд, — негромко проговорил Азазель, — достаточно.

Тот сверлил его взглядом, закусив губу. Азазель примерно представлял, какие слова у него сейчас готовы вырваться и к кому обращённые. На Ксавье Риптайд уже не обращал ни малейшего внимания, поэтому Азазель просто шагнул вперёд, плечом оттесняя его себе за спину. В раскрытой ладони у него вот-вот мог заплясать вихрь, прикрывший бы их обоих.

Краснота с лица Ксавье спала, и теперь тот был неестественно бледен, побелели даже сжатые в ниточку губы.

— Мы и так делаем всё, что можем, — процедил он.

— Нам легче, потому что мы дольше работали друг с другом, — ровно заметил Азазель, не сводя с Ксавье взгляда и гадая, на кого из них тот может напасть.

Ксавье глубоко вздохнул.

— Да, понимаю, — кивнул он после паузы. Должно быть, сейчас ему как никогда не хватало способности убеждать.

— Мы вас тоже понимаем, — с трудом выдавил из себя Риптайд, потирая гудящее плечо, — но в ваших интересах быть пошустрее. Завтра здесь же в это же время.

— Лучше ближе к дому, — с мягкой улыбкой возразил Ксавье, хотя до сих пор в его глазах поблёскивала злость, — там будет удобнее для Алекса.

— Не надо Алекса, — беспрекословно вставил Азазель и добавил чуть ворчливо: — Плохо контролирующего себя телепата нам и одного хватило.

Риптайд улыбнулся, но вдруг вспомнил, что в самом начале Азазель отказался и от помощи Эммы, потому что не хотел, чтобы она что-то узнала о нём. Что же? Риптайд решил, что он будет не он, если не вытянет из Азазеля правду, даже если для этого ему придётся силой напоить напарника.

Однако стоило ему подумать о пьяном Азазеле, как все мысли о тайне вылетели у него из головы. Нет, так дело не пойдёт, прежде чем создавать новые проблемы, он должен разобраться, что же было вчера и с Азазелем, и с ним самим. Такое на пустом месте не происходит.

— …скажу завтра, — будто издалека донёсся голос Ксавье, и Риптайд вздрогнул, очнувшись, когда его ладони коснулись пальцы Азазеля.

— Возвращаемся? — спросил Азазель.

Риптайд кивнул и сжал его ладонь — так крепко, будто хотел отомстить за недавно стиснутое плечо. Вернулись они на тот же чердак, откуда уходили.

— Так не пойдёт, — покачал головой Азазель. Риптайд нахмурился и посмотрел на него с тенью того же виновато-задумчивого выражения, какое было у него до встречи с Ксавье, а потом и в самом её конце.

— Что не пойдёт? — рассеянно переспросил он.

— Слишком медленно ищем. Как только найдётся другое дело, Магнето отзовёт нас со слежки, и времени останется ещё меньше. А Майерс наверняка сейчас пытается уехать подальше. Сможет ли Хавок работать с Церебро на таких расстояниях?.. Слишком медленно, — повторил Азазель громче, подозревая, что Риптайд его не слушал.

Тот не ответил, и в повисшей тишине отчётливо было слышно, как раздражающе чирикает на улице какая-то птица. Риптайд нервно водил хвостом по пыльному полу чердака, и невольно отвлёкшийся на это Азазель пропустил момент, когда он заговорил.

— А… послушай, — хвост дёрнулся и замер, словно тоже запнувшись, — послушай, Азазель… Я тебя действительно интересую… ну… не как напарник?

Чёртова птица наконец умолкла. Азазель замер с поднятой к запылившемуся лацкану рукой, внезапно ощутив себя погребённым под давящими тоннами воздуха. Напряжённое любопытство в голосе Риптайда действовало на нервы ещё сильнее, чем ложная надежда на то, что разговоры о вчерашнем окончены.

Дьявол, что ему надо было ответить, чтобы Риптайд оставил его в покое со своими оправданиями и объяснениями всему тому, чему сам Азазель ни оправдания, ни объяснения найти не мог?

— Я не собираюсь об этом говорить, — наконец ответил он. — Забыли.

Он хотел ещё что-то сказать, специально для Риптайда солгать, что по пьяни бы полез к кому угодно, и уверить, что они в любом случае останутся напарниками, но не успел. Риптайд не дал, схватил его за плечи так, будто Азазель пытался сбежать, а потом вдруг наклонился к его лицу, на миг помедлил, а потом — не успел Азазель его оттолкнуть — поцеловал.

Риптайд пробовал целовать Азазеля так, как целовал до этого самых неуступчивых женщин: стараясь не столько покорить, сколько раздразнить, увлечь, заинтересовать. Но всё равно не мог отделаться от мысли, что целует Азазеля, сам целует, абсолютно трезвый. И оттого робел, злясь на это и на то, что даже сейчас не мог понять, нравится ли ему или всё-таки он испытывает отвращение.

Во время встречи с Ксавье он всё смотрел на Азазеля и думал, каково это вообще — быть с мужчиной. Точнее, каково быть с Азазелем, который для Риптайда до сих пор иногда казался существом из другого мира.

Он мог бы сказать, что ему просто любопытно, что ему всего лишь хочется попробовать чего-то нового, неизведанного, запретного, но и сам чувствовал, что обманывает себя. Только не мог понять, в чём именно.

И, пожалуй, лишь Азазель — как и сотни раз до этого — мог помочь ему разобраться, если бы, конечно, был в этом заинтересован. И вот теперь выяснилось, что нисколько. Как бы Риптайд ни старался, Азазель просто стоял и позволял себя целовать. А быть смешным Риптайд очень не любил.

— Что не так? — спросил он, чуть отстранившись.

— Какого чёрта ты делаешь? — с досадой бросил Азазель.

— А что, не видно? — хмыкнул Риптайд, словно не знал, злиться ему или смеяться.

— Зачем? — устало спросил Азазель и сделал шаг назад. Риптайд неуклюже потянулся за ним, едва не наступив на ноги, и Азазелю неожиданно стало совсем неуютно и неловко на этом глупом чердаке и в этой глупой ситуации. Особенно с цепляющимся за него Риптайдом и его невозможным, нереальным поступком.

— Я хотел проверить, как… — признался Риптайд после полуминутного молчания. Выглядел он виноватым.

— Проверил? — перебил Азазель. — Не понравилось? Тогда с меня достаточно, Риптайд.

— Не понравилось? — резко возразил Риптайд. — Понравилось. С тобой понравилось.

Он сам испугался своих слов, но в то же время понимал, что так оно и есть: мысль о том, чтобы поцеловать — да что поцеловать? просто обнять! — другого мужчину (да хоть того же Магнето) уже заранее вызывала в нём неприязнь. А Азазеля… Чёрт, да он с ним через раз волей-неволей обнимался, когда тот выскакивал из-за спины и хватал его в охапку, спасая его задницу. И потому просто стоять вот так лицом к лицу и держать напарника за плечи, пусть и без какой-то определённой цели, — это было как-то… нормально, что ли.

Пока Азазель собирался с мыслями, не зная, что сказать, кончик хвоста неожиданно провёл-поцарапал его по плечу, похоже, неосознанно даже для самого Риптайда. Он машинально обхватил его и принялся поглаживать шершавую пику большим пальцем. Риптайд неуверенно усмехнулся и вдруг придвинулся ещё ближе, словно собираясь, как тогда, после драки в ЦРУ, уткнуться ему лбом в плечо. Хвост под пальцами слегка подёргивался, но не вырывался и не кололся острыми гранями, напротив, словно льнул к руке в поисках ласки.

Молчание затягивалось, но впервые за эти дни оно не было ни злым, ни напряжённым, разве что немного изучающим.

Звук подъезжающей машины вырвал Риптайда из размышлений. И даже хорошо, потому что он просто не знал, что теперь делать. Ну ему хорошо с Азазелем, Азазелю вроде тоже было вполне хорошо вот так стоять, но дальше-то что? Не предлагать же ему где-то погулять вечером или и вовсе пробовать уложить в постель. Последний вопрос Риптайда всерьёз нервировал, поэтому он почти с радостью чуть отклонился назад, чтобы увидеть…

— Такси? Ну-ка, ну-ка…

Он резко отпрянул от Азазеля и склонился к окошку. Но из машины никто не вышел, значит, это кто-то из домашних собирался уезжать. Риптайд удивлённо покосился на Азазеля, когда через пару минут, сопровождаемая мужем, по ступенькам со скоростью черепахи стала сползать старая карга, тётка Майерса.

— Хм, я думал, что она уже и не ходит, — озвучил его мысли Азазель.

— Ангел берём с собой или идём вдвоём? — спросил Риптайд у напарника и мысленно выругался на себя, потому что вдруг захотел, чтобы Азазель, наплевав на их обычные правила, предложил захватить с собой в слежку и Ангел.

— Я останусь наблюдать за домом, — быстро сказал Азазель. — Пока есть время, нужно использовать все шансы.

Риптайд торопливо и как-то с облегчением кивнул, неловко одёрнул китель и исчез — Азазель в последний момент напомнил себе выпустить всё ещё зажатый в руке кончик хвоста.

Чердак без Риптайда казался каким-то пустым и просторным, и спокойным, как будто в нём только что бушевал ураган, но исчез, ничего не задев.

Азазель опёрся о старую иссохшую раму, тряхнул головой и несколько секунд не мог понять, чьи мягкие тёмные волосы упали на глаза. Волосы Риптайда, конечно же, пора бы привыкнуть.

— Идиот, — сказал он, с силой проведя по лбу, и повторил, сам не зная, кого имеет в виду: — Идиот.

[Levian]

***

Очередное совещание у Магнето проходило в том же составе, разве что ждать Мистик сегодня было бесполезно. Их синяя девочка и вправду была нарасхват. Но, в отличие от того раза, сегодня Риптайд нигде не ошибся: сел там, где надо, слушал внимательно, старался говорить так, как говорил бы Азазель. Ну и ещё старался не нервничать, когда их лидер, слушая отчёт о слежке, чересчур внимательно смотрел на «Риптайда».

— Значит, сегодня он так и не появился? А его опекунша…

— Тётя, — поправил Риптайд.

— …тётя, она с кем-нибудь общалась?

— Только с мужем, дом она практически не покидает. Выходила только один раз…

— И?

— На похороны подруги или родственницы, — усмехнулся Риптайд и добавил: — Можем уточнить.

— Не надо. Тогда слежку за Майерсом снимаем, поищем другого. Или дождёмся, когда этот нелюбитель жить по правилам — а он очень не любит правила — сам нас найдёт, — улыбнулся Магнето уголками губ, и Риптайд мысленно решил, что не позволит Майерсу ступить даже на порог их базы. Слишком уж они с Азазелем наследили в своих попытках «поговорить».

— Как дела у Эммы? — дождавшись паузы, задал он вопрос, надеясь, что та вскоре вернётся.

Как бы он себя ни убеждал, что они сами приноровились к способностям друг друга за пару дней, заставить себя надеяться на Ксавьерыша он просто не мог. Эмма, какой бы сучкой ни была, хотя бы знала своё дело.

— Хорошо, — отозвался Магнето. — Возникли некоторые затруднения, но дальше должно пойти лучше.

«В ближайшее время ждать её не стоит, продолжайте искать телепатов», — перевёл для себя Риптайд и поморщился. Магнето усмехнулся ему и обратился к Ангел. Азазель сидел со скучающим видом, глядя куда-то мимо их всех. С каждым днём изображать Риптайда у него получалось лучше и лучше.

В конце концов Магнето отпустил их как-то подозрительно быстро, но Ангел велел остаться. Риптайд, выходящий следом за Азазелем, криво усмехнулся.

— А я думал, она не в его вкусе, — прошептал он Азазелю в коридоре.

Азазель открыл дверь в комнату Риптайда, пропустил его вперёд и только потом ответил:

— Не всё так просто.

— У Ангел всё просто, — махнул рукой Риптайд.

Азазель неопределённо хмыкнул. Его не оставляло ощущение тревоги из-за того, что Магнето так легко отказался от планов на перспективного — и очень, очень им подходящего, хотя бы идиотским характером — молодого телепата. К тому же он должен был знать, что Азазель с Риптайдом рано или поздно могут найти мелкого гадёныша — и, учитывая стиль их работы, даже уговорить.

Неужели сдался, уступив Майерса Ксавье? На Магнето это было не похоже, даже в качестве жеста доброй воли для бывшего друга.

Одно из двух: или у лидера были планы на ближайшее будущее, в которые он пока предпочёл их не посвящать, или…

— Думаешь, у Магнето появилось задание для Бабочки? — спросил вдруг Риптайд с тревогой.

Азазель поднял взгляд на него, помедлил секунду и пожал плечами.

— Возможно.

Азазель замолчал, и Риптайд как-то вдруг понял, что сейчас им можно не притворяться. Сейчас он имел полное право подойти к напарнику, так близко, как хотел, подойти и… И что он хотел дальше, Риптайд просто не знал.

Он встряхнул головой и, чтобы не стоять нелепо на пороге, прошёл к бару. Но, достав стакан, отставил его в сторону и через зеркало посмотрел на Азазеля.

— А у мужчин… Я имею в виду, если двое — оба мужчины… Как всё… это происходит? — он разозлился сам на себя, что не мог нормально озвучить вопрос, а мямлил, как не уверенный, что ему наконец-то дадут, подросток. — Будь ты девушкой, я бы посадил тебя на колени, стал нашёптывать тебе на ушко разные глупости, потискал бы, потом, если бы ты был не против, потащил бы в постель. А что делать, — почти осуждающим тоном закончил он, распалившись, — если мы оба мужчины?

Азазель не выдержал и рассмеялся. Риптайд поджал губы, плеснул им обоим виски и, пройдя к Азазелю, протянул ему стакан.

— Можно обойтись и без этого, — сказал Азазель, продолжая усмехаться.

Риптайд молча вертел стакан в руках. Азазель машинально заглянул в свой — искажённое кубиками льда, на него краем глянуло отражение растерянного лица Риптайда.

— Ну и что делать? — напряжённо повторил Риптайд. — Я уже не могу притвориться, что ничего не было.

Азазель осторожно положил руку ему на плечо, горячее даже под слоем ткани.

— Не притворяйся, — негромко сказал он и первым придвинулся чуть ближе.

Риптайд чувствовал себя так, будто ему в плечо вонзили пять раскалённых игл, и это злило. Злило, что всего лишь пара поцелуев — и он нервничает от обычного, по сути, прикосновения.

— Подожди секунду, — выдохнул он и резко встал. Тишина слишком давила, делала происходящее очень значимым, и он прокрутил ручку приёмника, пока не услышал что-то похожее на выпуск новостей. То, что надо.

Только вернувшись к дивану, он сообразил, что поймал одну из испаноязычных волн, а, значит, Азазель ничего не поймёт.

Он подосадовал на себя, но не стал возвращаться, а, чуть помедлив, сел, а потом лёг на диван, устроив голову на колени Азазелю. Так было спокойнее, чем чувствовать, как напарник осторожно пробует его обнять, как его плечо упирается в твёрдую мужскую грудь. А вот лежать головой на коленях «девушки» для Риптайда в принципе было делом обычным.

— Я тут подумал, — Азазель фыркнул, но Риптайд упрямо продолжил: — а что будет, если от меня потребуют знания русского? У нас же есть связной там, в Союзе?

— Если потребуют, то… Скажешь, что мне, Риптайду, нужна практика, например, потому что я учил тебя русскому языку.

— Чтобы я, и учил русский? — хмыкнул Риптайд. — В это никто не поверит.

— Почему же? Сейчас они во что угодно поверят. Сейчас я и сам во что угодно поверю, — негромко добавил Азазель, рассеянно разделяя волосы Риптайда — свои волосы — на длинные тяжёлые пряди.

Тот вздрогнул и поёжился.

В этот момент Азазель подумал, что они оба напоминают двух… зверей, что ли, которые стоят друг напротив друга и пытаются решить, чего же на самом деле хочет другой: укусить или побежать рядом.

Не так давно Азазель мог бы сказать про себя, что просто хочет кого-то, кого угодно, кому бы он мог доверять, а про Риптайда — что тот запутался и сбит с толку собственным желанием попробовать что-то доселе неизведанное. Но теперь… теперь, сидя вот так, непривычно и спокойно, с Риптайдом, чья голова доверчиво покоилась у него на коленях, под звуки незнакомого языка, он отчётливо понял, что как бы они не отличались от людей, со зверями у них тоже мало общего.

Звери всегда знают, чего хотят и что чувствуют.

— А ты не против? — спросил Риптайд.

— Чего?

Тот засмеялся, заметив его удивлённый тон.

— Учить меня русскому, если понадобится.

— Надеюсь, в ближайшее время не понадобится, — ответил Азазель и небрежно добавил, забавляясь напряжённым интересом в глазах Риптайда и в то же время желая, чтобы тот вновь сменился спокойствием: — Но если хочешь, можем начать хоть сегодня.

— Не хочу, некрасивый язык, — проговорил Риптайд и закрыл глаза. — Чего я хочу — чтобы Ксавье прекратил морочить нам голову, что Хавок ничего не может. Чушь собачья — мы привыкли к способностям друг друга за день, но если… — он запнулся, почувствовав, как палец прослеживает шрам на его лице, — …если только Хавоку мешает то, что он и свои-то способности плохо контролировал.

Он договорил с трудом, не понимая, как Азазель умудрялся делать так, что единственное прикосновение отзывалось во всём теле Риптайда. Словно в каждый миг, когда лица осторожно касались пальцы или ладонь проводила по волосам, в воздухе, подчиняясь воле Азазеля, собирался и некий фантомный двойник, который так же дотрагивался до шеи Риптайда, не иначе как каким-то чудом проводил по позвоночнику, вызывая мурашки, и совсем уж непонятно проникал внутрь, заставляя задерживать дыхание от будоражащего чувства одновременно и уязвимости, и полной защищённости.

Он открыл глаза и ощутил странную гордость, заметив на губах Азазеля улыбку. Не ухмылку или насмешливую гримасу, а именно улыбку, особенную улыбку, какой он никогда у того не видел.

— Ксавье может и врать насчёт Хавока, — заметил Азазель, почти силой заставляя себя думать о деле, — тянуть время. Майерс ему до сих пор нужен не только как телепат, который вернёт его в своё тело, но и как ученик.

— Псих, — хмыкнул Риптайд. — Он настоящий псих с этими своими «детьми». Но чтобы поймать сопляка, мы нужны ему в любом случае.

Он слегка повернулся и взглянул на Азазеля снизу вверх, будто чего-то ожидая. И в этом жесте было столько доверия, сколько Азазель никогда не думал увидеть не то что у своего тела, но у самого Риптайда, вечно закрученного, вечно настороженного, как быстрейший вихрь. Даже когда они дрались вместе, Риптайд безо всяких сомнений доверял ему прикрывать свою спину, но оставался таким же взведённым и готовым в любой момент сорваться.

И подумалось неожиданно — а таким ли Риптайд был с женщинами?

Азазель наклонился, опираясь рукой о спинку дивана, и Риптайд, прикрыв глаза, подался ему навстречу.

— Риптайд, ты здесь?

От резкого щелчка дверной ручки и стука в запертую дверь Риптайд дёрнулся и упал обратно на диван. Господи, Ангел-то что здесь забыла в такое время? Да ещё вот именно сейчас!

— Она подслушивает, что ли? — шепотом возмутился он и добавил с раздражением: — Пошла она к чёрту, нет тебя.

— Азазель случайно не у тебя? Это важно, — не унималась Ангел, снова постучав.

[Levian]

Азазель фыркнул ему в губы, но Риптайд не дал ему ничего сказать, а приподнялся снова и попробовал всё-таки поцеловать. Только попробовал, потому что с Ангел под дверью у него было ощущение, что она стоит и пялится на них, отчего поцелуй выходил неловким и до омерзения неуклюжим.

— Надо открыть, — вздохнул Азазель наконец, когда они в очередной раз столкнулись зубами. — Вдруг что-то действительно важное.

Риптайд с сожалением кивнул и поднялся с дивана. Хотелось что-то сказать, но он так и не решил, что прозвучит уместно, а лишь прошептал, что будет в душе, подхватил со стула китель и быстро ушёл. Но на середине дороги, вспомнив, вернулся и захватил со столика свой стакан. Второй раз ошибиться он не хотел, потому что сам не был до конца уверен, хочет ли окончательно подтвердить касающиеся их слухи.

Азазель потёр ладонью лоб и пошёл к двери.

— Азазель с тобой? — протянула Ангел, прищурившись и цепко оглядывая комнату. В конце концов она остановила взгляд на лице Азазеля, и он неожиданно понял, что до сих пор продолжает улыбаться, почти так же, как улыбался Риптайду.

— Его здесь нет, — сухо ответил он, привалившись плечом к дверному косяку и не желая, чтобы Ангел входила или даже продолжала осматривать комнату. — Извини.

Ангел бросила на него длинный, совершенно нечитаемый взгляд. Азазелю на мгновение показалось, что она злорадствует.

— Увидишь — передай, что Магнето хотел с ним поговорить. Желательно поскорее, — добавила она, облизнув губы.

— Передам, — кивнул Азазель. Ангел ещё раз взглянула на него, будто ревниво выискивала хоть тень той улыбки, которой он её случайно поприветствовал, молча развернулась и пошла по коридору, направляясь в сторону крытой веранды.

Азазель с минуту смотрел на то место, где она стояла, пока сзади не раздался знакомый хлопок.

— Пойду к Магнето, — хмыкнул над плечом Риптайд. — Надеюсь, он не за тем меня зовёт, чтобы сказать, что мы оба уволены.

— Пока ему некем нас заменить — нет, — покачал головой Азазель и неожиданно ощутил, как до уха, а потом до скулы дотрагивается что-то почти невесомое.

А через секунду, не успел он обернуться, раздался ещё один хлопок, и Азазель остался в коридоре один и наконец понял, что Риптайд только что стеснительно мазнул по его коже губами.

Улыбаясь, он зашёл в комнату и закрыл за собой дверь.

***

Риптайд осторожно, чтобы та не скрипнула, попробовал открыть дверь своей комнаты. Заперто.

Он огляделся по сторонам и переместился внутрь. Сразу попасть в комнату он не решился, теперь же, оказавшись внутри в полной темноте, замер, прислушиваясь. Слышно было лишь чьё-то дыхание, хотелось надеяться, что это был Азазель. С оттенком ревности вспомнив, какой настойчивой бывает Ангел, он тут же отмахнулся от этой мысли. Ну и чушь, не хватало ещё ревновать Азазеля.

— Азазель, ты спишь? — прошептал он еле слышно и невольно улыбнулся, когда, будто отвечая ему, со стороны кровати кто-то всхрапнул. Ага, значит, устроился на кровати.

Стараясь не зашуметь, он мысленно выругался, когда ножны с клинками звякнули о столик, но Азазель вроде бы не проснулся. Риптайд выдохнул и, вслепую покидав одежду в кресло, нащупал плед.

Наконец-то имея возможность расслабиться (и снять —слава Богу! — это сущее наказание, что звалось Азазелем трусами), он с усмешкой подумал, что первая полноценная миссия в шкуре напарника ему удалась и вроде бы отлично. Хотя знал бы он, что «срочное дело в Европе» затянется больше чем на двое суток, хотя бы попробовал успеть нормально поговорить с Азазелем. Потом уже было поздно, когда Магнето подсунул ему под нос фотографию маленького аэропорта и запретил до особого приказа выдавать свои настоящие способности.

Перед тем как улечься, Риптайд вытянулся с наслаждением, запрокинув руки за голову, и… И зажмурился, наивно и отчаянно желая, чтобы звук, раздавшийся прямо за спиной, ему всего лишь послышался. Но нет — клинки, которые он смахнул хвостом, с громким лязгом упали на пол.

Азазель проснулся от грохота, ворвавшегося в сон как нечто совершенно чуждое. Пару секунд, резко открыв глаза, он смотрел в темноту комнаты, такую спокойную и умиротворённую, что, как решил насторожившийся Азазель, ему приснилось. Как вдруг по полу проскрежетало что-то железное, послышалось будто бы еле слышно выдохнутое сквозь зубы ругательство, и Азазель понял, что в комнате он действительно не один.

Он вскочил, вслепую закручивая в ладони воздух, на миг зажмурился, чтобы глаза хоть немного привыкли к темноте, и, открыв их, смог различить у дивана тёмную фигуру. Наугад он швырнул в неё свистящий вихрь, не слишком большой, но быстрый, и, когда раздался грохот, упал на пол и перекатился под защиту кровати, выжидая. Неожиданно над ухом раздался хлопок, а потом тяжелое тело упало на Азазеля, придавив его к полу и пытаясь схватить.

Свободной рукой он попытался закрутить ещё один смерч, вспоминая всё то, что Риптайд говорил о ветре в помещениях, но не успел он этого сделать, что-то гибкое и очень знакомое обхватило его запястье.

И, окончательно опомнившись ото сна, Азазель понял, что хлопок тоже был знакомым.

— Твою мать! — прошипел ему в лицо очень злой Риптайд, не столько видимый, сколько угадывающийся в кромешном мраке.

— Рехнулся? — рявкнул Азазель.

— Это я, что ли, такой параноик? — возмутился Риптайд и медленно отпустил запястья Азазеля. — Уже к себе войти нельзя.

Азазель под ним вздохнул, почему-то Риптайду показалось, что терпеливо.

— Ты тоже хорош, — проворчал Азазель в итоге и несильно пихнул его в грудь, — кто же ночью так крадётся?

Риптайд поморщился, но решил ничего не говорить. Поднявшись, он осел на кровать и потёр ладонью лоб. Надо бы было расспросить, что было на базе в его отсутствие, да и отчитаться Азазелю о задании, но сейчас ему больше всего хотелось просто завалиться на кровать и наконец-то уснуть.

— …не мог?

— Что? — вяло переспросил он, с тенью злорадства подумав, что теперь кровать свободна, можно лечь и тут.

— Не мог предупредить, что пропадёшь на пару дней?

— Я не знал, — отмахнулся Риптайд и накрылся одеялом.

Азазель потряс его за плечо, подавив улыбку, будто в этой темноте кто-то мог её увидеть. Злиться на Риптайда, хоть на пару дней, но сбежавшего с этой полусонной скучающей базы, он не мог, напротив, вместо зависти проснулся лишь интерес — а как Риптайду удавалось изображать его без контроля и подсказок?

Но пока он размышлял над этим, Риптайд сам повернулся к нему, бестолково путаясь в одеяле.

— Встречались с Ксавье? — зевнув, пробурчал он.

— Как? — усмехнулся Азазель.

— Ну мало ли, — протянул Риптайд, не желая даже думать, почему это Азазель… — Стоп, ты действительно с ними не связывался?

Он встряхнулся и заставил себя открыть глаза. Со стороны Азазеля снова раздалось хмыканье.

— Я должен был мчаться через полстраны в какую-то глушь, когда даже не знал, где ты? Прости, а кто Майерса должен был ловить?

— Не злись, — проворчал Риптайд и откинулся обратно на подушку. — Завтра пойдём к ним, если надо, хоть в парадную дверь постучим — не убьют ведь нас, «там же дети!», — спародировал он Ксавье и сладко зевнул. Больше разговаривать не хотелось.

— Эй, не спи. Где вы были с Магнето?

— Европа, — с усилием ответил Риптайд, стараясь держать глаза открытыми. — Австрия вроде.

— И что там было?

Риптайд поморщился: если бы не досадная оплошность с хвостом, спал бы уже. Пусть и на диване.

— Давай завтра. Я всё равно там мало что понял. Мы пытались купить одного телепата, они пытались купить нас. Твой хвост, кстати, там произвёл фурор, гордись, — он зевнул и добавил, зная, что Азазелю это нужно знать: — Магнето запретил перемещаться, я там был вроде как телохранитель. Он же не знал, что я твоими клинка-а-ами, — снова протяжно зевнул он, — совсем не владею.

— А ты?

— Что — я? Стоял и делал крутой вид. Всё, спать, — пробурчал он и добавил уже в подушку: — Магнето остался доволен.

Он с трудом заставил себя поднять голову и взмахнул ладонью:

— Диван там.

Азазель покачал головой и покосился в ту сторону, куда указал Риптайд. В не такой уж и большой, если подумать, комнате Риптайда он так и не научился ориентироваться в темноте и не был уверен, что не собьёт стул или не врежется в кресло. Не то чтобы он беспокоился за засыпающего Риптайда (который его-то таким образом разбудить не постеснялся), но выглядеть неуклюжим…

Сомневаясь, он наклонился к уху Риптайда и вполголоса, не уверенный, не спит ли тот уже, спросил:

— Магнето тебе что-нибудь говорил насчёт Майерса?

Тот что-то промычал, закашлялся и проговорил:

— Плед где-то там.

Похоже, эти двое суток он действительно провёл без сна. Сам Азазель мог и дольше… но, как выяснилось, привычки тел не играли такой уж большой роли.

Решив, что раз уж Риптайд его побеспокоил первым, он осторожно выпростал из-под его руки вторую подушку, потянул на себя одеяло и лёг, вслушиваясь в раздающееся в нескольких дюймах ровное дыхание. Риптайд что-то невнятно проговорил и отодвинулся к краю, скорчившись там и прижав к себе скомканное одеяло, будто хотел исчезнуть в собственном сновидении.

Но когда Азазель сам начал погружаться в сон, нечуткий после последнего резкого пробуждения, Риптайд дёрнулся и перекатился ближе к центру кровати, раскинув руки и уткнувшись лицом в край Азазелевой подушки. Дальше Азазель уже ничего не запомнил, потому что наконец-то заснул сам, с ощущением, что больше ничто непредвиденное его не побеспокоит.

[Levian]

***

Да, привычками тел дело действительно далеко не ограничивалось. Когда Азазель попробовал растолкать Риптайда, тот, в отличие от него самого, давно бы уже вскочившего, только перевернулся, невнятно выругался и продолжал спать так крепко, будто это был его последний шанс выспаться.

Азазель чертыхнулся, встал и начал натягивать рубашку, едва не схватив по ошибке лежащую на подлокотнике дивана красную и не споткнувшись об опрокинутое вихрем кресло. Деликатный стук раздался снова, и ещё раз, словно стоящий за дверью напоминал о времени.

— Пошли её, наконец, к дьяволу, — сквозь зубы пробормотал с кровати Риптайд.

— Это не Ангел, — процедил запутавшийся в почему-то не расстёгнутых манжетах Азазель, — это Магнето.

Риптайд даже открыл глаза и несколько мгновений переводил взгляд с Азазеля на дверь и обратно.

— Меня нет, — заявил он и отчеканил, глядя в пустоту: — Я сплю, я умер, у меня свободный день. Пошёл он уже нахрен!.. — не договорив, он плюхнулся назад, в подушки, подгрёб обе к себе и спрятал в них лицо от света.

Азазель подумал, не столкнуть ли напарника с кровати, чтобы хотя бы так спрятать, но, вздохнув, понял, что шума будет намного больше. Одевшись и зашвырнув валяющиеся на полу вещи Риптайда в душ, он приоткрыл дверь вполовину меньше обычного и быстро вышел, захлопнув её за собой так, чтобы кровати и лежащего на ней Риптайда не было видно.

Почему-то казалось, что если Магнето увидит уставшего сонного напарника (спящего в своей, на самом деле, комнате), то сам Азазель возьмёт на себя какое-то… обязательство, что ли, которое брать совсем не планировал.

— Я очень помешал? — понизив голос, спросил Магнето.

Азазель покачал головой. До кухни они дошли в молчании, только на пороге, почти столкнувшись с ранней пташкой Ангел, Азазель автоматически ей доброго утра, а Магнето пару секунд озадаченно смотрел ей вслед, будто не ожидал её здесь встретить.

— В Европе тоже не слишком хорошо с телепатами, — начал он, налив себе кофе и толкнув кофейник Азазелю.

Азазель пожал плечами и потянулся за кружкой.

— Зато в Штатах хватает, — заметил он.

Магнето еле заметно поморщился и рассеянно взъерошил волосы. В другое время Азазель, возможно, и предупредил бы его о Церебро… но сейчас он просто не мог знать об установке. Он не мог знать, а Магнето не должен был.

— Об этом я и хотел с тобой поговорить, — сказал Магнето, усаживаясь напротив.

Азазель вопросительно поднял брови и неожиданно подумал, что за пару дней отсутствия Риптайда почти забыл, как тот, настоящий, должен выглядеть и как себя вести. Скорее он думал, как ведёт себя и как выглядит тот в его облике.

И, как со злостью на себя подумал Азазель, он вообще слишком много думал о Риптайде.

— Жаль, что Майерса завербовать не удалось, — сказал Магнето и, помедлив, как будто размышлял, стоит ли продолжать, добавил: — Но я вас не виню. Вы хорошо работаете вместе… и не моё дело, чем вы занимаетесь в свободное время.

Азазель сжал губы. Меньше всего на свете ему нужно было неловкое и неуверенное «благословение» Магнето. На мгновение ему захотелось взять и рассказать сразу, что на самом деле всё совсем не так, что они всего лишь поменялись телами, что они совершенно запутались и рады бы вернуть всё назад. Но… Но вспомнился Риптайд, который ночью ткнулся ему в плечо и, что-то невнятно пробурчав, прижался к его боку. Напарник ему доверял, но теперь Азазель не чувствовал, что имеет право решать за него.

— Мы попробуем поискать ещё одного, — сказал он, не понимая, что мелькнуло в глазах Магнето: то ли облегчение, что разговор свернул на безопасную тему, то ли смутная досада.

Странно, но Азазелю легче было различать настроения их лидера, когда тот был в шлеме: по глазам, по тому, как поджимались или чуть улыбались губы. Сейчас же, когда шлем лежал на столе сбоку, слишком многое отвлекало. И ещё невольно думалось, что Эрик Леншерр не намного старше Риптайда.

— Как скоро? — спросил он, возвращаясь к делу.

— Мне это не важно, — пожал плечами Магнето. — Время терпит. Пока терпит. Но ищите ребёнка или подростка, и, Риптайд, никакого насилия.

— Ясно, — кивнул Азазель, подумав, что Магнето наверняка не просто так заговорил о том, что с их возможным будущим… коллегой следует обращаться уважительно, именно с «Риптайдом».

И точно: Магнето допил кофе, встал и у самой двери повернулся к Азазелю.

— А Ангел не права, ты стал спокойнее в последнее время, — усмехнулся он. — Рядом с Азазелем ты почти как другой человек. Так что, пожалуй, мне даже удобнее, что всё так получилось.

Словно скрывая собственную неловкость, Магнето вышел.

Азазель чертыхнулся. Риптайд бы на его месте сейчас разнёс пол-кухни просто от досады на снисходительные слова, Азазелю же нельзя было даже нормально расхохотаться, чтобы окончательно не выйти из роли.

— Дьявол, — процедил он вполголоса и стукнул кулаком по столу.

Как по заказу одновременно раздался хлопок.

— Всего лишь я, — усмехнулся появившийся Риптайд. — А что случилось?

— Ничего, — буркнул Азазель, не чувствуя себя готовым делиться этим полудосадным-полуприятным провалом в маскировке. — Коньяк для кофе закончился.

— Как это закончился? — переспросил Риптайд, но, увидев кислую гримасу Азазеля, сообразил, что это была какая-то странная шутка. Чёрт с ней, сейчас было важно другое, коль уж он столкнулся с напарником здесь. — Мне приснилось, — начал он, понизив голос, — или к нам утром и в самом деле ломился Магнето?

— Не приснилось, — равнодушно проговорил Азазель. — Зато теперь мы можем обниматься по всем углам. Начальство одобрило.

Риптайд чуть не выронил кружку из рук.

— К-как это одобрило?

— Так. Ты утром вставать не захотел, Магнето тебя не видел, но догадался… хм, где именно ты спал сегодня ночью. И сделал выводы.

— Но ведь!..

— Пойдёшь и будешь утверждать, что ты так устал, что промахнулся комнатами и не на ту кровать завалился? — перебил его Азазель, и Риптайду стало неловко.

Нет, он не стеснялся Азазеля, но ему казалось, что сделав свои, смешно назвать, отношения достоянием гласности, они всё окончательно запутают. И уже не смогут в них разобраться, когда вернутся в свои тела.

Он отставил кружку на стол и подошёл к Азазелю ближе.

— Знаешь, — начал он, ещё не уверенный, что именно хочет сказать, — а я даже рад. Пусть дальше сплетничают и списывают на это все наши странности, да и… — он невольно ухмыльнулся, двумя пальцами осторожно приподнимая подбородок Азазеля. — Пусть знают, что мы всегда работаем вместе, — выделил он последнее слово.

Азазель был уверен, что после этих слов Риптайд отвернётся или, воспользовавшись такой удобной способностью тела, исчезнет, опять испугавшись собственной откровенности. Но тот наклонился ещё ниже и, нервно облизав губы, не просто поцеловал Азазеля, а буквально впился в его рот.

И то ли дело было в этой жадности, то ли в обжигающем горячем дыхании и силе схвативших его за плечи пальцев, но Азазель почти сразу начал целовать его в ответ и уже не понял, сам ли поднялся со стула, едва его не опрокинув, или чужие руки вздёрнули его вверх.

[Levian]

Они кружили по кухне, наталкиваясь на мебель и притискивая друг друга к столешницам, пока Риптайд с силой не прижал Азазеля к стене и, одну руку запустив ему в волосы и запрокинув голову, другой затеребил верхнюю пуговицу рубашки. И, расстегнув её, а лицом почти уткнувшись Азазелю в шею, вдруг замер.

— Скажи, — жарко зашептал он, — а что если всё это… что если я, то есть ты… то есть моё…

Азазель тряхнул головой, не расслышав последнее слово, и, потянув за волосы, заставил Риптайда поднять голову.

— Если твоё что?..

Тот посмотрел на него ярко блестящими, почти прозрачными глазами, и Азазелю неожиданно захотелось зажмуриться, чтобы не видеть этого чуждого и такого откровенного выражения собственного лица.

— Неважно, — тихо сказал Риптайд, а потом вжался в него ещё теснее, так, что губами почти касался его полуприкрытых век. Азазель вскинул голову и поцеловал его первым.

Чуть смутившись собственной торопливости, Риптайд ответил на поцелуй, а сам невольно прокручивал в голове вспыхнувший вопрос: может, вся эта страсть и ревность — лишь отражение его нестерпимого желания вернуться в своё тело? Может, их обоих поэтому вдруг потянуло друг к другу, что каждый из них просто хочет как можно ближе быть к своей оболочке? Может, это и вовсе такой извращённый нарциссизм?

Но сказать это вслух значило бы сразу обломать всё удовольствие, а Риптайд сейчас нестерпимо хотел с кем-нибудь трахнуться, ну или подрочить, но уж никак не в одиночестве перед зеркалом. Или же он хотел трахнуться наконец, но именно с Азазелем? Честно сказать, уж в этот вопрос он вникать не хотел, торопливо пытаясь расстегнуть на напарнике рубашку и злясь, что тот выбрал новую. И что тот вообще утром сбежал из постели. Пуговицы не поддавались ни в какую.

Он так и не расстегнул рубашку до конца, а просто скользнул рукой под неё, оглаживая живот и бок Азазеля и пьянея от того, насколько непривычно и нереалистично всё было. Под пальцами ощущалась не мягкость, особо присущая латиноамериканкам, а мышцы, те самые, которые так нравились девушкам, пальцы щекотала дорожка волос, уходящая по животу вниз, да и вообще всё было не так. Абсолютно всё.

Риптайд недовольно прищурился, когда Азазель собственнически и почти до боли, будто отыгрываясь и не желая уступать, сжал ладонью его ягодицу. Но сделать что-то в отместку он не успел.

— Мы на кухне, — прошептал ему на ухо Азазель и, прихватив на мгновение губами мочку, приказал: — К тебе.

Риптайд вовлёк его в очередной жадный поцелуй, а когда отстранился и увидел, куда их переместил, чертыхнулся вполголоса и хмыкнул:

— Хорошо ещё, что не попали к Магнето или Ангел.

Привычка Риптайда оставлять включённым свет в ванной сыграла им на руку, иначе они сейчас точно запутались бы в занавеске, прижатой их телами. Риптайд недовольно на неё покосился и попытался шагнуть в сторону, но Азазель не спешил отстраняться, а напротив, удержал его и с улыбкой покачал головой.

— Не успел поесть? — негромко спросил он, вспомнив заодно, что Риптайд даже шоколада, похоже, перехватить не успел. Но сейчас заставить себя убрать ладонь с его груди он не мог физически, словно они склеились и разрыв грозил обоим по меньшей мере ударом тока.

Риптайд покачал головой. В тишине небольшой комнаты очень громко раздавалось его быстрое глубокое дыхание, а вот собственных вдохов и выдохов Азазель не слышал — всё заглушала бьющаяся в ушах кровь. Вокруг левой икры медленно обвился хвост и пощекотал острым кончиком пики впадинку под коленом.

— Может, всё-таки… — начал Азазель чёрт знает вообще зачем, в то время как сам уже вжимал Риптайда в стену, коленом раздвигая ему ноги.

— К чёрту еду, — прошипел Риптайд. — Потом.

Он и не думал, что может всерьёз заревновать напарника, ведущего у него за спиной какие-то тёмные разговоры с Магнето. И не думал, что обрадуется, поняв, что теперь имеет полное право послать Ангел куда подальше от своего — или уже в полной мере Азазелева? — тела.

— Чёрт!

И ещё он не думал, что то непонятное, в которое он упирался спиной — это вентили, точнее тот из них, что открывал горячую воду. Инстинктивно рванувшись вперёд из-под обрушившегося на него водопада почти кипятка, он едва не сшиб на пол Азазеля, но в последний момент удержавшись на ногах, со злостью услышал треск распарываемой занавески. Хвост, мать его дери.

Из прыжка они выпали крайне неудачно, Риптайд смог только лишний раз разозлиться на себя, что утром так и не отодвинул столик подальше от дивана, чтобы не смахнуть что-нибудь хвостом. Зато теперь осколки стеклянной столешницы — а хвосту хоть бы хны! — отлично гармонировали с перевёрнутым креслом и покосившейся картиной на стене.

Азазель привстал и, ошалело оглядываясь, потёр голову, не сразу решившись отнять от неё ладонь. В последнее время на базе было как-то запредельно небезопасно.

— А ты ещё говорил, что я ночью бардак устроил, — нервно упрекнул он Риптайда.

Тот не ответил, согнувшись пополам и сдавленно хохоча. Азазель махнул на него рукой и сам засмеялся.

Осторожно, чтобы не напороться на осколки, они поднялись и сели на диван, но стоило кому-то одному из них бросить на другого короткий взгляд, как хохот душил обоих с новой силой.

— Да, — сказал Риптайд, немного успокоившись, — давно я не выглядел таким идиотом, пытаясь кого-то завалить.

— А ты пытался? — заинтересовался Азазель. То есть Риптайд пытался, конечно, они оба сейчас, хм, пытались, но признается ли тот в этом?

— Выглядеть идиотом?

— Завалить.

Риптайд украдкой на него покосился и усмехнулся.

— Ну, наверное. Надо же было проверить, как мы сработаемся… в постели.

— Мы уже достаточно хорошо друг друга знаем для постели? — поднял брови Азазель, возвращая усмешку.

Окончательно посерьёзнев, Риптайд пожал плечами.

— Возможно, слишком хорошо.

Риптайд не отвёл взгляда, когда Азазель внимательно посмотрел на него. Его не оставляло чувство, что он поступает совсем не так, как надо, и говорит совсем не то, что нужно говорить в таких неловких ситуациях. Но в то же время это казалось лучшим вариантом в отношении Азазеля.

Возбуждение схлынуло, будто его и не было. Словно Риптайд не пробовал «нырнуть с головой», заставив себя забыть в нетерпеливых поцелуях все сомнения касательно того, чтобы вообще связываться с другим мужчиной, к тому же напарником.

И хотя сейчас, по идее, должен был что-то сказать Азазель, у Риптайда осталось ощущение, что сам он чего-то не договорил. Только не мог сообразить, что.

Казалось, что и Азазель чего-то ждёт.

— Я принесу тебе что-нибудь поесть, у нас сегодня ещё встреча с Ксавье, — в итоге сказал Азазель и поднялся с дивана. — Ты пока переоденься и обойдись без перемещений, — мягко добавил он, словно опасался, что Риптайд вспылит.

Риптайд молча кивнул. И невольно усмехнулся, когда, Азазель, мимоходом растрепав ему волосы, пошёл к двери. Глупо, конечно, но подумалось, что в том, чтобы увлечься Азазелем, есть и побочные плюсы. Чёрта с два в обычное время тот добровольно бы побыл официантом. Скорее нудно бы повторил, чтобы Риптайд топал до кухни пешком, и опять же нудно заметил-угадал, что он толком не ел не только вчера, но и позавчера.

О том, что он сам сейчас бы сделал для Азазеля много больше, чем обычно, Риптайд старательно не думал.

[Levian]

***

Еду Азазель брал совершенно бездумно, просто позволив рукам совершать привычные движения, в то время как мысли были заняты совсем другим. Точнее мыслей не было, была какая-то странная пустота в голове, лёгкая, звенящая, и немного… облегчённая. Всё отлично, за Риптайда он не в ответе, обязательств у них друг перед другом не прибавилось.

Так почему же ему, чёрт подери, немного не по себе и даже обидно, будто его только что крупно обломали?

Впрочем, «обломали» к произошедшему подходило как нельзя лучше, но, размышляя, Азазель почти признал, что даже рад, что так получилось. Почти.

Риптайд успел переодеться и как раз застёгивал рубашку, когда Азазель вошёл с парой тарелок на подносе.

— Это всё мне? — удивился он. Азазель кивнул, поставив перед ним поднос, и отметил, что рубашку Риптайд взял одну из собственных, которые Азазель уже привык считать своими.

— Не прыгай без необходимости, когда устаёшь, — сказал он, наблюдая, как Риптайд кисло рассматривает содержимое одной из тарелок.

— Ты же никогда не уставал, — буркнул Риптайд.

— Я знал, как распределять силы.

— Когда я увижу от тебя хотя бы средней силы вихрь? — задал Риптайд последнее время очень тревоживший его вопрос. — Если ты после того раза опасаешься, что снова потеряешь контроль, я мог бы…

Он замолчал, чувствуя себя неловко. Он не привык так открыто предлагать свою помощь Азазелю, а сейчас и вовсе не знал, имеет ли на это право. Но так казалось правильно, как минимум в благодарность за принесённый завтрак.

— Ладно, забудь, — в итоге проворчал он, накалывая на вилку кусочек мяса. Судя по виду, готовила вчера Ангел, хотя кто бы ещё это был — Мистик ещё не вернулась. Он мысленно поморщился: думает о какой-то ерунде.

— Хочешь, потренируюсь у тебя на глазах? — помолчав, предложил Азазель Риптайду. Тот кивнул:

— Здесь поблизости есть поле, я тебя перенесу…

— Договорились, — быстро перебил он. Риптайд сегодня был настолько «Азазелем», что ощущение неловкости от этого ещё прибавилось.

— Или можем потренировать контроль, когда будем ждать Ксавье, — пока есть возможность, нужно разведать, что у них там, — хмыкнул Риптайд. — Интересно, Ксавье нашёл Майерса?

Азазель передёрнул плечами.

— Даже если нашёл, без нас он к нему не пойдёт, у него же «дети».

— Загребёт жар нашими руками, — кивнул Риптайд и хмуро посмотрел на кусок пирога, ещё и политый джемом. — Ладно, что ещё нам сможет сделать Майерс? Только назад вернуть.

— Или переселить в тело кошки или жука.

— Этого крысёныш не успеет, — процедил Риптайд. Азазель качнул головой, не то соглашаясь, не то отрицая.

— Помнишь, Ксавье обещал, что Хавок будет нас страховать?

— Ты ему веришь? — хмыкнул Риптайд. — От него только шума полно, а проблем ещё больше.

Азазель едва удержался, чтобы не сказать, что то же самое порой относилось и к самому Риптайду. Да, честно говоря, к ним обоим — только от Азазеля шума было чуть меньше. Вместо этого он неопределённо развёл руками.

Риптайд покосился на него, но переспрашивать не захотел. Чем дольше он наблюдал за напарником, тем меньше ему нравилось его состояние: словно за эти два дня на базе что-то произошло, о чём он ещё не знал, а Азазель не спешил ему говорить.

Риптайд машинально протянул в сторону поднос с пустыми тарелками, но в последний момент спохватился, что столика здесь больше нет. Недолго думая, он просто поставил его на пол.

— Что у вас тут было? Ангел вокруг тебя круги не нарезала?

— Нет. А в целом ничего особенного, — пожал плечами Азазель.

Риптайд на мгновение засомневался, так ли он безмятежен, каким хочет казаться, но в итоге, когда Азазель вопросительно посмотрел на него, просто помотал головой. Нет, наверное, он действительно слишком много выдумывает.

— Иди сюда, — неожиданно для самого себя попросил он.

Обнимать за плечи привалившегося к нему спиной Азазеля оказалось непривычно, но ничего шокирующего теперь для Риптайда в этом не было. Ему даже доставляло удовольствие машинально расчёсывать ладонью волосы или рассеянно проводить кончиками пальцев по ладони и с улыбкой чувствовать, как та рефлекторно поджимается от щекотного прикосновения. Риптайд знал свои ладони, знал своё тело и мог бы, наверное, пойти дальше, но дело в том, что не хотел. Ему было достаточно просто сидеть вот так, чувствовать тело напарника и знать, что больше никто на это тело не посягает.

Чёрт! Риптайд разозлился на себя, что мысль про стремление к собственному телу так и не исчезла до конца. Он не хотел думать о себе, как о настолько самовлюблённом извращенце, который готов трахнуться сам с собой, лишь бы его тело не трахалось с кем-то другим.

— Я вчера полночи смотрел на спящего Магнето, — негромко сказал он, вспомнив ночную вахту. — Он, оказывается, тоже человек. Помнишь, каким был Шоу?

Азазель вздрогнул и приподнялся на локте, будто было неудобно, но почти сразу снова прилёг.

— Когда я говорил, что Шоу был богом, — начал он, — я имел в виду, что он был настолько человек, насколько это возможно, и одновременно больше, чем человек.

— По образу и подобию? — со смешком процитировал Риптайд. — И ничто человеческое не чуждо?

— Ничто, — кивнул Азазель и, помолчав, добавил: — Никому из нас не чуждо.

Риптайд с сомнением покачал головой.

— Никогда о нём так не думал, — задумчиво сказал он. — Он же всегда… играл со всеми. Ради процесса, а не потому, что нуждался в чём-то и хотел это получить.

— Он хотел, — возразил Азазель. — Просто ему всегда нужно было больше, чем всем нам, вместе взятым.

Риптайд над ним передёрнул плечами.

— Я иногда думал, как в него всё это влезает? — с неловкой усмешкой признался он. — Власть, деньги, связи, энергия…

— В нём хватало… места. Для всего, — невесело хмыкнул Азазель.

— А Магнето всего лишь человек, — протянул Риптайд, больше подытоживая собственные мысли, чем разговор.

Конечно, он знал и до этого, что Азазель больше приближен к их лидеру, чем он сам. В конце концов металла вокруг всегда хватало, чтобы Магнето мог и сам за себя постоять, а Азазеля использовал больше как способ быстро добраться до нужного места. Вот только Риптайд не думал, что тот может настолько полагаться на Азазеля, что спокойно засыпает тогда, когда они старались лишний раз ничего не есть и не пить, чтобы не проснуться потом на лабораторном столе.

— Я до сих пор не пойму, — продолжил он, — зачем Эмма за ним пошла? Если она любила Шоу, то должна была, не знаю, возненавидеть того, кто его убил.

Азазель в его руках как-то напрягся, а потом усмехнулся:

— Если бы Шоу был человеком, она бы так и поступила. Но Себастьян теперь просто мёртвый проигравший… вожак мутантов.

— То есть человека она бы помнила и после смерти, а на Шоу плевать? — удивился Риптайд. — Нелогично даже для бабы.

Азазель укоризненно посмотрел на него через плечо.

— Она шла не только за самим Шоу, но и за его идеей. Если у его дела нашёлся идеальный продолжатель, то… То уже никакой роли не играет, жив ли Шоу или мёртв и кто его убил.

— Всё равно глупо, — упрямо сказал Риптайд. — Если бы вдруг Магнето убил тебя, например, твоим же собственным кинжалом, я бы…

Он нахмурился, пытаясь представить это и досадуя на отвлекающее капанье воды из плохо завёрнутого крана. Вставать и закрывать дверь в ванную комнату тоже было лень.

— Что бы ты? — негромко спросил Азазель.

Риптайд пожал плечами и зачем-то, будто суеверно желая удостовериться, что напарник жив и здоров, коснулся кончиками пальцев щеки Азазеля.

— Не знаю, — в итоге через силу сказал он. — Но безмятежно улыбаться дальше и слушаться этого ублюдка я бы точно не стал.

В последних словах Азазелю послышался упрёк, хотя он точно знал, что его там быть не могло. Скрывая собственную кислую гримасу, которую лицо Риптайда отображало очень хорошо, он вполголоса засмеялся.

— В чём дело? — спросил Риптайд.

— Просто подумал, что Магнето нас всех унаследовал. Вместе со шлемом. Трогательно, ты не находишь?

— Нисколько, — буркнул Риптайд. Да, некоторые вещи никогда не менялись.

— Когда идём к Ксавье? — после нескольких минут молчания спросил Азазель.

— Тебе ещё тренироваться, — напомнил Риптайд и веско добавил: — Лучше на нейтральной территории.

Азазель кивнул с мыслью о том, что за пару дней действительно расслабился. Но затишье, наверное, надо было ценить. Тем более что впервые за эти дни он не нервничал и не думал о том, как там Риптайд, а просто лежал и смотрел, как в ленивом ритме покачивается покоящийся на его бедре хвост. Он рассеянно взял его в ладонь и погладил, заодно отметив небольшую новую царапину возле пики, но спрашивать о ней Риптайда не стал.

— Идём сейчас?

— Идём, — кивнул Риптайд и с явной неохотой встал. — Ты в курсе, что Куба особенно хороша в это время года?

Он широко ухмыльнулся и подмигнул ему, и Азазелю осталось только со вздохом признать, что сегодня к нему вернулся всё-таки настоящий Риптайд.

[Levian]

***

Риптайд исподлобья взглянул на Ксавье.

— Это не ваше дело, почему мы не могли с вами связаться. Мы не спрашиваем, чем занимаетесь вы, вы — не лезете в наши дела.

— Ну уж нет! У нас договор, по которому…

— А ты не встревай. У нас договор не с тобой, а с Ксавье. Ты всего лишь должен напялить на себя эту штуку и сказать нам…

— Слушай, ты, хвостатый! Это вообще всё из-за вас!..

— Алекс!

— Риптайд!

Риптайд зыркнул на напарника, выдохнул и на мгновение отвернулся, уже в который раз разглядывая глубокую царапину на стволе дерева. Чёртов Хавок! Зачем им здесь нужен был этот сопляк, который до сих пор не мог ничему научиться? Сидел бы в доме и тренировался. Хоть на ком-нибудь, да хоть на детях или на той синей обезьяне.

— Мы приносим извинения, что не смогли появиться. Но причины вас не касаются, — упрямо процедил он, стараясь чуть успокоиться. — К тому же у вас всё равно нет успехов.

— У нас есть успехи! — запальчиво возразил Хавок и прижал пальцы к виску, подавшись вперёд и чуть ли не выпрыгнув из инвалидной коляски. Азазелю даже на секунду показалось, что он сейчас вспомнит, как надо двигать ногами, и вскочит.

— Алекс! — повторил Ксавье, положил руку ему на плечо и заговорил, обращаясь уже к Азазелю, как к единственному из всех них, кто на вид не нервничал: — Успехи действительно есть. Например, сегодня Алекс почувствовал вас за несколько…

Азазель поймал устремлённый на него взгляд Хавока, вздрогнул и не нашёл ничего лучше, как побыстрее последовать давнему совету Риптайда. И, как оказалось, не зря — Хавок густо покраснел, согнулся пополам и закашлялся. Но ладонь от виска убрал.

— Только не говори, что ты только что подумал о… — прошептал Риптайд, склонившись к уху Азазеля.

— …об алмазных сиськах Эммы, я помню, — ухмыляясь, ответил он краешком рта. Сработало, чёрт возьми, сработало, но всё равно было как-то не по себе. А ведь такой телепат как Ксавье мог читать Азазеля даже в его собственном теле — пусть с трудом, улавливая лишь самые яркие и чёткие мысли и образы, но мог. А тело Риптайда он тогда, наверное, вообще просвечивает как крупную сетку.

— Алекс, что-то не так? — обеспокоенно наклонился над креслом Ксавье, когда кашель не прошёл и через минуту.

— Не так, — бросил Риптайд. — В следующий раз точно приходи один.

Ксавье выпрямился и раздражённо на них уставился.

— Вы не выполняете условий, почему мы должны?

— Хватит, — перебил Азазель. — Мы постараемся регулярно держать связь, ты постараешься полюбить одиночные прогулки.

Ксавье нехотя кивнул. Вид у него был не менее злой, чем у напарника. И если Риптайда ещё можно было понять — перенестись из солнечного и жаркого кубинского дня, наполненного ветром и водяными брызгами, в серую зимнюю морось, — то Ксавье, должно быть, просто уже начал уставать от недавно обретённого иного тела.

А может, подумал Азазель, бросив взгляд на кутающегося в плед Хавока, угрызения совести замучили.

— Как будем действовать, если… когда, — нарочито поправил себя Риптайд, возвращаясь к более важной теме, чем присутствие Хавока, — вы вычислите Майерса?

Он бросил взгляд на напряжённого Азазеля, который, наверное, и сам не заметил, что чуть отставил руку, готовясь пустить смерч. Риптайд нахмурился и сделал шаг ближе к напарнику.

— Я думаю, что Алекс сможет взять его разум под контроль. Тогда мы можем внушить ему тот же порыв, что он испытывал тогда. Если получится, мы сделаем осознанным воздействие на наши сознания. Только, — Ксавье выглядел так, будто доктор, сообщающий родным о неблагоприятном прогнозе, — первыми пробовать будем на вас.

Риптайд переглянулся с Азазелем и, надеясь, что тот понял его мысль, слегка кивнул.

— Мы согласны, — высказался Азазель за них обоих. — Вы сможете продержать его достаточно долго, пока мы будем валяться в отключке?

Риптайд хотел сказать, что этот план ему очень не нравится, но другого варианта он всё равно предложить не мог. Да и, что скрывать, в договоре с ксавьеровцами был один весомый плюс: уж они-то вряд ли воспользовались бы беспомощным состоянием своих врагов. Хотя то, что Ксавье не торопился отвечать, его не на шутку начало тревожить. Но вот тот переглянулся с Хавоком и — Риптайд мысленно выдохнул — как будто бы о чём-то поговорил с ним мысленно. Ну хоть что-то у сопляка получается!

— Сложно сказать, но мы думаем, что да. Его сознание необычно, но он только учится, и оно для меня не закрыто.

— А если будет закрыто? — не успокоился Азазель, дотошный, как всегда.

Ксавье поджал губы, а потом медленно выдохнул.

— Тогда вы, — процедил он, — просто опять перепугаете его до невменяемого состояния, и он, спасая свою жизнь, повторит то, что сделал уже два раза.

Риптайд мысленно показал Ксавье большой палец. Надо же, у домашнего котика прорезались коготки.

— Договорились, — невозмутимо кивнул Азазель. — Только за последствия отвечаете вы, а не мы.

— Если будет, перед кем отвечать, — вполголоса буркнул Хавок.

— Алекс, пожалуйста… — начал Ксавье. Азазель в который раз поразился, насколько не на своём месте он казался в теле Хавока. Как жертва неопытного гримёра.

— Не перебивай Профессора, малыш, — усмехнулся он, шагнув вперёд и глядя прямо в лицо растерянному Ксавье, — он дело говорит.

Риптайд поморщился и сжал плечо Азазеля, а потом, поймав его взгляд, покачал головой. Его и самого бесило, что Ксавье настоял на присутствии Хавока, но, чуть успокоившись, он с неохотой признал, что в этом была польза: тот хотя бы попробовал проникнуть в чужое сознание незаметно. И сцепиться сейчас было очень невыгодно. Именно им с Азазелем невыгодно, потому что если Хавок в будущем и без них может умудриться отловить Майерса, то вот для них это будет намного сложнее.

— Секунду, — проговорил он.

Потянув за плечо, он заставил Азазеля отойти на несколько шагов назад и притворился, что не услышал шёпота Хавока:

— Профессор, зачем мы вообще с этими психами связались?

Склонившись к уху Азазеля, Риптайд, делая вид, что это вышло непроизвольно, чуть сжал его ладонь.

— Заканчиваем, и на Кубу. Достало меня тут всё. И, — слегка улыбнулся он, — запомни это чувство, смерч будет таким, каким надо.

Чувствуя себя так, словно вновь падает с крыши, он прижался губами к щеке Азазеля. Стоя в пятнадцати футах от Ксавье и Хавока. Но Риптайду сейчас было на них совершенно наплевать, всё равно с той стороны они ничего не могли увидеть.

Азазель кашлянул, будто намекая, что всё-таки лучше не рисковать и мягко отодвинулся. Риптайд, чувствуя лёгкую досаду, тоже отстранился.

— Тогда до связи, — громко сказал Азазель в сторону Ксавье. — Завтра здесь же и… Мы надеемся, что успехи будут.

Риптайд криво усмехнулся, когда Азазель запнулся. Может быть, тот тоже хотел добавить, что лучше и вовсе Хавоку тут не появляться, а тренироваться дальше. Но об этом он спросит Азазеля уже не здесь.

— Готов? — негромко спросил он, внимательно глядя напарнику в глаза и беря его за руку.

Всё-таки каким бы Шоу ни был психом, но в одном он был прав: даже «красная» насквозь, Куба была изумительным местом. И там никто бы не удивился смерчу, от которого почти дрожали, желая его выпустить, ладони Азазеля.

[Levian]

***

Азазель проснулся от тихого шебуршания рядом, и это был верный признак того, что он уже выспался — иначе это тело разбудил бы только выстрел над ухом. Он зевнул, повернулся и почти уткнулся в Риптайда, задумчиво изучающего кончик хвоста.

— Доброе утро.

— Доброе, — пробормотал Азазель, недоумевая. — Давно ты здесь?

— С вечера, — хмыкнул Риптайд. — Ты так устал, что мгновенно вырубился.

Он слегка улыбнулся в ответ на вопросительный взгляд, но у Азазеля осталось ощущение, что напарник чего-то не договорил. Впрочем, сам он вчера и вправду устал так, что повалился на кровать и не обращал внимания ни на что, кроме подушки, в которую можно было уткнуться лицом. Вопросов, почему Риптайд так любит комфорт, больше не возникало.

— Что там? — спросил Азазель, кивнув на пику, которую Риптайд покачивал в сложенных «лодочкой» ладонях.

— Хвост, — ответил Риптайд и с неохотой добавил: — Мне сегодня приснилось, что мы снова нападаем на ЦРУ. И — помнишь? — ты закрывался агентом, а какой-то недоумок в него целился, будто хотел насквозь прошить и попасть в тебя. Я-то знаю, что ты успел бы исчезнуть. Но… Но вот во сне он выстрелил, — Риптайд замолчал, снова переживая тот же ужас, с каким проснулся. — Выстрелил и перебил хвост, прямо над пикой. А пика, знаешь, она ещё так болталась, на лоскутке кожи… А у меня, не знаю… Я ни ног, ни хвоста — ничего не чувствовал. Стоял и смотрел. А потом меня кто-то толкнул и… — Он встряхнул головой, прогоняя картину влажно шлёпнувшегося на асфальт алого треугольника. — Неважно, забудь, просто дерьмовый сон, — хмыкнул он и сел, собираясь встать с кровати.

— Постой, — дёрнул его за плечо Азазель, едва не повалив обратно. Риптайд нервно дёрнул плечом и обернулся. Но, увидев приподнявшегося на локте Азазеля, не смог улыбнуться, а лишь облизнул губы.

Когда он из принципа укладывался на свою кровать, разумно рассудив, что один раз они уже спали рядом и им двоим места хватило с лихвой, он не подумал, что на этот раз просыпаться они тоже будут вдвоём. И теперь его напрягало, что он снова был прикрыт лишь тонким одеялом. А Азазель, с которого он одеяло и стащил, так и остался лежать в одних плавках. Что он, не видел своего тела обнажённым? Сто раз видел и сейчас было глупо нервничать и старательно смотреть строго в лицо Азазелю.

— Что? — безмятежно спросил он.

— Ничего, просто… Спасибо, что тебя это беспокоит.

Риптайд почувствовал себя так, словно на него опрокинули ведро воды.

«Придурок», — мысленно наградил он себя и пожал плечами.

— Ты ведь тоже заботишься о моём теле. А твой хвост… Знаешь, а он реально классный. Я тебе немного даже начинаю завидовать, — признался он.

— Хочешь оставить всё как сейчас?

Конечно, улыбающийся Азазель не предлагал всерьёз, и Риптайд поддержал его тон:

— А почему бы и нет? Я столько всего ещё в мире не видел, а с твоими способностями… Ладно, шучу. Хвост хвостом, а мир я посмотрю с яхт и самолётов, — усмехнулся он и добавил уже серьёзнее: — Если у Хавока снова нет успехов, начинаем искать Майерса сами. Только время зря потеряли.

— Начнём, — согласился Азазель. Конечно, энтузиазма Риптайда он не разделял, но приятно было вот так, разнообразия ради, представить, что полоса неудач окончится.

Риптайд всё ещё посматривал на хвост, и Азазель накрыл пику ладонью и слегка прижал.

— Просто сон, — всё-таки сказал он.

Риптайд покосился на него со странным выражением и наклонил голову, почти прижавшись щекой к кисти Азазеля.

— Лучше бы приснилось, как я им потрошу Майерса, — сказал он наконец. Нехотя поднялся, придерживая одеяло, и, обмотавшись им вокруг пояса, пошёл в душ. Азазель опустил голову, чтобы не расхохотаться над ними обоими — самому ему вовсе не хотелось, чтобы Риптайд уходил, и тому, кажется, тоже.

Но они опять не решались остаться рядом.

— Мне недавно снилось, что я падаю с крыши, — начал Азазель больше для себя, чем для Риптайда, который уже прикрыл дверь, — а ветра, чтобы меня подхватить, нет. Точнее есть, но он не слушается.

— Ты сам сказал — просто сон. Ветер есть всегда. — Дверь качнулась, будто Риптайд размышлял, не выйти ли, но потом плотно закрылась и послышался шум льющейся воды.

Только проверив ещё раз, что замок защёлкнулся, Риптайд позволил одеялу соскользнуть на пол. И поморщился, когда складка неприятно царапнула по члену.

Обычный стояк. Ничего особенного, конечно. Если не считать того, что он появился, когда Азазель просто держал его за плечо.

— С этим надо что-то делать, — мрачно пробормотал Риптайд, злясь, что ему до сих пор не хватает решимости признать, что он хочет, но до сих пор не уверен, что хочет именно Азазеля. Переспать с напарником, а потом выяснить, что это всё себялюбивая придурь? И расхлёбывать?

Он стиснул зубы и выдохнул, прислонившись плечами к стене и на миг подставив лицо прохладным струям. Растерянно проведя пальцами по лбу и убрав со лба прилипшие мокрые пряди, он привычно обхватил ладонью член.

Только в этот раз Риптайд постарался глаз не открывать, чтобы случайно не увидеть себя в зеркало. Но всё равно в воображении мелькал то настоящий Азазель (краснокожий, с этим его пресловутым хвостом и почему-то с клинками), то тот Азазель, к которому он уже постепенно привыкал: сонный с утра, растрёпанный и, что особенно возбуждало, физически явно более слабый.

Дальше Риптайд не разбирался, решив просто получить разрядку. Но из душа всё равно выходил с ощущением, что он какой-то совсем чокнутый извращенец, который, как ни посмотри, дрочит на себя.

Когда он открыл дверь, то замер на середине шага. Азазель уже был одет и, стоя у зеркала, зачёсывал влажные волосы. Опять не так, правда, как это делал Риптайд, но сейчас его беспокоило совсем иное.

— Опять что-то срочное?

— Нет, — ответил Азазель не упоминая, что Риптайд проторчал в душе не меньше получаса, — но Магнето зовёт нас обоих.

Риптайд обеспокоенно на него глянул.

— Думаешь?..

— Думаю, это опять про телепатов, — поморщился Азазель. Риптайд с плохо скрываемым облегчением выдохнул у него над ухом.

— Отлично. Мне бы не хотелось, чтобы он опять начал…

— Что — опять? — перебил Азазель. — Чёрт возьми, Риптайд, определись, чего ты хочешь от окружающих и должны ли они считать нас больше, чем напарниками.

Судя по виноватому и немного огорошенному виду Риптайда, Азазель частично попал впросак, но и частично угадал. Риптайд отступил на пару шагов и нервно стукнул хвостом по ножке стула.

— Я просто не знаю, как себя вести, — процедил он сквозь зубы, — и кем нас должны считать — тоже… не очень понимаю.

Словно в противовес своим словам он подошёл, обхватил Азазеля за плечи и устроил подбородок в ямочке между шеей и плечом.

— Ясно.

— Да ты и сам понимаешь. Вся эта херь с телами… — неопределённо пробормотал Риптайд и обнял его за талию. Азазеля посетило нелепое, но сильное желание развернуться и врезать ему в челюсть, чтобы хоть таким образом немного утрясти в его голове вереницу противоречивых желаний и поступков.

— Идём?

Риптайд с неохотой от него отстранился и вышел первым, машинально придержав дверь. Ему казалось, что сейчас он что-то сделал не так, но приятное чувство расслабления после оргазма и лёгкая тревога о причинах вызова Магнето не добавляли желания думать о недовольном виде Азазеля. Может быть, всё дело было вообще в том, что он слишком много времени пробыл в душе и Азазелю пришлось топать пешком до общей ванной.

Чуть замедлив шаг, он дождался, когда Азазель с ним поравняется, чтобы спросить, кто именно сказал Азазелю о вызове — вдруг сам Магнето, тогда можно хотя бы сориентироваться на его настроение. Но тут взгляд Риптайда упал на стоявшую в дальнем конце коридора Ангел, которая со странным ненавидяще-скорбным выражением смотрела им вслед. Будто сожалела, что они с Риптайдом вот так расстались, а может, просто злилась, что тот вышел с Азазелем, причём, очевидно, оба недавно принимали душ.

Риптайд и сам был не рад, что у них вот так хреново всё закончилось, но она сама виновата, разве нет? И нечего было смотреть таким мрачным взглядом на него. Он не отбивал её Риптайда, она сама его бросила.

Желая продемонстрировать ей, что она тут третья лишняя, Риптайд обнял Азазеля за талию и притянул к себе. Целовать мужчину, нет, целовать Азазеля он уже привык. В каком-то роде это было даже более интересным, чем обжимания с девушками. Словно каждый раз ты кидаешь монетку: то ли просто получать удовольствие, то ли доказывать, что ты как минимум не слабее. И сейчас Риптайд, мстительно вспомнив требование Азазеля, выбрал второе, властно прижимая его к стене и «определяясь».

Ангел всё ещё продолжала на них пялиться. И их всё ещё ждал Магнето. Но пошли бы они…

— Насколько это срочно? — прошептал Риптайд, чувствуя, что начинает заводиться. Странно, эксгибиционизмом он раньше не страдал, но сейчас готов был как минимум отдрочить Азазелю прямо на глазах у Ангел.

— Хватит, Риптайд, — вполголоса проговорил Азазель, но тот только склонился ближе к его лицу и, прикрыв глаза и еле заметно усмехаясь, медленно провёл носом по щеке, опускаясь к шее. Он шагнул в сторону, но Риптайд повернулся, придержал его за запястья и вжался в него с такой силой, что Азазелю почти захотелось действительно послать к чёрту Магнето и задержаться.

Возможно, так и было бы, не увидь он стоящую в конце коридора побледневшую Ангел с выражением дикой брезгливости на лице. Несколько секунд они с Азазелем смотрели друг на друга — Риптайд сжимал его запястья, Ангел сжимала ручку двери, похоже, сама не понимая, что делает. А когда Риптайд одной рукой затеребил пуговицы на его воротнике, она скривила рот и шагнула вперёд:

— А на столе у Магнето не хотите это устроить? — отрывисто спросила она, резко повернулась и ушла, быстрее даже, чем повернулся к ней Риптайд.

Риптайд хмыкнул и бросил ей вслед что-то по-испански. Облизнул губы и снова повернулся к Азазелю. И наткнулся на холодный изучающий взгляд.

— Похвастался? — спросил Азазель. — Прекрати ребячиться, Риптайд.

[Levian]

— Да, похвастался, — прошептал Риптайд и склонился к его уху. — Но кто сказал, что мне не нравится вот так трогать тебя… — он провёл ладонью по бедру Азазеля, — целовать тебя… — он прижался губами к коже над воротником рубашки. — Знать, что ты тоже не против. Ты ведь не против?

Риптайд мысленно ухмыльнулся, когда и сам услышал в вопросе лёгкую угрозу, и, не давая Азазелю опомниться, просто переместил их обратно в свою комнату. Теперь прижимать Азазеля к стене выходило уже почти привычно.

— Так насколько срочно нам нужно к Магнето? — кладя ладонь на ремень Азазеля, спросил он.

— Я сказал, прекрати, Риптайд, — холодно сказал тот и отступил от стены, толкнув Риптайда. — Я тебе не трофей, которым можно что-то доказать. А если путаешь меня с Ангел, так она ещё недалеко ушла, догнать успеешь.

Риптайд ошарашенно на него посмотрел, но одновременно с этим на его лицо вернулось то злое и одновременно виноватое выражение, которое Азазель уже видел.

— Так бы и сказал, что у тебя голова болит, — пренебрежительно хмыкнул он.

Чтобы не разнести всю комнату к чёртовой матери, Азазель перевёл взгляд с его глумливо искривившегося лица на дверь. Проклятый Риптайд. Проклятые сложности. Проклятый он сам, пошедший у Риптайда на поводу и, кажется, вляпавшийся по задницу неизвестно во что. Назвать это «что-то» привязанностью или влечением к Риптайду у него уже язык не поворачивался.

Потому что влечение не обязывало его требовать у Риптайда взамен чего-то большего, чем трах, которого у них так и не случилось.

— Пошли, — пробормотал он и вышел первым, не оборачиваясь.

До сих пор не веря, что Азазель говорил серьёзно, Риптайд повёл головой, чувствуя себя так, словно воротник кителя внезапно начал его душить. Он глубоко вдохнул, медленно выдохнул и только тогда в несколько быстрых шагов догнал Азазеля и поймал его за локоть. Чтобы через долю секунды оказаться перед кабинетом Магнето.

Азазель, резко дёрнув рукой, зло посмотрел на него, но Риптайд ответил не менее злым взглядом. Мозгов не читать нотаций о трате сил Азазелю хватило.

— Мы пришли, — коротко сказал Риптайд, первым входя в кабинет, который очень напоминал кабинет Шоу. Вот только никто так до сих пор и не удосужился сообщить об этом Магнето.

— Садитесь, — кивнул тот.

Риптайд сел и, покосившись на напарника, отвёл хвост подальше. Нет, Азазель не опустился бы до того, чтобы прищемить его ножкой стула, но некстати припомнилось, как он наступил ему на пику на первом совещании. Да и сон этот дерьмовый…

Магнето вдруг нахмурился, смотря куда-то вбок, и Риптайд автоматически перевёл взгляд следом. Ничего особенного, просто злой «Риптайд», который сел с таким выражением лица, будто делал всем присутствующим одолжение.

Азазель недобро посмотрел на Риптайда, тот сразу отвернулся.

— Эмма скоро возвращается, — без предисловий объявил Магнето. Риптайд еле заметно вздрогнул, как будто выразив этим всё то, что почувствовал при этих словах Азазель.

— Провал? — спросил Азазель.

Магнето дёрнул уголком рта.

— Неважно. Планы изменились. Дальше будете искать вместе.

— А Эмма не станет возражать? — ухмыльнулся Риптайд. Магнето перевёл задумчивый взгляд с Азазеля на него и коротко качнул головой.

— Сосредоточитесь по-прежнему на трудных подростках с криминальным прошлым. Эмма подстрахует вас от провала, как с Майерсом.

Азазель машинально кивнул, не сводя взгляда с висящей за спиной Магнето картины — абстракции, напоминающей сплетённый из двух потоков воздуха вихрь.

— Когда она будет? — спросил он.

Магнето покосился на календарь и украдкой потёр переносицу. Только теперь в глаза бросилось, какой у него утомлённый вид.

— Не позднее, чем через неделю. Но искать продолжайте сами. Вот. — Он бросил на стол тоненькую папку, из которой от удара выглянул краешек какой-то фотографии. — Сведения за позапрошлый год, но они могут оказаться полезны — дети быстро растут.

Риптайд взял папку и быстро пролистал. В основном это были фотографии зданий с отпечатанными, а местами написанными от руки пометками, какого рода эти заведения. Приюты, закрытые пансионаты, школы для трудных подростков, интернаты особого типа. И ни одного имени, как всегда. Он тихо вздохнул, но потом невольно усмехнулся: в этот раз всю грязную работу по подтиранию задниц местных руководителей хрустящими зелёными бумажками будет делать Азазель.

— Расскажите ещё раз, что пошло не так с Майерсом, — неожиданно вклинился в его мысли голос Магнето, и Риптайд вскинул голову.

Он едва сдержал порыв переглянуться с Азазелем и неторопливо, взвешивая каждое слово, начал о том, как они заметили в переулке возле дома Майерса машину, которая, как они потом поняли, принадлежала Ксавье. Их легенда, если копнуть слишком глубоко, затрещала бы по швам, но Риптайд готов был в случае чего «честно признаться», что они просто прозевали Ксавье, пока целовались где-нибудь на крыше. Он был уверен, что Азазель «признается» тоже — они в любом случае оставались напарниками.

Магнето рассеянно кивал, но Азазель точно знал, что на самом деле тот слушает очень внимательно.

— Они знали, что вы тоже следите за Майерсом? — спросил он, когда Риптайд закончил.

— Понятия не имеем, — сдержанно ответил вместо него Азазель.

— Если увидите хоть кого-то из них, не попадайтесь им на глаза. Возвращайтесь, не задерживаясь, и сообщите мне.

— Хорошо, — согласился Риптайд, и они с Азазелем всё-таки переглянулись и ухмыльнулись, наверняка подумав об одном и том же — очередной встрече с Ксавье.

***

Азазель со злостью пнул случайно подвернувшуюся гальку, но та осталась на месте, зато песка набилось полботинка.

— Зачем ты это сделал? — раздражённо спросил он. Дёргавший душный воротник Риптайд резко развернулся.

— Надо было остаться, чтобы ты снёс Ксавье голову?

— Ты меня с собой не путаешь? — прошипел Азазель, снова пнул чёртову гальку и пошёл от Риптайда прочь в сторону моря, одновременно закручивая в руке слабый вихрь.

Пытающийся командовать Риптайд злил неимоверно. Значит, чтобы решиться трахнуться, ему нужно было время, а чтобы сильно, даже слишком сильно, вжиться в шкуру Азазеля — нет?

Он размахнулся и метнул смерч в воздух. Тот хвостом, длинным и гибким, как у змеи, задел воду, заодно подняв тучу солёных, перемешанных с пеной брызг, и ушёл куда-то ввысь. Азазель почти сразу закрутил новый.

Риптайд вполголоса выругался.

— А что нам там делать надо было? — попробовал он перекричать свист ветра, прикрывая рукой глаза. — Добрый день, есть успехи, нет, ну тогда до свиданья. Или ты хотел, чтобы этот недоумок снова у тебя в мозгах покопался?

Азазель резко развернулся к нему, и смерч сразу рассыпался водяными брызгами. Плохо.

— А тебе-то что? Но ты же у нас теперь главный…

Риптайд в последний момент сумел увернуться от тучи песка, взметнувшейся в его сторону. Он появился за спиной Азазеля, специально держась в добром десятке футов, чтобы успеть переместиться.

— Если надо, — издевательски ухмыльнулся он, — буду главным. Ты что сегодня устроил у Магнето? Должен был сидеть и молчать…

— Пошёл ты!..

Риптайд вновь переместился, продолжая ухмыляться. Он получал истинное удовольствие, дёргая Азазеля за хвост, пусть сейчас хвоста у того как раз и не было.

Ему пришлось сделать ещё прыжка четыре, прежде чем он рискнул переместиться прямо за спину Азазелю и тут же быстро, переплетя свои пальцы с его, неловко, в две пары соединённых рук, обнять того за пояс.

— Ну как? — негромко спросил он, чуть отведя голову в сторону, чтобы не получить затылком в переносицу. — Легче стало?

— Нет, — проворчал Азазель. Чёрт, Риптайд его развёл…

— Повторим? — усмехнулся над ухом Риптайд.

— Не надо, — буркнул он, высвобождаясь. — Всё нормально.

Не оглядываясь, он снова пошёл к морю, на этот раз закручивая вихри в обеих ладонях. Песок веером брызнул в разные стороны, но на самого Азазеля ничего не попало, наоборот, мелкие камешки и сухие водоросли отлетали прочь. Риптайд что-то предостерегающе было крикнул, но голос потонул в рёве ветра. С зарождающимся восторгом Азазель ощутил, как вихри не торопятся рассеиваться, а всё больше уплотняются, словно окутывая его тело.

Он сделал шаг, другой, и неожиданно перестал чувствовать землю под ногами, а пляж из чёткой жёлто-синей картинки превратился в какую-то бесцветную расплывчатую вермишель. Тогда он отпустил вихри, но почувствовал себя не так, будто они невидимыми нитками привязаны к кончикам пальцев, а будто эти нити — и есть его пальцы, а следом мышцы, кости, позвоночник…

…Немного пришёл в себя он от удара о воду. Вынырнул, отплёвываясь, и несколько секунд соображал, бесконечная синева над ним — это небо или толща пронизанной светом воды?

Через мгновение рядом вынырнул злой Риптайд.

— Чокнулся? — прокричал он. — Или ты выпускаешь смерч, или растворяешься в нём. А не так, что он сначала наберёт силу, а потом ловит тебя. Головой в пальму хочешь улететь?!

Хотелось еще раз макнуть Азазеля в море или вообще оставить на время тут, в полусотне ярдов от берега, но он лишь зло плеснул ему в лицо водой и тут же переместил их обратно на берег. Смерча тут уже не было. Как вчера Риптайд не смог объяснить, как это — думать о ветре в будущем, контролировать его хотя бы на несколько секунд вперёд, так и сегодня Азазель ничего не смог.

— Заткнись, а? — процедил в ответ Азазель, стягивая мокрый до последней нитки пиджак. — Что-то, я посмотрю, тебе понравилось командовать. Дорвался, мальчик?

Риптайд едва сдержал порыв обхватить хвостом щиколотку напарника и с силой дёрнуть. Чтобы тот, упав, всё-таки проверил, что твёрже: его голова или пальма.

— Ещё большой вопрос, кто из нас мальчик, — выдавил он сквозь зубы. — Тебе же самому сейчас нравится, что ты всё свалил на меня, а сам будто и ни при чём.

— Когда это? — прищурился Азазель.

— Постоянно. Хоть бы подсказал, как правильно приземляться, как силы распределять или… Да чёрт, ты чуть на Ксавье сегодня не бросился! — выпалил Риптайд и припечатал: — Истерик.

[Levian]

— Я, что ли, истерик? — сквозь зубы выдавил Азазель. — А кто три дня назад выскочил и помощи просил, потому что не знал, как ножны пристегнуть — так руки дрожали? Кто сам на Хавока смотрит так, будто вот-вот голыми руками задушит? Кто, а? И кто, блядь, молчит до последнего, а потом вякает, что нельзя так смерч крутить: в помещении нельзя, на себя нельзя, за спину нельзя! Зато о такой несомненно важной хрени, что ты подрочить нормально не можешь, — глумливо ухмыльнулся он, — я услышал от тебя во всех подробностях.

Риптайд сжал кулаки и преодолел последние полшага до Азазеля.

— А вот теперь поговорим о «подрочить», — прошипел он, зная, что успеет хвостом обхватить шею напарника прежде, чем тот вскинет смерч с ладони. — Какого дьявола было утром? Ты же хотел не меньше меня, а ведёшь себя, словно пресвятая дева, которой не иначе как откровенье божье нужно, чтобы трахнуться? Я, твою мать, не умею за мужиками ухаживать. Я теперь вообще не понимаю, чего ты от меня хотел, когда полез целоваться.

— Чего хотел? — в бешенстве заорал Азазель так, что Риптайд отшатнулся. — Да ты что, совсем идиот?

— Я — идиот? — повторил Риптайд и не успел ничего сделать, когда почти незаметный вихрь подсёк его под колени и опрокинул на землю. Азазель на одно колено плюхнулся рядом и за воротник вздёрнул его голову кверху. И впился в его рот поцелуем, в котором песка было не меньше, чем страсти. А через несколько мгновений он, задыхаясь, отпрянул и, пошатываясь, поднялся.

— Чего я мог хотеть, по-твоему? — прошипел он, не столько расстёгивая пуговицы на своей рубашке, сколько выдирая их вместе с нитками. Приподнявшийся Риптайд ошалело проследил взглядом, как он стаскивает её и отшвыривает. — Какого чёрта, откуда я мог знать, что ты от секса со мной будешь шарахаться, как монахиня, а говорить, что всё в порядке? Что я должен был подумать?

— А что я?.. Я ведь утром… — невнятно промычал Риптайд ему в губы, но, отплёвываясь от песка, понял, что уже забыл, что хотел сказать. Кое-что сейчас было поважнее. — Слушай, Азазель, а…

— Что, твою мать, опять не готов? — рявкнул ему прямо в лицо Азазель, и Риптайд почувствовал, как всё тело обдало горячим ветром, перемешанным с песком. Он передёрнул плечами.

— Готов, — выпалил он, больше из чувства противоречия, чем задумываясь о смысле ответа. — Только не в песке, — процедил он. — У меня здесь даже хвост уже чешется.

Азазель непонимающе посмотрел на него и усмехнулся, будто только сообразил, где они находятся.

— А, ну да, лучше… В душ? — спросил он.

— В душ, — кивнул Риптайд, понимая, что теперь он и сам пойдёт до конца. Не позволит себе свернуть. — И я никуда не сбегаю, — чуть нервно улыбнулся он, сам не зная, почему его одновременно и пугает, и возбуждает такая неожиданная вспыльчивость Азазеля. А уж знание, что именно он довёл напарника до такого состояния, и вовсе наполняло его неуместной гордостью, от которой хотелось то ли смеяться, то ли ещё крепче впиваться пальцами в чужие плечи и притягивать к себе.

В ванной комнате обоих по инерции повело вбок, но притиснутому лопатками к стене Азазелю было уже плевать, хоть снова случайно повернись вентиль, хоть обрушься потолок.

— Подожди, — прерывисто проговорил он, когда Риптайд на секунду перестал покусывать его шею. Тот вскинул голову, и на лице у него было написано плохо скрытое разочарование. — Вода, — пояснил Азазель. — Душ.

Риптайд кивнул и потянул его за собой, одновременно пытаясь снять с себя китель. Азазель придержал его руку и принялся расстёгивать пуговицы сам. Риптайд запрокинул голову, зажмурился и охнул, ощутив влажное прикосновение языка к скуле и чуть вбок, к уху, и ещё ниже.

— Чёрт, — хрипло прошипел он, сам оказавшись прижат голой спиной к прохладному кафелю, и схватил руку Азазеля, направляя её к поясу своих брюк.

И едва не выругался, когда Азазель прямо сквозь ткань несильно сжал его член, словно заявлял свои права.

— Не передумал? — негромко спросил он, и Риптайду хватило сил не только кивнуть, но и потянуться к вентилям и пустить воду. Чем быстрее они смоют с себя песок…

Запоздало он подумал, что, наверное, лучше было бы напиться. Ну или хотя бы попробовать, потому что он до сих пор не знал, сколько нужно вылакать телу Азазеля, чтобы хоть немного повело. Но сейчас самого Риптайда вело и без алкоголя, чувство нереальности было таким, что он не удивился бы, если вместо воды на него сверху полилось бы вино.

И стоило ладони Азазеля, кажущейся совсем белой на фоне его кожи, лечь поверх его руки на вентиль, прибавляя горячую воду, он почти заворожённо посмотрел на свои… чужие… Азазелевы пальцы, испытывая нестерпимое желание почувствовать снова, как они касаются его лица и осторожно проводят по шраму. Но почему-то не решался ничего сделать.

Пришёл он в себя, когда Азазель перевёл ладонь ему за спину. Почувствовав, как пальцы коснулись пуговицы на пояснице, Риптайд сглотнул и едва не выпалил вслух уже давно терзавший его любопытство вопрос, перешивал ли Азазель свои брюки сам или где-то заказывал. Он сжал губы и кивнул в ответ на внимательный взгляд Азазеля, а затем, словно желая отзеркалить его движение, расстегнул первую пуговицу на его брюках. И невольно порадовался, что мокрая одежда не снимается так легко. Иначе они бы уже… Что «они бы уже», Риптайду неуютно было представлять, но он решил, что сначала попробует всё-таки стащить с Азазеля брюки, а дальше видно будет.

Он вполголоса выругался, когда его пальцы уже второй раз соскользнули с предпоследней пуговицы, и едва не выругался от неожиданности снова, когда поверх его ладони легла чужая, словно он опять что-то сделал не совсем правильно.

— Мы моемся, — с улыбкой предупредил его Азазель, хотя, может, он предупреждал и себя. — Остальное потом.

Риптайд посмотрел на него. Азазель же медленно кивнул и, ухмыльнувшись, убрал всё-таки ладонь с его паха. Однако по тому, как он гладил основание хвоста, Риптайд почти уверенно мог сказать, что мысленно Азазель всё-таки продолжает ему дрочить. Он прикрыл глаза и, переступая с ноги на ногу, больше помешал стянуть с себя брюки, чем помог. И покорно позволил подтолкнуть себя под душ.

— Сними, — потребовал он, неловко дёргая за ремень его уже кое-как болтающихся на поясе брюк.

— Только… моемся, — напомнил Азазель.

— Иди к чёрту, — лихорадочно рассмеялся Риптайд, — я помню. Сними.

Азазель открыл было рот, но так и не нашёлся, что сказать.

В облаке водяных капель лицо у Риптайда казалось совсем беспомощным. На мгновение Азазель испугался собственного, показавшегося каким-то… нездоровым прилива нежности к его потерянному виду, к сведённым бровям и растрёпанным прядям волос. А ещё на одно мгновение — понял, что то же самое жуткое ощущение влечения к самому себе должен был испытывать и Риптайд.

Но уже через секунду он, запретив себе об этом думать, уже всё забыл, мягко толкая Риптайда дальше к стене и снова глубоко целуя. Тот замер, глубоко дыша, и вздрогнул, когда Азазель провёл ладонью по его груди. Ему уже почти показалось, что Риптайд так ничего и не будет делать, растеряв всю свою обычную уверенность, как вдруг тот перехватил его руку и прижал ладонью к своей щеке. А потом вдруг развернулся и притиснул его к стене.

От бьющих в лицо водяных струй Азазель на миг ослеп и жадно глотнул воздух приоткрытым ртом, когда Риптайд наклонился и прихватил губами кожу между шеей и плечом, а потом ещё и ещё, с нарастающей жадностью, едва не до укусов.

Несильно нажав на грудь, он не дал Азазелю выйти из-под воды и вслепую нашарил на полочке губку. Однако, даже не пробуя нащупать мыло, просто провёл мокрой губкой по покрытой следами от его поцелуев шее Азазеля. Неважно, что весь песок уже остался на одежде, валяющейся мокрыми тряпками на полу.

Ему казалось, что они — всё-таки Азазель ошибся — не моются, а выполняют какой-то странный ритуал. Касаться своего тела, известного до последней черточки, но сейчас совершенно незнакомого, было для Риптайда настолько странным, что он бездумно водил по нему губкой, всё ожидая, что вот-вот под его прикосновениями смуглая кожа покраснеет до насыщенного закатного оттенка, а вот здесь, под рёбрами, и там, поперёк лопатки, шершавыми отметинами проявятся шрамы. А мыло? Зачем оно, когда Риптайд и так был уверен, кто перед ним: не он сам, конечно, не он. Азазель, и никто другой.

— Я никуда не сбегаю, — упрямо повторил он, касаясь поцелуем левой щеки Азазеля и представляя, что чувствует под губами полосу шрама.

— Тихо, — зашептал ему на ухо Азазель, — я знаю. Никто никуда не сбегает.

Вода из душа лилась слишком тёплая, слишком шумная, но Азазель не мог представить, что будет, если её выключить и оставить их в тишине, в которой особенно громко будет слышно глухое прерывистое дыхание.

От одного слишком быстрого и сильного движения ладони по низу живота Риптайд дёрнулся, а когда Азазель опустил руку ещё ниже — зашипел, сжав зубы. Хвост описал полукруг и снёс с полки несколько флаконов, а сам Риптайд ошарашенно посмотрел на Азазеля, моргая от водяных струй и глубоко втягивая воздух. И, не выдержав, что-то простонал сквозь зубы, когда Азазель с силой притянул его к себе и, поймав кончик хвоста, принялся поглаживать основание пики.

— Оставь ты его, — выдавил Риптайд, передёрнув плечами, и в качестве извинения перехватил ладонь Азазеля и на миг прижался к ней губами.

[Levian]

Он не понимал ощущений, которые испытывал, когда Азазель небрежно, но как-то с намёком водил пальцами по его хвосту. И вообще не мог понять, откуда там столько чувствительных зон, которых сам Риптайд в нём не замечал. Да и невольно всплывали вопросы, что Азазель мог вот так, стоя в душе… и свой хвост… Неужели правда? Как же много сейчас было вопросов, ответа на которые Риптайд не знал! И один из них — какого чёрта они всё ещё топчутся и прижимаются друг к другу в узкой душевой кабине, когда за стеной есть нормальная, уже не единожды испытанная кровать.

— Мы закончили… мыться? — нетерпеливо спросил он в самые губы Азазеля и ладонью вслепую провел вниз по его животу. Даже удивительно, как Азазелю хватило терпения ещё придерживаться этой игры.

Азазель вместо ответа вплотную прижался к нему, как будто ожидал прыжка. Вот только взял не за руку или за плечо, а двинул ладонью по члену. Риптайд подавился вдохом и решил, что лучше они дойдут до кровати пешком: если он ошибётся и они выпадут в таком виде на стол Магнето… Он так и не придумал, что может сделать с ними Магнето, потому что Азазель вдруг дёрнулся всем телом и, запрокинув голову, обеими руками схватился за неё.

— Азазель? Что слу?..

— Пошёл нахрен!

Риптайд растерянно отшатнулся, но, поймав ошалелый взгляд Азазеля, замер и перехватил его за руки, не давая инстинктивно зажать ими уши.

— Что происходит?

— Он меня читает! — заорал Азазель. Помимо голоса Риптайда в голове у него метался, как пойманный в ловушку, чужой голос, то повышающийся до почти истерического крика, то понижающийся до еле слышного, с какими-то помехами, шёпота.

И ощущение было такое, будто голос пытается перекричать Азазеля и выжить его из его собственной головы.

Только теперь Риптайд разобрался, что происходит. Азазель зажмурился и повторил кому-то: «Пошёл нахрен из моей головы!» — и он запаниковал, не зная, что можно тут сделать. Но лишь на миг.

— Думай об этом! — проорал он и, вцепившись в плечи напарника, стал его целовать, напористо, будто в последний раз, чтобы Азазель не мог думать ни о чём другом. Времени объяснять обычные методы, типа зацикленной песенки, не было.

Он остановился, только когда Азазель обмяк, упёрся ладонями в его грудь и, отталкивая, что-то промычал ему в губы.

— Кажется, всё, — выдавил он, глядя куда-то сквозь Риптайда.

Риптайд с трудом разжал пальцы на плече напарника, у него было ощущение, что и его «зацепило», хотя он ничего особенного и не чувствовал. Разве что совершенно абсурдную вину, что его настоящее тело не имело почти никакой защиты от действий телепатов.

— Майерс? — спросил он негромко и осторожно провёл пальцами по красным отметинам на плечах Азазеля. Опять до синяков, да что за чёрт!

— Хавок, — перевёл на него взгляд Азазель, и Риптайд не сразу понял, почему тот так широко улыбается. — Это был Хавок. Церебро работает! Работает, слышишь?

Риптайд почувствовал, как против воли тоже начинает улыбаться.

— Чего он хотел?

Азазель потряс головой, пытаясь избавиться от ощущения, что в мыслях до сих пор что-то чуждое. Так вот, значит, как это происходит — не лёгкое, еле заметное касание, задевающее самый краешек разума, как осторожный и вежливый стук в бронированную дверь, а напористое вторжение.

Риптайд опасливо встряхнул его и выдохнул, когда рассмеявшийся Азазель уронил голову на его плечо.

— Сказал… — начал Азазель, задыхаясь — то ли смех душил, то ли нелепость происходящего, уж лучше бы они действительно выпали куда-нибудь к Магнето на стол. — Сказал, что они нащупали Майерса. Мы им нужны.

— Нащупали? — повторил Риптайд медленно, будто смакуя это слово на языке, а потом стиснул Азазеля в объятиях. — Чёрт, наконец-то!

Азазель слабо кивнул, облизнув губы. Ощущал он себя совершенно выжатым.

— Пойдём? — спросил он, попытавшись высвободиться. Риптайд удержал его кончиками пальцев за плечи, старательно не касаясь свежих синяков. Азазель почти с облегчением остановился, уткнувшись лбом ему куда-то между ключиц.

— Подожди. Чёрт, какого хрена именно сейчас! — почти выкрикнул Риптайд, понимая, что это уже какой-то бред.

Стоило ему настроиться и зажать Азазеля, обязательно кто-нибудь мешал им или он сам в итоге сворачивал, не решаясь дойти до конца. Теперь же, когда они оба, голые, когда он уже почти решил, что позволит себя трахнуть (не себя же отыметь!), и вот опять! Будь он фаталистом, он бы, наверное, отказался уже от Азазеля. Но, увы, он был всего лишь крайне себялюбивым сукиным сыном, который просто хотел получить то, на что дрочил вот уже почти неделю.

— Ты же понимаешь, что у нас нет времени, — рассудительно сказал Азазель, и Риптайд, не сдержавшись, фыркнул ему в волосы. Это только Азазель, наверное, мог говорить настолько разумно, а сам, будто случайно, облапал его за задницу.

— Пять минут погоды не сделают, — возразил он и, прикрыв глаза, обхватил ладонью наполовину опустившийся член Азазеля.

— Хавок очень настаивал, чтобы мы поторопились.

Риптайд не придумал, что тут сказать, а просто двинул ладонью по члену. Когда он поднял голову, Азазель ухмылялся ему в лицо. Очень недобро ухмылялся, словно ждал, что Риптайд согласится с его словами, и сразу предупреждал, что это согласие не принимается.

— Пошёл он, — пробормотал Риптайд и, задохнувшись, когда Азазель нарочито медленно двинул бёдрами, добавил: — Если мы этого сегодня не сделаем, я себя точно не прощу.

Азазель запрокинул голову и притянул его к себе для поцелуя.

— Кажется, я тебя тоже, — согласился он. — Только быстрее.

Риптайд понял его слишком буквально, и так провёл шершавыми пальцами по нежной коже члена, что Азазель едва удержался от довольного вскрика. А когда он открыл глаза, переводя дыхание, Риптайд пристально взглянул на него, но тут же снова зажмурился, наклонился и принялся целовать уже глубже и сильнее.

В качестве отместки Азазель всё-таки снова поймал мечущийся хвост и, с силой обхватив его влажной ладонью, провёл вверх-вниз. Целующий его шею Риптайд вздрогнул, прижал его к стене и намекающе толкнулся бёдрами. Азазель сам не понял, из чьего горла вырвался слабый длинный стон. Необходимость поторопиться и такое откровенное желание быстрого удовольствия возбуждали совсем по-иному, но ничуть не меньше, чем неловкая изучающая нежность.

— Быстрее, да? — мягко спросил Риптайд и тут же задержал дыхание, когда вторая рука Азазеля снова провела вверх-вниз, но уже по его члену. Азазель кивнул.

Наверное, хорошо, что они так и не дошли до кровати, потому что прохладная вода, колотившая по спине Риптайда, хоть немного помогала ему совсем не одуреть от тепла тела Азазеля. Тот, казалось, был просто раскалённым, и этот жар стучал у Риптайда в висках и паху, гулкими ударами разгонял кровь по телу. И, наверное, только то, что Азазель спиной был прижат к холодному кафелю, помогало хоть немного охладить его, пока этот жар не перекинулся и на Риптайда.

«Почему мы не делали этого раньше?» — вспыхнул у Риптайда удивлённый вопрос и исчез среди невнятных мыслей-стонов.

Они сталкивались ладонями, шипели сквозь зубы, требуя от другого отстраниться, чтобы удобнее было ласкать чужой член, и в то же время приказывая подойти ближе, вплотную. Словно они попались в ловушку, стены сдвигались вокруг них, и единственным способом выжить было вжаться друг в друга, чтобы дыхание стало общим и уже сложно было понять, где чьи руки и зачем вообще им сейчас руки, когда они и так всем телом тёрлись друг о друга.

Спокойная, ласковая покорность девушек, среди которых для Риптайда всегда особняком стояла норовистая, строптивая и тем интересная Ангел, на фоне этой сумбурной, почти яростной взаимной дрочки стала казаться пресной. Чуть сбивало только то, что когда он, забывшись, открывал глаза, то видел перед собой вовсе не Азазеля.

Но, наверное, его нынешнему телу нужно было меньше, потому что даже так кончил он первым, со сдавленным стоном едва не впившись зубами в плечо напарника.

— Азазель, — выдохнул он ему в шею и дёрнул на себя, прижимая так крепко, что дальше, наверное, им осталось только срастись телами, чтобы окончательно превратиться в одно существо.

Часть дрожи Риптайда с собственным именем передалась и Азазелю, и он почти почувствовал, как она невесомо и щекочуще прокатилась по всему телу, чтобы выплеснуться одной судорогой наслаждения и уколом боли в закушенной щеке.

Тяжело дыша, они с минуту простояли под внезапно попрохладневшими струями воды, каждый чувствуя, как постепенно успокаивается лихорадочно бьющееся в чужой груди сердце.

— Майерс, — напомнил Азазель, отстраняясь, и потянулся завернуть краны.

Риптайд потёр лицо ладонями, в которые ещё успел набрать немного воды, и как-то странно на него посмотрел, полубеспокойно-полуудовлетворённо.

С невероятным чувством внутреннего облегчения Азазель подумал, что они, чёрт возьми, всё-таки «это сделали». И усмехнулся краешком рта в ответ на широкую ухмылку Риптайда.

— А всё-таки, — иронично вскинул брови Риптайд, — чего ты так тормозил? Давно бы уже мог затащить меня в постель. Пожалуй, я теперь уже точно не против.

Азазель фыркнул и ладонью стёр с его плеча непонятно как оставшиеся крупицы песка.

— Ничего, — понизил он голос, обещая, — вернём тебе назад твоё тело, я тебя и не в такие места затащу.

Риптайд не ответил, но вздохнул с таким нарочитым сожалением на лице, что Азазель не стал сдерживать порыва и ласково провёл пальцами по его лицу. Если раньше он сомневался, то теперь почти верил, что действительно имело смысл ждать от Риптайда чего-то большего, чем просто перепих на одну ночь. Дело осталось за малым — вернуть собственные тела.

[Levian]

***

— Простынешь ты, а лечиться мне, — проворчал Риптайд, когда они ступили на землю поместья Ксавье.

Азазель уже привычно совершенно по-риптайдовски нагло хмыкнул, так что Риптайду оставалось только поморщиться и вздохнуть. Хотя он сам тоже толком и не высушил волосы, и не подумал, что имеет смысл одеться теплее: кто его знает, сколько они будут ловить Майерса. Но в тот момент, когда они начали одеваться, искоса поглядывая друг на друга и постоянно сталкиваясь взглядами, его мысли были совсем о другом.

Он и сейчас прокручивал в мыслях последнее обещание Азазеля и невольно улыбался появляющемуся в груди странному ощущению, будто внутри закручивался ледяной вихрь, щекоча и заставляя задерживать дыхание. Словно к нему хотя бы так вернулись его родные способности, что сам Риптайд считал очень хорошим знаком.

Он заставил себя настроиться на деловой лад, только когда увидел на месте встречи Хавока. Инвалидная коляска должна была сюда добираться не меньше десяти минут, всё-таки они с Азазелем задержались.

— Были заняты, — коротко бросил он вместо приветствия и едва не подавился вдохом, увидев, как сначала резко побледнел, а потом ярко покраснел Хавок.

Риптайд резко развернулся и, чуть не столкнувшись с Азазелем, как можно тише спросил у него:

— Что он видел?

Тот ответил одними губами, Риптайд не столько услышал, сколько догадался:

— Что было, то и видел.

Он с трудом смог сдержать так и просящееся на язык ругательство, но когда повернулся обратно к спросившему, готовы ли они, Ксавье, уже был уверен, что справится. И не будет хохотать — то ли нервно, то ли издеваясь — над Хавоком, который комкал покрывало на коленях и старательно отводил от них глаза.

— Где Майерс? — быстро спросил Азазель.

Ксавье без лишних слов сунул ему в руки три явно наскоро вырезанные откуда-то из газеты фотографии.

— Это общие планы города, а подробности… Алекс может передать образ. У него получилось увидеть, — сухо заметил он.

Азазель коротко на него взглянул и тут же отвернулся, передавая бумаги Риптайду. Только собранный и деловой вид Ксавье, с которым Хавок, похоже, не поделился своим случайным открытием, удержал его от того, чтобы спросить, готов ли профессор снова перейти с ног на колёса.

— Просто пожелай открыть свои мысли, — негромко сказал он, склонившись к уху Риптайда. — Полезет глубже, прыгай — мгновенно сбивает.

Тот кивнул и подошёл ближе к Хавоку, хотя видно было, что он нервничал. Азазель и сам волновался, потому что понятия не имел, в каком виде местоположение Майерса отражалось в Церебро. Панорамы города и картинка района — Ксавье идиот.

Хавок тихо спросил что-то, и Риптайд обернулся к Азазелю.

— Просит дотронуться, — пояснил он. Азазель кивнул.

Он жадно ловил взглядом каждое движение Риптайда, пока наконец Хавок не выдохнул облегчённо, а сам Риптайд не убрал руку с его плеча. Выражение лица Хавока при этом было такое, словно у него на плече только что не ладонь лежала, а сидел огромный омерзительный паук. Брезгливый малолетний идиот, сам виноват.

— Он не один, — внезапно заявил Хавок, переводя взгляд на Азазеля.

Азазель вопросительно поднял брови. Хавок поморщился и сжал губы в ниточку, но даже это не скрыло, что вид у него почти такой же ликующий и предвкушающий, как и у Риптайда. От невольной зеркальности их тандемов Азазель передёрнул плечами — что-то в этом было неприятное, будто все они загремели на какие-то нелепые соревнования и к финишу придёт только одна пара.

— Кажется, около Стивена есть ещё один, — мягко вмешался Ксавье, — мутант. Алексу удалось почувствовать и его тоже, но, к сожалению, что именно это за мутация…

— То есть можно готовиться к чему угодно? — прищурился Азазель.

Ксавье пожал плечами.

— Мы можем взять с собой…

— Нет, — перебил Риптайд, внутренне передёрнувшись от злости, — никого больше.

— Хорошо, — ровно согласился Ксавье и первым протянул руку.

Но Риптайд сначала всё-таки взялся за ладонь Азазеля, сжал её в своей и, почувствовав ответное пожатие, только потом шагнул к Ксавье и Хавоку. Запоздало подумалось, что он ещё не перемещал никого в инвалидной коляске, но останавливаться и говорить, что лучше прыгать не всем вместе, он не собирался. Только сконцентрировался, как можно точнее представляя вес троих людей и груды металлолома, что ему придётся переместить.

Чёрт возьми, если у какого-то сопляка получилось освоить Церебро, с чего это он должен затормозить на прыжке, который уже сотню раз исполнял? Да и вообще это не сложнее, чем распределять воздушные потоки.

Перед самым прыжком он краем глаза поймал спокойный, полный доверия взгляд Азазеля, очень странный не то что на его лице, но и, наверное, на собственном Азазелевом.

Умиротворение Азазеля продлилось ровно до того мига, когда Риптайд высадил их на крышу. Конечно, он и сам бы выбрал именно эту крышу: единственную плоскую из тех, что были на фотографиях. Вот только снимок был явно старым.

— Вот же дерьмо! — громко выругался Хавок, за что получил укоризненный взгляд от Профессора и оскорблённый от Риптайда.

Не давая напарнику ничего сказать, Азазель впихнул ему в руки мотоциклетный шлем, в котором лежала пара перчаток. О том, что Риптайд только каким-то чудом не зашвырнул их прямо в голубятню, а хотя бы оставил снаружи, он посмеется с ним потом. Как и скажет, что в таких случаях тот сначала должен был идти один, а только потом забирать всех.

Хотя в глубине души Азазель надеялся, что ему больше никогда не понадобится учить Риптайда.

— Дальше я лучше…

— Алекс, попробуешь нащупать их отсюда? — перебил Риптайда голос Ксавье, и они оба обернулись.

Профессор будто совершенно не обращал внимания, что они стоят на изгаженной голубями вонючей крыше, а над ними то и дело пролетала то одна откормленная «летающая крыса», то другая.

— Может, не здесь? — отозвался на его мысли Хавок и перевёл взгляд на Риптайда. — Чуть ближе можно?

Риптайд нахмурился и вопросительно посмотрел на Азазеля.

— Сначала проверь, — негромко посоветовал он, и Риптайд, кивнув, надел шлем и перчатки и исчез.

Ксавье подошёл к краю крыши и осторожно заглянул вниз, потирая двумя пальцами висок. Азазель поморщился.

— Какие планы? — спросил он.

— Сначала попробуем с ним поговорить, — осторожно ответил Ксавье.

Азазель издевательски рассмеялся.

— Мы тоже сначала хотели поговорить. Майерс не оценил.

— Я бы тоже не оценил, — вполголоса буркнул Хавок.

— У нас было слишком мало времени, чтобы что-то планировать, — вмешался Ксавье. — Стивен со своим другом собираются улететь в Европу, а найти телепата на таком расстоянии не сможет даже Церебро.

Азазель, чертыхнувшись, стукнул кулаком по парапету. Вовремя они, но кто бы мог подумать, что толком даже не доучившийся сопляк решится покинуть страну… Ксавье хотел добавить что-то ещё, но в этот момент между ними появился Риптайд.

— Он может корректировать память? — без предисловий начал Риптайд, обращаясь к Ксавье. — Середина дня, без свидетелей не получится.

Сейчас он старался не смотреть на Хавока, потому что злился на того так, что едва сдерживал желание швырнуть его вместе с коляской с крыши. Потому что только из своей головы Хавок мог дорисовать к зданию, которое видел глазами Майерса, смотровую площадку! Которой, конечно, там не оказалось. Раньше полёты в окна небоскрёбов Риптайд видел только в кино. Но даже там незадачливый самоубийца не возникал чуть ли не в стекле, чтобы, разбив его собой, в следующую же секунду начинать вываливаться наружу. Риптайд до сих пор ощущал жуткое ледяное ощущение, охватившее его как костлявой рукой за плечо, а уж порез на хвосте и вовсе ныл так, будто там была не царапина, а смертельная рана.

— Я видел его, — пояснил он в ответ на вопросительные взгляды, — но он один и на автобусной станции, ждёт кого-то. Внимание привлечём в любом случае. Секунду.

Он с трудом удержался на узком парапете покатой крыши, но зато порадовался, что решил проверить. До этого Майерс нетерпеливо ходил по крыльцу автовокзала, ловил взглядом каждое подъезжающее такси и ежесекундно поглядывал на часы, теперь же разговаривал по телефону-автомату. И. судя по нервным жестам и постоянным оглядываниям через плечо, это явно был не разговор с тётушкой о том, какой вкусный у неё пирог.

— Кажется, он кого-то не дождался. Сейчас вышел с автовокзала, — отчитался он, вернувшись, Азазелю. — Ловить его или пусть он? — мотнул головой он в сторону Хавока.

— Я не смогу! — перепуганно встрял Хавок. — То есть смогу, наверное, но там, где людей поменьше.

Азазель вполголоса выругался.

— Что-то с ним не то, — покачал головой Риптайд, ещё раз проверив Майерса и вернувшись. — Он знает, что вы его вычислили?

— Всё может быть, — задумчиво сказал Ксавье. — Он очень талантлив.

Азазель переглянулся с раздражённым Риптайдом.

— Разделимся, — решил он.

— Я с профессором, — быстро сказал Хавок. Азазелю захотелось дать ему подзатыльник.

— Возьмёшь Ксавье? — спросил он у Риптайда. Тот бросил взгляд на напрягшегося в кресле Хавока, потом на Азазеля, скривился и кивнул.

Прыгать вместе с Ксавье Риптайду не понравилось. Нет, тот ничего не говорил, теперь уже не валился на землю, но смотрел так, что Риптайд почувствовал себя крысой, разделываемой на лабораторном столе. И потому он, наверное, неосознанно приземлил их чуть жёстче, чем обычно. Ксавье охнул, ударившись ступнями о бетон, но ничего не сказал, лишь нервно покосился на хвост, которым Риптайд машинально обхватил его, как Азазеля, за талию. Риптайд беззвучно выругался, делая вид, что внимательно рассматривает сверху улочку, и прыгнул дальше, на следующую крышу.

Майерса они вскоре заметили, теперь уже у Риптайда получалось переходить из прыжка в прыжок быстро, иногда даже получалось раньше, чем вцепившийся в его ладонь Ксавье успевал выдохнуть.

— Ждём? — тихо спросил Ксавье, и Риптайд поморщился. Ну понятно же, что они должны ждать как минимум до тех пор, пока Майерс не купит себе сигарет.

[Levian]

Пока что он не видел возможности пристроить Хавока так, чтобы кроме Майерса никого вокруг не было. И — самое сложное — чтобы тот никого из них не заметил.

— Хавок отсюда сможет дотянуться? — спросил он, кивнув на закурившего и не торопящегося идти дальше Майерса.

— Мы не пробовали настолько далеко, но он очень быстро учится.

Риптайд заскрипел зубами. Вот за что он не любил работать неизвестно с кем, в своё время сделав исключение только для Азазеля. И то только потому, что это был приказ и, что скрывать, способность мгновенно попасть в нужное место и мгновенно оттуда вернуться была уж очень удобной и даже комфортной.

— Жди тут. Я за ними.

Как они и договаривались, Азазель с Хавоком дожидались его на крыше.

— Профессор в норме, — сразу заявил он встревожившемуся Хавоку. — Появляешься и сразу пробуешь поймать Майерса.

Тот что-то буркнул, облизнул губы и стиснул подлокотники инвалидного кресла. Должно быть, готовился. Азазель почти неосознанно зашёл Риптайду за спину — подальше от телепата.

— Майерс один? — одними губами спросил он.

— Пока да, — прошептал в ответ Риптайд уже на другой крыше.

— Быстрее, — прошипел Ксавье, перегнувшись через парапет, и поманил их ладонью, указывая на что-то внизу. — Он куда-то идёт.

Прячась за трубой, Азазель проследил, как Майерс, на ходу докурив, сворачивает и подныривает под ленту с запрещающей надписью, собираясь скрыться в проулке между несколькими старыми, предназначенными на снос домами. Как назло с крыши не было видно, сквозной он или тупиковый.

— Чего ты ждёшь? — рявкнул Риптайд на Хавока. Тот судорожно зажмурился, покраснел, прижал пальцы к виску… и помотал головой.

— Не могу! — выдохнул он. — Отсюда не получается.

Азазель, сжав зубы, пронаблюдал за удаляющейся спиной Майерса. Можно было, конечно, метнуть вихрь, но пока тот спускался бы с крыши и петлял, у мальчишки в запасе оставалось секунд тридцать, чтобы его заметить и запаниковать. И не хватало только нечаянно свернуть ему шею.

— Под контроль точно взять сможешь? — переспросил Риптайд и, поморщившись, снял шлем. Плевать, даже если кто-то и заметит. Даже лучше будет, если свидетели начнут утверждать про демонов, напавших на мальчишку, — меньше шансов, что им поверят.

Хавок уверенно кивнул в ответ и быстро добавил:

— Футов тридцать, не больше.

Риптайд кивнул и мысленно сократил это расстояние до десяти. Примерно на этом расстоянии стоял от Хавока Азазель, когда порадовал недоумка картинкой алмазных прелестей Эммы.

— Готовы? — спросил Риптайд, но смотрел только на Азазеля. И лишь дождавшись его кивка, крепко сжал его руку и сконцентрировался на входе в проулок.

К Майерсу вторым прыжком он подобрался достаточно близко, но на следующий времени уже не было — поганец развернулся к ним и, кажется…

Кто-то прямо под ухом проорал: «Стоп!», — и Риптайд выдохнул, рвано и облегчённо, когда резко развернувшийся к ним и открывший рот Майерс застыл статуей, живой, дышащей, но статуей.

Он уже хотел спросить, что дальше, но замолчал, увидев, как закусил губу Хавок, прижимающий пальцы к виску, а второй ладонью так вцепившийся в подлокотник кресла, будто хотел оторвать. Сбивать чужую концентрацию Риптайд бы сейчас не рискнул, к тому же он надеялся, что уж эту часть Ксавье продумал. Повторяя жест Ксавье, он мягко убрал ладонь с плеча Хавока и невольно сделал шаг назад.

— Молодец, Алекс, держи его… Правильно, всё отлично… — услышал он негромкий голос Ксавье. — Попробуй найти в нём его способности, помнишь, как с Шоном? Давай, Алекс, у тебя всё получится…

Кажется, действительно получалось. Майерс по-прежнему был под контролем. Вблизи особенно хорошо было видно, сколько крысиного в его узком бледном лице и немного выпуклых, мутно-серых и ничего сейчас не выражающих глазах. Осторожно ступая, Азазель обошёл его и встал по правую руку от Риптайда. Наверное, надо было на всякий случай наблюдать за выходом из проулка, но оба они, почти мистически завороженные, не в силах были оторвать глаз от Майерса.

— Он что-то чувствует? — спросил Азазель у Ксавье. Тот отрывисто мотнул головой.

— Все его чувства сейчас контролирует Алекс.

— Все? — переспросил Азазель.

— Замолчите, — прошипел Хавок, пытаясь смахнуть со лба мелкие капельки пота, и быстро добавил: — Извините, профессор, я просто не…

— Ещё немного, — пробормотал Ксавье. — Алекс должен заставить его накопить силы для удара… То есть мы называем это ударом, момент, когда он заставляет чужие личности покинуть тела и вселиться в чужие…

Не слушая больше и отвернувшись от неподвижного Майерса, Азазель толкнул Риптайда локтём в бок.

— Готов? — негромко спросил он.

Риптайд кивнул, но вдруг ему на ум пришла одна испугавшая его мысль.

— Стойте! — крикнул он и, не обращая внимания на раздосадованный взгляд Ксавье, повернулся к Азазелю — Нас четверо! Он же может нас…

Не сумев подобрать слов, он будто переставил руками что-то невидимое в воздухе и обвёл глазами невольных напарников. Рядом мрачно хмыкнул Азазель, Хавок ещё сильнее прикусил губу. Спокойным остался, похоже, только Ксавье.

— Алекс, — ровно начал он, — ты сможешь направить его силу конкретно на них? Злость, страх — попробуй сконцентрироваться на этом. И не волнуйся, я сейчас отвезу тебя чуть в сторону, держи его.

Когда Ксавье медленно, словно ступал по минному полю, отвёл коляску с Хавоком в сторону, Риптайд почувствовал себя так, словно их с Азазелем собрались расстреливать. По крайней мере стоять и смотреть в лицо окоченевшему заживо человеку было даже более жутко, чем глядеть в дуло пистолета.

— Наконец-то, — вполголоса пробормотал он.

Азазель собирался ответить и с трудом отвёл взгляд от Майерса, почему-то напоминавшего ему приговорённого на электрическом стуле, хотя он и знал, что нервные подергивания рук и век ему только мерещатся и вообще мальчишка ничего не ощущает. Как вдруг в этот момент он ощутил, что что-то в переулке изменилось, и резко повернулся — как раз вовремя, чтобы успеть увидеть шарахнувшегося в сторону парня в чёрной толстовке с поднятым капюшоном.

Хавок привстал в кресле и тут же с грохотом вновь опустился на сиденье. Ксавье придержал его за плечи, но тут же отпустил и выскочил вперёд, но прежде чем он это сделал, Азазель уже машинально закрутил в ладони воздух, а Риптайд прыгнул к парню, чтобы придушить его хвостом.

Но не успел — тот увернулся и, каким-то чудом угадав точку выхода, с неожиданной силой толкнул на него полуразобранные строительные леса. Риптайд снова прыгнул, но тут почему-то его атаковал Ксавье, быстро, нелепо, неудачно. Кое-как скрепленные доски, развёрнутые ударом алого луча, ударили Риптайда в грудь и опрокинули его навзничь.

Азазель чертыхнулся, пытаясь сгустить в ладонях как можно более маневренный смерч. Но если сейчас напасть на Ксавье, то Хавок отпустит Майерса, но к дьяволу, если Риптайд…

— Это он! — истошно завопил Ксавье, указывая на парня в чёрном, который не собирался удирать. И тут до Азазеля дошло — тот самый неизвестный друг Майерса.

— Профессор! — заорал Хавок. В нескольких футах от них Майерс медленно тряхнул головой и моргнул, но тут же снова замер.

Риптайд зашипел от боли, выкапываясь из-под досок. Голова гудела так, что на привычную боль в ушибленном хвосте он уже не обращал внимания. Наверное, только чудом его не приложило чем-нибудь потяжелее, но тут вдруг наверху раздался скрежет, громкий хруст и на Риптайда обрушился… Нет, не обрушился. Он удивлённо вскинул голову и увидел, как скрипят и раскачиваются над ним леса, едва удерживаемые на месте распирающим их изнутри смерчем. Осыпающийся песок, доски и мусор будто сжирались в воронке.

Риптайд выдохнул с облегчением. Но стоило ему бросить взгляд на неизвестного придурка, радость исчезла, сменившись ледяным, пробравшим до костей ужасом. Придурок оказался мутантом, потому что вряд ли кто-то из обычных людей так вскидывал руки, желая напасть. Похожий жест Риптайд видел у Магнето, но сейчас не было времени выяснять, что умеет незнакомец.

Понимая, что не успевает, он рванулся из-под досок, чуть не заорав, когда сверху осыпалась горсть трухи. И едва не заорал снова, зажмурившись, когда яркая вспышка со стороны придурка дохнула на него жаром. Только дохнула.

Риптайд открыл глаза и невольно залюбовался огненным смерчем, пляшущим между ним и подростком. Азазель успел! Поймал! И сразу два разных смерча! У него же ни разу до этого… Азазель!

Зарычав сквозь зубы от боли, Риптайд скинул с себя оставшийся хлам и прыгнул. Он повалил напарника на землю, и струя огня из второй ладони пронеслась над ними, опалив лишь самым краем. Вот же хрень!

Вцепившись во вскрикнувшего Азазеля, которого почти не было слышно из-за грохота потерявших опору осыпающихся лесов, он прыгнул снова. На их пляж, прямо в море, а потом на песок. И вроде бы успел, пламя, не сразу погасшее даже в воде, лишь превратило пиджак Азазеля в обгорелую тлеющую тряпку, да и он сам отделался лишь прожжённым рукавом.

— Ты цел? — выдохнул Азазель, попытался приподняться и тут же со стоном повалился обратно на песок. Вихрь как будто никуда не пропал, а так и остался крутиться, только уже где-то внутри тела — тугой напряжённой пружиной с бесконечным заводом.

Вместо ответа Риптайд ожесточённо начал сдирать с него пиджак и, содрав наконец, ощупал грудь и спину.

— Цел, — облёгченно кивнул он и потёр лоб грязной ладонью, оставив на лице жирные чёрные полосы мокрой копоти. Если бы не её мерзкий запах, не боль в отбитых коленях и не опаленные кончики волос, то из-за ласкового шелеста прибоя могло показаться, что всё им только приснилось.

С трудом, но Азазель всё-таки поднялся и протянул Риптайду руку. Они пробыли здесь не больше минуты, но Майерсу и его приятелю это могло хватить на атаку. И наверняка хватило. Чёрт, чёрт, чёрт!

— Обратно, — отрывисто приказал он. Риптайд кивнул, и знакомый хлопок ударил по ушам, а вместе с ним — промозглый холод декабрьского дня.

Они вернулись в переулок, но в первый момент Риптайду показалось, что он ошибся. Он понял, что за густой туман окутывает их, только когда вдохнул его и закашлялся от засвербевшего в носу пепла и пыли. Рядом закашлялся и потёр глаза рукавом Азазель.

[Levian]

В пяти футах уже сложно было что-то рассмотреть, и Риптайд, с трудом выделив более светлую сторону, пошёл в противоположную. Он надеялся, что Хавок всё-таки удержит Майерса в переулке и не даст ему сбежать.

— Ксавье? — окликнул он и пригнулся, ожидая удара огнём. Но вокруг было тихо, лишь в стороне что-то, потрескивая, горело и осыпалось.

Риптайд мысленно выругался. Затишье не сулило ничего хорошего, и, судя по мрачному виду Азазеля, тот был с ним полностью согласен.

Каждый их шаг отдавался хрустом обломков под ногами, к которому в какой-то момент примешалось гудение ветра в ладони Азазеля. Риптайд огляделся, ничего не заметил, но свободной рукой Азазель указал ему на что-то темное на земле. Пыль понемногу оседала, но они смогли разглядеть лежащего Ксавье, только когда подошли к нему вплотную. В паре футов от него обмяк в кресле и тоже без сознания Хавок. Вот дерьмо!

Риптайд резко выпрямился, оглядываясь вокруг. Глаза слезились так, что он уже им не верил. Но Майерса видно не было.

Рядом чихнул Азазель, и, словно сошла лавина, раздался грохот, услышав который Риптайд перескочил вместе с напарником на несколько футов в сторону. Он инстинктивно развернулся, вглядываясь в пелену пыли там, где они только что стояли, и нервно шикнул, когда Азазель потянул его за рукав.

Обратил внимание он на напарника, когда тот ещё раз резко дёрнул его за рукав. Недалеко от них лежало что-то яркое, ещё чьё-то тело. С трудом припомнив одежду Майерса и придурка-огнемётчика, Риптайд напрягся: ещё кто-то? Третий, неизвестный, мутант?

Он дал знак Азазелю оставаться на месте и следить за тем, что вокруг. Но когда он подошёл ближе и, готовясь прыгнуть в любой момент, присел рядом с телом, выругался в голос. На неизвестном вовсе не было ярко-алой ветровки, это просто была лужа крови. Всего лишь лужа крови, растёкшаяся от лежащего навзничь Майерса и пропитавшая его светлую куртку. Чувствуя, как нарастает паника, Риптайд взялся за по-птичьи тонкое запястье, на котором алел свежий глубокий шрам.

— Он… — осёкся Риптайд, вмиг забыв все слова. Он посмотрел на Азазеля, затем ещё раз на Майерса и, сглотнув, снова поднял глаза на напарника. — Пульса нет.

Азазель на ставших внезапно очень тяжёлыми и вот теперь по-настоящему чужими ногах подошёл к нему и опустился на одно колено. Дым постепенно рассеивался, и заострившееся лицо Майерса, какое-то очень спокойное и белое, виднелось всё чётче и чётче. Остекленевшие глаза смотрели куда-то в серый квадрат зимнего неба над домами. Металлический штырь торчал из груди, как огромная булавка с красной головкой.

Сам не зная, зачем это делает, Азазель протянул руку и потряс Майерса за плечо. А потом ещё раз и ещё, пока голова покойника не крутанулась беспомощно на тонкой крысиной шее, как будто маленький сучонок нарочно притворялся дохлым и ещё и смеялся над ними: не достанете, не догоните.

И Азазель почти не почувствовал, как Риптайд почему-то резко оттащил его в сторону.

— Мёртв, — уронил он короткое и без того очевидное слово.

— А этот… — Риптайд заоглядывался в поисках мутанта, о котором они, увидев тело, успели позабыть, но тот уже, должно быть, был далеко отсюда.

Азазель нагнулся и поднял с земли окровавленный и с одного края обгоревший пакет. Оттуда выпали документы, с которых на них глянуло лицо Майерса — тогда ещё живого, заискивающе улыбающегося в камеру. Явно поддельные — чужое имя, да и возраст больший, чем Майерсу было на самом деле. И ещё одни, на имя Питера Смита. Следом высыпался ворох измятых купюр, но их ловить никто не стал, и они, трепеща, спланировали к ботинкам Риптайда. Тот со злостью поддел одну ногой и выругался.

Азазель машинально вытер липкую от крови руку об рубашку. Вихрь по-прежнему бушевал где-то внутри, изредка волной пробегаясь по коже и требуя его освободить. Он передёрнул плечами и шагнул к Ксавье и Хавоку.

— Эти живы, — сказал он Риптайду. — Что будем делать?

Риптайд перевёл взгляд на них, а потом снова на Майерса. Он не мог отвести глаз от припорошенного пылью лица, словно ждал, что с секунды на секунду тот моргнёт или как-то иначе покажет, что Риптайд ошибся. Сейчас он безумно хотел ошибиться, пожалуй, впервые в жизни хотел.

Вдали раздавался вой сирен, а он стоял и смотрел на Майерса, ненавидя его мёртвого даже сильнее, чем живого.

— Выбираться отсюда, — сказал он и поймал ладонь Азазеля. Тот трясся всем телом, будто внутри него рос смерч, который Риптайд захотел подавить и чуть сильнее, чем нужно, сжал пальцы Азазеля своими. — Забираем их, — кивнул он на ксавьеровцев, — и валим. Азазель, мы…

Он так и не решился сказать, что они справятся, обязательно найдут выход, потому что Азазель посмотрел на него совершенно дикими, отчаянными глазами. А лгать о серьёзных вещах в лицо напарнику Риптайд не умел никогда.

Вытащив из коляски и подняв на руки оказавшегося неожиданно тяжёлым Хавока, он обхватил хвостом Азазеля, больше всего боясь, что тот сорвётся прямо во время прыжка. Или выпустит ладонь Ксавье.

Наплевав на конспирацию, он переместился прямо к крыльцу особняка и, почти не думая о том, что делает, привалил Хавока к каменному столбику. Выглядел ксавьерыш паршиво, но, как решил Риптайд, ему повезло уж точно больше, чем Майерсу.

— Пойдём? — неуверенно спросил он Азазеля, который дышал так, будто ему не терпелось надышаться чистым воздухом.

Риптайд на всякий случай убрал хвост, которым до сих пор обхватывал напарника за талию, и повторил вопрос.

— Он применил силу Хавока, хотя так и не научился контролировать её, — непонятно к чему заметил Азазель, а потом добавил ровным, безжизненным тоном, не отводя взгляда от Ксавье: — Надо позвать кого-нибудь.

Риптайд не сразу успел понять, что он собирается делать. И лишь в последний миг рывком сбил его с ног и повалил на землю. Смерч пронёсся вдоль дома, выбив лишь несколько стёкол.

— Сдурел? — проорал Риптайд, сгребая рубашку на его груди и встряхивая. — Тут дети! У нас договор!

Азазель смотрел на него так, словно не понимал ни слова, а потом закусил губу, как будто вот-вот собирался совсем нелепо и по-бабски заплакать.

— Тут дети! — повторил Риптайд. — Твою мать, Азазель! Успокойся, прекрати истерику, мы сейчас… — Он не договорил, задохнувшись от удара коленом в живот.

Азазель столкнул его с себя и вскочил, закручивая вокруг них воздушные потоки. Но прежде чем он успел пустить их в дело, Риптайд обхватил его хвостом за щиколотку и дёрнул на себя.

— Пусти, — зашипел Азазель, пытаясь вывернуться. — Плевать на всё, пусти, слышишь?

Риптайд что-то попытался сказать, едва не прикусив язык, со свистом выдохнул воздух через сжатые зубы и залепил ему пощёчину, но и сам не успел увернуться от ответной. Пошатываясь, они поднялись на ноги, Риптайд выставил перед собой раскрытые ладони и снова попытался заговорить, но его прервал стук распахнувшейся двери.

Азазель прищурился и шагнул вперёд, узнав Зверя, с которым у него были личные счёты, но Риптайд обхватил его хвостом за пояс и заступил между ними, задвинув его себе за спину. Зверь предостерегающе рыкнул, но, увидев Ксавье и Хавока, так и лежащих без сознания, резко остановился.

— Вы, — начал он, — что вы с ними сделали?

При мысли о том, что у Ксавье в школе один-единственный «привратник», Азазеля начал душить хохот, такой же беспощадный и стремительный, как и ветер.

— А ты как думаешь? — издевательски засмеялся он.

— С ними всё в порядке, — быстро и напряжённо сказал Риптайд. — Они без сознания, мы не знаем, что именно произошло.

— Вы!.. — с угрозой повторил Зверь, но вдруг покосился куда-то вбок и кинулся на Азазеля. Нет, не на Азазеля, а лишь подскочил к пошевелившемуся Хавоку. — Всё в порядке? Что случилось?

Риптайд кинул взгляд на дёрнувшегося Азазеля и перехватил его за ладонь, снова подавив смерч в зародыше. Хотелось, конечно, врезать ему ещё раз, но выяснять отношения при синей обезьяне он считал совсем унизительным.

Поддерживаемый волосатыми лапищами, Хавок приподнялся, обвёл взглядом всех вокруг, на миг задержался взглядом на Азазеле, а потом глупо и широко улыбнулся и посмотрел сияющими глазами на Зверя.

— Хэнк, всё… Всё нормально, это я, Чарльз. У нас получилось. Получилось!

Риптайд почувствовал, как земля уходит у него из-под ног. Хуже провала было понимание, что провал этот был только их, личный. Где-то, будто вдалеке Зверь переспрашивал, теребил Ксавье, потом тихо застонавшего Хавока, что-то говорил про кровь, про бинты, задавал вопросы. Риптайд смотрел на них и не видел перед собой ничего, кроме лежащего навзничь Майерса. Хавок всё-таки сумел накопить в нём силу для удара, сумел заставить его снова применить способности, сумел…

— Вы это подстроили.

Он в последний момент успел перехватить Азазеля за пояс и рвануть на себя. Тот, казалось, совсем забыл о своих способностях и хотел броситься на оскалившуюся обезьяну так, с голыми руками.

— Не подходи!

— Хэнк! Мы ничего не подстраивали, это какая-то…

— Майерс мёртв, вы убили его!

— Да как вы!..

— Хэнк!

— Азазель! — Риптайд обеими руками вцепился в плечи напарника и развернул к себе, встряхнув так, что у того зубы лязгнули. — Уймись, это случайность! Тихо, тихо… — зашептал он, склонившись к самому лицу Азазеля. — Мы выберемся из этого дерьма, сами, без чужой помощи. Слышишь?

Плечи Азазеля дрожали, а пальцы всё продолжали нервно комкать воздух, и это Риптайду совсем не нравилось.

— Мы вам больше ничего не должны, — поднял он взгляд на Ксавье, который сейчас выглядел так глупо, что до сих пор казался Хавоком. — Раскроете правду о нас, мы вспомним, где находится ваша чудная школа.

Ксавье что-то хотел ему сказать, но Риптайду было уже всё равно. Обхватив Азазеля за плечи, он прыгнул на пляж, чувствуя, как его уже в самом начале прыжка начинает закручивать в воронке.

[Levian]

***

После четвёртого бокала Азазель наконец понял, что не так — спиртное теперь не дарило ощущение тепла и внутренней заполненности, а без толку проваливалось куда-то в глухую пустоту, и чем больше он пил, тем темнее и глубже та становилась.

Зеркало над баром отражало лицо ощутимо похудевшего Риптайда, с ссадиной на скуле, ожогом на шее и залёгшими под глазами тёмными кругами. Его лицо. Лицо, с которым ему теперь жить и сдохнуть тоже. Он перевёл взгляд на свои ладони, крошечным смерчиком, как пальцем, размешал остатки льда в стакане и допил одним глотком.

Как назло, он не мог вспомнить, что чувствовал, только-только поменявшись телами с Риптайдом. Кажется, пустоты тогда точно не было.

— Теперь сможешь на законных основаниях переехать назад в свою комнату, — обратился он к Риптайду. Тот на секунду оторвался от хвоста, который уже в третий раз перебинтовывал, и вскинул голову.

— Это ты таким образом меня выставляешь вон? — осведомился он.

Азазель поморщился.

— Себя выставляю. Не смешно, Риптайд.

— Я не смеюсь, — пожал тот плечами. — Хватит, Азазель. Мы что-нибудь придумаем.

— Например?.. — безмятежно осведомился он, наливая себе ещё. Пустота же не могла быть ненасытной, рано или поздно она захлебнётся.

— Например, мы ещё не говорили с Эммой, — нахмурился Риптайд.

— Ей будет очень весело, — кивнул Азазель и рассудительно добавил: — И Магнето, и Ангел, и всем. Разве что Мистик нас поймёт, она много знает про чужие шкуры.

Риптайд поморщился, не зная, что тут ответить. И так было очевидно, что теперь нужно было рассказать Эмме. И сразу же Магнето, чтобы не давать алмазной сучке средство контроля и великолепнейший повод для шантажа. К тому же, как он рассчитывал, Магнето надавит на Эмму, если вдруг та упрётся и откажется помогать. Но да, припоминать им будут до конца дней, хотя на это Риптайд был согласен, если сможет встретить этот самый «конец дней» в собственном теле.

— Первому расскажем Магнето, — сказал он, потому что должен был что-то сказать. — Расскажем про Майерса и про то, что он подох. Там, где мы с Магнето были, шли переговоры о каком-то телепате. Вроде бы сильном. Но этот телепат работает на правительство, — медленно протянул он, — и они намекали, что и Магнето, и все мы там желанные гости. Что думаешь?

— О чём?

Он покосился на Азазеля и снова поморщился. Тот, казалось, его вовсе и не слушал, а лишь гипнотизировал стакан, в котором вертелись, тихо позвякивая, два кубика льда.

— У австрийцев, — раздельно начал Риптайд снова, словно перед ним был непонятливый ребёнок, — есть сильный телепат. Если он нас вылечит, то на его месте я бы сделал это за плату. Деньги их не интересуют, шпионаж и диверсии — очень даже. Ты готов немного поработать на другую сторону? Я лично — да.

Азазель поднял на него взгляд, и Риптайд, досадливо скривившись, одним глотком допил то, что было в его собственном бокале. Азазель, конечно, был не настолько пьян, чтобы падать с дивана, но пора бы ему остановиться.

— В правительство он не поверит, — невнятно буркнул Азазель, подвигая бутылку поближе к себе, — а если поверит — проблем будет ещё больше.

Риптайд несколько секунд в упор смотрел на него, будто забыл, что сам только что говорил о правительстве. Азазель отсалютовал ему бокалом и ухмыльнулся.

— Кто не поверит? — спросил Риптайд наконец.

— Австрийца я знаю, я сам рассказал о нём Магнето, — вдруг сказал Азазель и замолчал. Пустота изнутри упрямо жрала остатки связных мыслей, и он поскорее залил её новым глотком виски.

— И что?

— Он слабак. Меня читать не может.

Риптайд поморщился и сел рядом на диван. Азазель с облегчением опустил голову на так удобно подставленное плечо и плеснул Риптайду виски.

— Сначала пусть Эмма попробует, — хмуро сказал Риптайд, зачем-то протянул руку и попытался отобрать у него бокал.

— Будут проблемы, — с непреклонной уверенностью повторил Азазель, опустошил бокал и сунул его Риптайду в ладонь.

Риптайд зло посмотрел на два бокала в руках и едва сдержал желание швырнуть их один за другим в зеркало, прямо в отражение лица Азазеля. Он не хотел говорить этого вслух, но какого хрена Азазель даже не хочет попробовать поверить, что они вылезут и из этого дерьма! По всем законам они ни за что не могли бы найти Майерса, телепаты всегда были слишком пронырливыми и умели прятаться. Но ведь нашли же! Пусть и пошли на сделку, за которую Магнето, если узнает, шкуру с них спустит. И теперь найдут, хоть кого-нибудь найдут: не одного — так другого. Но блядь!..

— Ничего не будет, — сквозь зубы возразил Риптайд, ставя оба бокала на пол, в сторону, а потом туда же, отпив из горла, убирая и бутылку с виски. Подальше от Азазеля. — Я же могу приоткрывать сознание, так что…

— Она всё обо мне узнает, — мрачно посмотрел на него Азазель и попробовал дотянуться до бутылки через колени Риптайда. Ну-ну.

Риптайд перехватил его за плечи и развернул к себе. Встряхнуть бы его, влепить пощечину, спровоцировать, подраться… Да, именно подраться. Он уже почти предложил Азазелю снова отправиться на базу ЦРУ, но вспомнил и свой перебинтованный хвост, и многочисленные синяки и ожоги, которыми они пестрели как два диковинных леопарда. Он сдержанно выдохнул, словно пробовал выпустить вместе с воздухом и напряжение, от которого, казалось, что-то внутри немело.

— Ну и что? — резко спросил он, всё-таки не сдержавшись. — Она и так всё про всех знает, пара твоих секретов вряд ли что-то изменят.

— Она узнает то, что ей очень не понравится, — настолько серьёзно проговорил Азазель, что Риптайду показалось, что алкоголь каким-то чудом мгновенно выветрился из крови.

— Что именно?

— Эмме не понравится, — повторил Азазель и, чертыхнувшись, снова потянулся за бутылкой. — А я не ищу с ней ссоры.

Риптайд громко хмыкнул и перехватил его ладонь.

— Боишься?

— Нет. Но ей это может быть важно, а мне нет. Она обидится, — подумав, добавил он. Риптайд как-то странно на него смотрел, будто не понимал очевидных вещей или считал, что он напился. Нет, напиваться он ещё даже не начинал. В конце концов, тело Риптайда пора было уже приучать к его собственным привычкам.

— Эмма обидится? — переспросил Риптайд, обращаясь не к Азазелю, а куда-то в пространство, а потом наклонился, поднял бутылку и сделал хороший глоток. И ещё один. Азазелю не понравились ни его задумчивый тон, ни, особенно, то, что в бутылке оставалось на донышке и Риптайд собирался это допить.

— Придётся узнать, — пробормотал Азазель.

Риптайд мрачно на него покосился. Хотелось, конечно, продолжать выспрашивать, что это за тайна, которую он продолжал скрывать даже сейчас и даже от Риптайда. Но сейчас ему было почти начхать на секреты Азазеля.

Решив, что это подождёт, он вновь отвёл бутылку от ладони Азазеля и отвернулся, собираясь всё-таки допить оставшееся. В баре, конечно, был ещё как минимум вермут, но для этого нужно было встать, постараться не наступить на бокалы, обойти кресло. Риптайд вздохнул и…

— Может, хватит? — процедил Азазель и уточнил под недоумённым взглядом: — Я не настолько пьян, чтобы ты меня даже сейчас опекал.

— Ты сегодня чуть не начал войну с Ксавье. А может, даже начал. Не заслужил, — припечатал Риптайд и, запрокинув голову, с наслаждением выпил последний глоток. Которым тут же подавился, когда Азазель вдруг прижался к его губам и начал напористо целовать.

— Сдурел? — прокашлявшись, выдавил он и упёрся ладонями в грудь навалившегося на него Азазеля.

— Разве ты не этого хотел?

— Чего — этого?

Азазель неожиданно расхохотался и прекратил, только закашлявшись.

— Я думал, если поцелую тебя, ты поделишься со мной виски, — объяснил он. Риптайд моргнул, посмотрел на до сих пор зажатую в руке бутылку и заткнул её куда-то между диванными подушками.

— Пожалуй, хватит пить, Азазель.

— Почему?

— Потому что хватит уже с тебя.

Азазель, прищурившись, внимательно посмотрел на него.

— И что такого будет, если я напьюсь?

— Тогда я точно не перееду обратно в эту комнату, — огрызнулся Риптайд, — потому что от неё ничего не останется.

— Ничего с ней не будет, — мотнул головой Азазель. — Я уже спокоен. Можешь переезжать, — невнятно пробормотал он и, обхватив Риптайда за шею, потянул на себя и снова поцеловал. Тот тихо задержал дыхание, а потом выдохнул ему в рот.

— А ты? Сам остаться не хочешь? Душ под рукой, виски, — Риптайд на миг задержал дыхание и чуть отстранился, — кровать неплохая. Сегодня, — неловко закончил он, не зная, как сказать, что он опасается и оставить Азазеля одного, и самому остаться в одиночестве. Лучше просто рассказать Магнето, а не отчитываться после срыва.

— Кровать? — переспросил Азазель с такой ироничной гримасой, что Риптайд едва не врезал ему. Словно не он только что первым полез к Риптайду, а теперь чему-то удивлялся.

— Кровать, — напряжённо подтвердил Риптайд и, не желая даже слушать, что возразит ему Азазель, сам поцеловал его. Сейчас играть в игры, кто из них снова кого не понял, он не хотел. Захочет — ответит, не захочет — у Риптайда уже поперёк горла стояла вся эта неопределённость.

Азазель захотел, навалившись на него и целуя так настойчиво, словно всё ещё хотел собрать с его губ уже не капли, а хотя бы запах виски.

Риптайд знал ровно три выхода из стресса: устроить настоящую бурю, напиться (и, опять же, устроить смерч, но средненький) и с кем-нибудь трахнуться. Первые два в теле Азазеля ему были недоступны, а вот третий…

[Levian]

Чувствовать грудью совсем не мягкую, совершенно не женскую грудь было до сих пор непривычно, но сейчас ему по-настоящему захотелось узнать, каково же это — переспать, по-настоящему переспать с Азазелем. И тем сильнее верилось, что новизна ощущений хотя бы на время растворит закручивающуюся внутри стальную пружину, которая лишь тяжелела и опасно звенела с каждым глотком виски и попытками успокоить себя деловым разговором.

— Я хочу тебя трахнуть. Прямо здесь и сейчас, — прошептал он, тяжело дыша и понимая, что солгал насчёт кровати. Сейчас его устраивал и диван, и пол, и что угодно.

— А ты знаешь, как это? — отдышавшись, спросил Азазель, опираясь о подлокотник и рассматривая Риптайда снизу вверх.

— Если мог женщин, тебя смогу точно, — процедил тот.

Азазель протянул руку и, взяв его за подбородок, повернул голову сначала в одну сторону, а потом в другую.

— Не меня, а себя, — очень серьёзно поправил он.

Риптайд покачал головой и потёрся подбородком о его ладонь.

— Тебя, — ухмыльнулся он. — Не против?

Азазель хмыкнул и потянул его на себя.

— Инструкции нужны? — со смешком спросил он.

— Пошёл ты… — пробормотал Риптайд, расстёгивая на нём рубашку. — Я, по-твоему, правда не знаю, как это?

Он зло дёрнул ткань, но пуговицы выдержали. Нахмурившись, попробовал расстегнуть две оставшиеся, но секунду спустя дёрнул за края рубашки ещё раз.

— Если не хочешь, не надо, — предложил Азазель, чуть отодвигаясь, хотя так сам так вцепился ладонями в плечи Риптайда, словно они снова падали откуда-то.

Риптайд на мгновение прикрыл глаза и заставил себя успокоиться. Словно перед Эммой, читающей его, он постарался загнать все мысли о сегодняшнем провале подальше и полностью сосредоточился на теле Азазеля, живот которого бездумно огладил пальцами. Тёплое тело, живое, вылепленное им самим и, получается, что и для себя.

Опрокинув Азазеля на спину, он, злясь непонятно на что, ещё раз заглянул в расширившиеся карие глаза, против воли вспоминая, что почти так же тот глядел на него, когда сумел закрутить вихрем чужую стихию: торжествующе и одновременно встревоженно.

— Надо, — припечатал он, смягчая интонацию поцелуем. — Стой, — выдохнул он, когда Азазель обхватил его бёдра ногами и недвусмысленно толкнулся в них, — тебе не помешает… Или без смазки?

Азазель подавился смехом и остановился.

— А если нет, прыгнешь на кухню за маслом?

— Могу поискать в ванной.

— Ты ещё сироп из бара притащи, — захохотал он.

— Вишнёвый или апельсиновый? — огрызнулся Риптайд.

— Подготовился, значит? — усмехнулся Азазель. Риптайд перехватил его руки и прижал к подлокотнику над головой.

— Заткнись, — прошипел он, прикусив его за шею, но в ответ на новое резкое движение бёдер невнятно простонал: — Так обойдёшься.

Продолжая целовать Риптайда, Азазель попытался снять с него рубашку и почти это сделал, когда они поскользнулись на атласных диванных подушках и сползли вниз. Вернее, сполз Риптайд, стукнувшись о пол коленом и выругавшись, а Азазель замер на краю дивана, ткнувшись в него лбом и пытаясь подавить очередной нервный позыв засмеяться. Затрещала ткань — Риптайд стащил с себя рубашку и швырнул её в сторону бара, а сам схватил Азазеля за ладонь и потянул вниз, на пол, и снова ожесточённо принялся целовать, прикусывая кожу, которой и так досталось, почти до крови, словно нарочно выбирая и так поцарапанные или покрытые синяками места.

Зашипев, Азазель попытался опрокинуть его на спину, но оказался прижат к упавшей вместе с ними подушке, а Риптайд торопливо расстёгивал на нём брюки и, не стянув до конца, принялся за свои.

— Ну… — прошептал он Азазелю на ухо, справившись с дыханием, — ты точно… не против, чтобы я тебя?..

— Риптайд, прекращай идиотствовать, — не выдержал он, скользнул рукой между их телами и с силой провёл по его члену. Риптайд охнул и закатил глаза.

— Вот, значит, как? — прошипел он. Больше никаких прелюдий и нежностей.

Сдавленный выдох Азазеля, когда он стащил с него брюки и задел член, показался Риптайду оглушительно громким в тишине комнаты. Что-то гулко упало на ковёр, но он лишь пнул подальше в сторону пустую бутылку, а следом — слишком близко стоявший стакан.

Свои брюки он так и не снял до конца и теперь они комом мешались под коленями, но Риптайду было плевать. Он жадно глядел и не мог наглядеться на Азазеля, покорно развернувшегося лицом к дивану и чуть наклонившегося. Риптайд медленно провёл по ягодицам. Двинул ладонью верх по позвоночнику, чуть помедлил перед полосой ожога, а потом, не коснувшись её, зарылся пальцами в до сих пор пахнущие солью и копотью волосы. Чуть сжал и медленно потянул, заставляя Азазеля запрокинуть голову.

Хотелось сделать больно, так больно, как этому телу никогда не было. Чтобы Азазель — чёрт его дери! — Азазель, занявший его тело, вернул всё обратно. Риптайд знал, что он не может, как знал, что Азазель не больше него самого понимает в нынешней ситуации и в том, что они должны делать дальше. Но всё равно безумно хотелось сорваться, показать, что именно он сейчас в теле Азазеля, доказать… Что?

Некстати припомнился разговор с Магнето, который в первый же день, стоило им поменяться, попросил его присмотреть за странно ведущим себя «Риптайдом». Воспоминание об этом бесило до сих пор. Значит, Азазель присматривал за ним? Следил, чтобы он не разрушил базу, не сорвал операцию? Опекал его?! Магнето, конечно, про провал заданий не говорил, но это читалось, это так явно читалось!

С трудом разжав пальцы, Риптайд, тяжело дыша, вжался лбом между лопаток Азазеля. Он тогда пообещал, что проследит, что разберётся, что там за новый закидон у напарника, — глупо-то как… И теперь он обречён был остаться в этом теле, навсегда!

Почувствовав, как в горле появляется постыдный, омерзительный ком, он, едва коснувшись губами, осторожно поцеловал спину Азазеля. К чёрту, всё к чёрту — суждено ему остаться в этом теле, он сумеет ему соответствовать.

— Я никогда не был снизу, — предупредил он негромко и пару раз проведя ладонью по своему члену, чуть сжал у основания. Азазель всегда отличался терпением.

— Я догадался, — хрипло сказал Азазель. — Ты мне уже все уши… прожужжал.

Риптайд, как назло, всё медлил, будто опять сомневался, мечущийся и переменчивый, как какой-нибудь запутавшийся в лабиринте домов ветерок. А сейчас хотелось ураганного напора, сметающего всё на своём пути, чтобы не думать, не вспоминать, не выбивать из головы пьяный туман, а отдаться его остаткам.

И чтобы было потом хоть какое-то, чёрт его дери, шаткое усталое равновесие, как в оке бури, когда не надо уже никуда метаться, ни над чем раздумывать, ни о чём сожалеть — просто вымотать себя и упасть. Да пусть Риптайд думает что хочет, делает что хочет, только пусть что-нибудь сделает, да, в конце концов, просто будет!

Азазель уронил голову на скрещённые руки.

— Давай, — сказал он. — Риптайд, живее… Пожалуйста.

Тот нерешительно взялся за его бёдра и потянул на себя. Со свистом выпустил воздух сквозь сжатые зубы, когда Азазель сам подался навстречу, и вдруг всё-таки вошёл, плавным, уверенным движением, но не до конца, и замер, хватая воздух ртом. Азазель задержал дыхание, а потом шумно выдохнул. Тело Риптайда действительно никогда «не было снизу», и потому захотелось внезапно, до обжигающей горячей волны, внизу живота, чтобы побыло, и побыло как можно дольше. И сильнее.

— Блядь, — выдавил сквозь зубы Риптайд, начиная осторожно двигаться назад. Всё-таки, решив обойтись без смазки, он поспешил.

Но Азазель, впился пальцами ему в бедро и недовольно зыркнул на него через плечо, хотя дышал так, будто пробежал мили две, не меньше. Риптайд замер, почти физически ощущая, как наливаются кровью следы от ногтей.

— Блядь, — повторил он, подчинившись и двинувшись вперёд. Почему-то подумалось абсурдно, что сейчас это вполне может быть и обращением, потому что, словно отвечая его мыслям, Азазель гортанно простонал что-то одобрительное и перешагнул коленями, открываясь для Риптайда ещё больше.

Упёршись ладонью в диван, он смахнул другой рукой выступивший на лбу пот. Он снова медленно двинулся из Азазеля, чтобы потом, услышав недовольное шипенье, толкнуться бёдрами вперёд. Жар тела под ним опьянял, но сильнее по восприятию реальности било ощущение абсолютной власти, сладкое и тягучее, словно патока. Но без чего этой сладости бы не было — без абсолютного же доверия, с каким Азазель подставлялся под его толчки и каждым стоном требовал больше. И, подчиняясь и этим отрывистым просьбам, и горячему напряжению внизу живота, он не сразу понял, когда Азазель от стонов перешёл к цельной фразе.

— Ты обо мне не забыл? — выдохнул он, на секунду замерев. Риптайд что-то недовольно процедил сквозь зубы и напористо двинулся было вперёд, но Азазель перехватил его руку и направил к своему члену. — Теперь давай, и быстрее… Или хвост… оторву.

Риптайд вздрогнул, когда он чуть свёл бёдра, и, навалившись грудью на его спину, застонал и действительно задвигался быстрее — так быстро, что жар между их телами всё нарастал, будто воздух готов был вот-вот вспыхнуть. На синяки и ожоги Азазелю было уже плевать, и даже прикосновение к ним ощущалось не как боль, а как что-то вроде пробегающего по телу щекочущего разряда тока. Короткое, похожее на вспышку воспоминание о Майерсе метнулось в мыслях и исчезло — не до того было, и теперь точно стало всё равно, главное было всё двигаться и двигаться, забываясь с каждым толчком.

— Ещё, — невнятно простонал над ним Риптайд и толкнулся сильнее, одновременно мазнув пальцами по его члену и сомкнув их на головке.

— Иди к чёрту, — пробормотал Азазель, уже не очень хорошо понимая, что говорит и к кому обращается — просто надо было что-то сказать, потому что выдохов вдруг стало недостаточно для того, чтобы выпустить рвущийся из груди воздух.

Он подался назад, словно пытаясь сбежать от мечущегося по телу раскалённого ветра, и в этот момент Риптайд снова ухватил его за волосы липкой от пота ладонью, рывком задрал голову и ткнулся лицом в шею, что-то непонятно шепча.

— Тихо… Тихо… Тихо… — бормотал Риптайд, не осознавая, к кому обращается.

[Levian]

Азазель под ним дрожал всем телом и упирался в диван ладонями так, что тот сдвигался с каждым толчком. А самому Риптайду, как бы нестерпимо ни хотелось кончить, почему-то с такой же силой хотелось задержать этот миг, бездумный, лихорадочный, будто в последний раз. Он ритмично двигал ладонью по члену Азазеля так, как раньше ласкал себя, и ежесекундно ловил себя на появляющемся желании отстраниться и прервать всё это. Но не мог, не мог уйти, заставить себя отстраниться от Азазеля — это было бы чертовски нечестно, и он бы себя не простил. Азазель его бы не простил.

Однако в какой-то момент Риптайд всё-таки остановился, замер, тяжело дыша и смаргивая пот с глаз.

Сквозь пелену удовольствия прорвалась одна-единственная, но кристально чёткая мысль: тело, которым он с таким упоением наслаждался, — это уже не его тело и никогда больше оно не будет таким, каким было для Риптайда. Подчинившись недовольному требованию Азазеля, он толкнулся бёдрами снова, но, чувствуя, как покорно раскрывается Азазель ему навстречу, ещё ярче осознал, что только что нарушил одно из самых важных своих правил. И теперь каждое его движение лишь подчёркивало, что сейчас он поступал так, как никогда бы не позволил поступить с собой, со своим телом.

И это осознание и разозлило, и возбудило настолько, что он, едва не кусая губы Азазелю, впился в них поцелуем и задвигал бёдрами сильнее, глубже, так как требовал от него Азазель. Потому что карие глаза, смуглая кожа, шелковистые густые волосы — всё это был Азазель. И он весь принадлежал Риптайду.

Словно пытаясь передать эту мысль Азазелю, он склонился к его шее, желая поцеловать — сильно, собственнически, — но задохнулся стоном. Хотел выдохнуть хотя бы имя — в горле будто встал ком, стоило ему услышать, как зацелованные губы Азазеля лихорадочно то шепчут его имя, то приказывают ему поторопиться.

Он не мог не подчиниться, сцеловывая с губ Азазеля каждый выдох и двигаясь внутрь и наружу его тела так, словно это и вправду был их первый и последний раз.

Когда, хрипло выдохнув, он кончил и тяжело обвалился Азазелю на спину, сил ему хватило только на то, чтобы нежно, как он не решался до этого, поцеловать Азазеля в плечо и быстрыми движениями ладони привести и его к разрядке.

Несколько мгновений оба, тяжело дыша, не двигались, а потом, обмякнув, окончательно сползли на пол. Азазель с трудом разжал сведённые на атласе дивана пальцы.

— Кровать, — хриплым шёпотом проговорил он.

Риптайд обхватил его за пояс и уже на кровати, чуть отстранившись, с каким-то неловким и одновременно удовлетворённым смешком сказал:

— Чувствую себя так, будто это меня только что оттрахали.

— В какой-то степени так оно и было, — заметил Азазель.

Риптайд поморщился и попытался выдернуть из-под него подушку, но охнул, получив ей в лицо. Азазель устроился на освободившемся месте и попытался понять, что чувствует. Странное ощущение, как будто ветер наконец перестал раздирать его на части и вплавился куда-то в тело, прямо в мышцы и кости, пробегая внутри них расслабляющим холодком. Голова же была совершенно пустая и лёгкая и, казалось, даже слышно было, как что-то в ней свистит. На пробу Азазель длинно присвистнул и расхохотался. Риптайд приподнялся на локте и удивлённо на него уставился.

— Подожди, — сказал он, привстал и исчез.

Азазель не сразу сообразил, что он тут же и появился — возле бара, задумчиво перебирая оставшиеся бутылки. А потом вернулся и плюхнулся на кровать, протянул Азазелю чистый бокал и плеснул в него вермута. Азазель одобрительно кивнул. Риптайд легонько стукнул горлышком о край его бокала и отпил из бутылки. Для себя он бокал почему-то забыл захватить, а снова отправляться к бару было лень. Хотелось просто заползти под одеяло, обнять за плечи Азазеля, обвить хвостом, чтобы тот не вздумал удрать и совершить какую-нибудь глупость, и уснуть. Чтобы утром, проснувшись, понять, что жизнь продолжается.

Если бы только ещё…

Помедлив секунду, он стащил с одной из подушек наволочку, вытерся сам и протянул её Азазелю. Отпил ещё глоток и задал самый интересующий его сейчас вопрос:

— А я думал, это больше отличается. Ну, от секса с женщинами.

— Какая разница, — пожал плечами Азазель. — Итог один.

Риптайд удовлетворённо хмыкнул и плеснул ему ещё.

— И что дальше?

— Дальше? — переспросил Азазель, пронаблюдав, как вермут неровной струйкой снова льётся в бокал. «Дальше» его уже совсем не волновало — достаточно было того, что внутри по-прежнему царил пьянящий своим спокойствием штиль. Азазель внезапно подумал, что если Риптайд с этим жил всегда — от бешенства к спокойствию и неуклонно назад, — то это многое в нём объясняло. А раньше Азазель над этим не задумывался.

— Что опять смешного? — недовольно спросил Риптайд. Азазель махнул на него рукой, чуть не поперхнувшись, и решил не объяснять, почему такими смешными внезапно оказались их характеры, словно частично перешедшие вместе с телами к новым владельцам. Предатели.

— Дальше — что? — повторил он.

Риптайд поморщился и вдруг устало сполз вниз по подушке, обхватил хвостом его предплечье.

— С Магнето разговариваем завтра, больше тянуть нельзя. Вдруг потом сложнее будет всё вернуть.

Азазель кивнул. Мысли о необходимости разоблачения вязко теснились в голове, но прежнего упорного неприятия уже не вызывали. Возможно, виноват был Риптайд, который тоже взялся рушить собственное упрямство — наплевательски и заразительно.

— Обговорим с утра, сейчас всё равно ничего не запомним.

Риптайд невольно усмехнулся, когда Азазель зевнул в конце фразы. Сам он был на удивление бодр, устал, конечно, за день, но спать уже не хотелось. Зато вот Азазелю досталось тело, которое после хорошего оргазма всегда клонило ко сну. В принципе неплохое же тело, рассудил он, оценивающе глядя на цедившего вермут напарника.

— Что? — перехватил его взгляд Азазель.

Риптайд покачал головой, но, сделав ещё глоток, всё-таки не выдержал:

— Скажи честно, ты рад, что тебе досталось именно моё тело? Постой, — быстро перебил он, — я имею в виду… Я знаю, что ты не сказать, чтоб безмерно счастлив, но в целом ты рад, что у тебя сейчас обычное человеческое тело?

Он чувствовал, что они могут сейчас рассориться так, как никогда, но не мог не задать этого вопроса. Потому что чувствовал, что они должны закрыть эту тему, чтобы не возвращаться к ней потом.

Азазель несколько мгновений молчал, потом сухо сказал:

— Моё мне нравилось больше.

— Ну понятно, что нравилось больше, — упрямо сказал Риптайд. — Но ведь сейчас ты стал намного свободнее: можешь пойти куда угодно и никто не будет вопить и прятаться от тебя в церкви. Можешь встречаться с кем угодно. Можешь — да ты можешь и вовсе уйти от Магнето и зажить нормальной жизнью.

— Риптайд, — устало спросил он, — что ты хочешь услышать? Подтверждение? Утешение?

— Не знаю, — покачал головой Риптайд и плеснул ему в бокал ещё раз, хотя тот не был пуст. — Мне просто хочется верить, что это не конец. Что я не потерял слишком много и не приобрёл взамен то, что никому нахрен не нужно.

— Ты это о моём теле?

— О твоём, о моём — какая разница. — Риптайд отставил бутылку на тумбочку и опрокинулся на постель, закидывая руки за голову. — Ты ведь и вправду можешь свалить в любой момент, и никто тебя там, — махнул он в сторону окна, — не заподозрит, не подумает, что ты не такой как все. Девиц можешь снимать пачками, — криво ухмыльнулся он, но тут же поправился, искоса глянув на Азазеля: — Может быть, если будешь осторожен, и парней. Перед тобой, если подумать, совершенно новая жизнь…

— Твоя.

— Что?

— Это твоя жизнь. Это ты мог бы потратить её вот так — хотя, пока был в своём теле, почему-то не спешил следовать своему же совету, — а мне и здесь хорошо.

— Врёшь.

— Может, и вру. Но не все стремятся к тому же, к чему и ты, запомни, Риптайд. И, слушай, давай уже спать. Сегодня был тяжелый день.

— А завтра будет ещё хуже.

— Угу. И, Риптайд, я хотел бы вернуть всё назад, потому что мне не нужно твоё тело, — серьёзно сказал он и ухмыльнулся: — А проблем со съёмом парней у меня никогда не было. Мутантов хватает.

Риптайд приподнялся на локте.

— Ты и обо мне сейчас тоже? — спросил он.

Азазель забрал у него бутылку и сделал глоток прямо из горлышка, как будто вкус мог чем-то отличаться. Странно, но он и правда отличался — более терпкий, с лёгкой горчинкой на языке.

— Не знаю, — произнёс он наконец.

— Честно, — с ухмылкой сказал Риптайд.

Азазель облокотился о подушку, чувствуя, что просто проваливается в неё всем уставшим расслабленным телом.

— Странные вопросы задаёшь.

— Обычные, — после недолгого молчания возразил Риптайд. — Мне просто интересно. Может, хочу сравнить.

— Кого с кем?

— Не знаю, — помедлив, ответил Риптайд.

— Честно, — передразнил Азазель.

— Так ответишь? — настойчиво продолжил Риптайд.

— Ты ещё даже не спросил.

Риптайд с досадой на него покосился и отобрал бутылку обратно, сделал длинный глоток. Азазель прикрыл глаза и почувствовал, что проваливается уже не в подушку, а в сон, но от дрёмы его пробудил толчок под рёбра.

— Как это с другими мутантами?

— Как это было у тебя с Ангел? — вопросом на вопрос ответил Азазель.

— Это другое, — мотнул головой Риптайд. — И я был в своём теле.

— Представь себе, я тоже. И что тебе даст мой ответ?

Риптайд пожал плечами.

— Наверное, ничего, — признался он, а потом с кривой ухмылкой добавил: — Может, я бы и у твоих других мутантов спросил.

— Сейчас уже не у кого спрашивать, — пробормотал Азазель.

Риптайд непонимающе посмотрел на него и хмыкнул:

— Хочешь сказать, что тот, кто был до меня?.. Он мёртв?

Азазель что-то сонно промычал в ответ, ещё сильнее озадачив Риптайда.

— Не понял, — честно сказал он. — Ты его убил, что ли?

Азазель открыл один глаз и вздохнул.

— Риптайд, — терпеливо начал он, — какая тебе разница? Что ты как баба…